Сны и Реальность Саймона Рейли

– Не «ерунда», – отрезала Сильв – а древнежипский божок.

– А, ну тогда понятно! – хмыкнул Димка, хотя, ему было ничего непонятно.

– Жипс, государство не с Колльди, – произнесла Серебринка деловым тоном, заметив, что до Димки так суть и не дошла, а если и дошла, то какая-то искривленная.

– Вы опять с Зольтером по параллельным мирам путешествовали? – Дима даже не удивился.

Зольтер Золотский, кстати, приятель Серебринки, тоже колдун, в чьих жилах текла эльфийская кровь. Только волосы у него короткие и золотые, в отличие от Сильв. И предпочитал он одеваться во все позолоченное. Если честно, никто из друзей не знал, сколько им обоим лет, выглядели они на восемнадцать, три года назад, когда Саймон с ними только познакомился, Серебринка утверждала, что ей двадцать, но он в это не верил. Ведь если Сильв и Золотский эльфы, то и лет им должно быть очень много. Неизвестно, почему они скрывают правду.

– Ты же знаешь, это моя работа! Давай, я тебе лучше объясню, что это за божок. А то сделаешь со статуэткой что-нибудь бредовое! Тебе же известно, что я собираю только волшебные артефакты... Так вот, это изображение Геуча, бога сознания и воли. Я не испытывала на себе воздействие его магии, и тебе не советую. Просто поставь божка куда-нибудь в темное укромное местечко и никому не показывай. Потом Золотский придет и заберет... когда-нибудь.

– А ты знаешь, в чем заключается волшебство статуэтки?

– Не имею понятия! Вот, Зольтер доставит статуэтку куда надо, там её изучат, и потом об этом поговорим.

Серебринка замолчала и посмотрела на лодочку, скользящую по реке Зебре. Довольный пенсионер закидывал удочку, спешить ему было некуда. Вот он, один из примеров безмятежности.

– Это все, что ты хотела сказать? – терпеливо спросил Дима, ожидая, когда Сильв налюбуется пейзажем.

– А?.. Чего?

– Я говорю, это все, что ты хотела мне сказать?

– Конечно, Димочка, можешь идти.

– Пока! Золотскому привет передавай!

– Ну, пока, – попрощалась Сильв, развернулась и пошла в обратную сторону.

Димка долго глядел ей вслед, пока она не перешла дорогу и не скрылась за поворотом. Затем, словно опомнившись ото сна, он вздрогнул, и, казалось, только сейчас осознал всю тяжесть бронзовой статуэтки, которую уже минут десять держал в руках.

***

Дальнейшие его действия были примерно такими:

Он прошел где-то половину пути до дома от набережной, оставалось свернуть направо возле магазина «Ваша свежесть», где продавались исключительно морепродукты: оптом и только для честных предпринимателей; и пройти через площадь.

Вдруг около тротуара, чуть не обрызгав Димку водой, затормозил шикарный серебристый автомобиль, марки «Химбарачи», с тонированными стеклами. Оттуда вышли два совершенно лысых персонажа в длинных желтых шортах и в широких серых футболках с желтыми надписями: «Глобус КоФФш». Их лысины, при желании, можно было использовать как зеркало, наверняка бы вы там разглядели застрявший у себя в зубах укроп.

Вслед за мужчинами появился низенький вспотевший паренек, телосложения колобка. На его большой голове красовалась довольно-таки маленькая кепочка. Глаза закрывали большие очень темные очки. Носил он точно такой же наряд, как и у тех двоих. Только футболка – без надписи.

Этот юноша являлся солистом группы «КоФФшики». Группа малоизвестная, но, несмотря на это, уже пользовалась популярностью. В основном у некоторых школьников, которые принадлежали к субкультуре, называющей себя «Мэ». Откуда точно вытекла эта «субкультура», сказать сложно. Лучше бы она поскорее втекла в какую-нибудь канализацию и благополучно забылась молодёжью Зебровска. Так же, не известно, откуда у них такое название. «КоФФшики» выступали под ужасную музыку, которую и музыкой сложно назвать, да и петь они совсем не умели. Все песни были примерно такого содержания:

Захотел пораньше я лечь спать,

Ночью меня сбросила кровать,

Только тихо ойкнул я во сне,

И смотрю, чьи зубы на стене.

Точно не мои, вам говорю,

Я свои на тумбочке храню...

Знаменитый поэт девятнадцатого века, Эдвард Холодрыгинский, если б услышал хоть одну их «песню», слёг в больницу с инфарктом и потрясением сознания.

Солиста хвалёной группы все звали, Глобус КоФФш. Но это псевдоним некоего Глеба Ковшова, шестнадцати лет. Просто, когда коверкаешь своё имя и фамилию, начинаешь круто звучать. По крайней мере, этого придерживается субкультура «Мэ».

Теперь, о главном.

Димка с удивлением остановился и посмотрел на автомобиль. Двое мужчин в желтых шортах, телохранители Глобуса, зашли в «Вашу свежесть», покупать креветок к праздничному столу. Отцу Глеба исполнялось сорок девять лет. Он питался исключительно морепродуктами и никакой другой пищи не признавал.

Димка уже собирался завернуть за угол, но Глобус окликнул его:

– Эй, неряпь, где купил такую потрясную статунэтку?

«КоФФшики», как и течение «Мэ», очень любят новомодные слова, так же, они их коверкают, изобретая неологизмы, переставляя фонемы так, что родной язык признавать отказывается. По крайней мере, слова бездарных песен «КоФФшики» придумывали всем понятной речью. «Неряпь», кстати, распространенное у «Мэ» обращение к человеческим существам мужского рода. Женских особ звали «нервушками».

– Один ученый подарил. У него полно таких в коллекции, – ответил Морквинов.

– Лушай, - предложил КоФФш, – может, продашь по дешёвке, фринтиков за двести?

– Еще чего! – возмутился Димка, не подозревая, что перед ним стоит начинающая звезда шоу-бизнеса, да, и, не зная, как разговаривать с представителями течения «Мэ». – Я не собираюсь ее продавать!

– Тебя бажа мушит! – ехидно улыбнулся Глобус, намеренный торговаться до-последнего.

– Никакая баржа меня не глушит! – Запутался Димка.

– А если я дам вдвое больше? Четыреста фринтиков...
– Сказал паренек, вроде, понятно.

– Не продается!

– Пятьсот!..

– И не надо со мной торговаться!

– Орош, семьсот! И это моя последняя енца.

– Нет! – хоть некоторые слова Димка не понимал, но с карьерой торговца решил повременить, да и Серебринка Сильв не одобрит, если ее трофей вдруг пропадет.

– А в руках подержать ножмо?

– Отвяжись! – буркнул Димка. И что этот парень так к статуэтке прилип? Может, в беднягу вселился дух древнежипского божка?..

– Может, я хочу поставить его на фракш, в студию, где записываю лондакт-иски!

– Зачем?..

– Как это?! Я присмотрел в твоей стутанетке хороший латисман для своей группы «КоФФшики»!

– А играть вы с коллективом только на нервах умеете? – Димку эта ситуация начинала раздражать. Впрочем, вру. Этот тип его уже пять минут злил.

– Ты еще скажи, что про Глобуса КоФФша чинево не лышал!..

– А это кто? Солист твоей группы?

– Это я! – рявкнул Глеб (он же Глобус).