Сны и Реальность Саймона Рейли

Димка отхлебнул глоток, затем потянулся к сахарнице. А Саймон, чувствуя на себе пристальный взгляд королевы, не решался. Он старался дышать глубже. Но это не помогало. Он хотел скрыть, что у него трясутся руки.

Первым, к кому из них королева обратилась, оказался Димка, тот даже толком прожевать не успел.

– Я так понимаю, Вы - Морквинов Дмитрий?

Тот кивнул, отхлебывая еще глоток, и запихивая в рот очередное печенье. Саймон понял – королеве Листонской очень неприятно на это смотреть, особенно на рассыпающиеся во все стороны крошки печенья, но, тем не менее, она начала расспрашивать:

– Вы, дорогой гость, не могли бы рассказать о своей семье? Были ли в вашем роду графы, бароны или князья?

Димка даже подавился.

– Бабушка! – подала Мартина недовольный голос. – Ты не забыла, что обещала? Нам не принципиально, богатая ли родословная у наших друзей!

Но Лоритта IV ждала ответа. Димка прокашлялся и ответил:

– Не думаю, что есть. Мы простые люди. Мама библиотекарь в школе, а отец столяр.

Во взгляде королевы читалось презрение, и она решила, что дальше можно и не спрашивать. Переключилась на Саймона Рейли. Ему казалось, будто его пригвоздили взглядом.

– Насчет моей родословной мне ничего особенного не известно. Насколько я знаю, мой отец, Прохор Рейли, работал в листонской спецслужбе, но погиб, – Сказал Саймон. Про маму он умолчал.

Мартина с Альфредом с интересом на него посмотрели, как только услышали «листонская спецслужба», Серебринка оставалась безучастной. А Лоритта IV продолжала:

– Я чувствую, у вас, Саймон, есть магические способности.

– Да, я чародей...

– Бабушка, давай закончим эти нелепые расспросы! – попросила Мартина.

– Хорошо, – согласилась королева, с недоверием глядя на гостей.

Вдруг рядом с гобеленом раздалась ослепительная вспышка, и на том месте возникла бледная тощая дама, похожая на скелет. Облачена она была во все чёрное, а воротник её платья был очень высок. Наверное, вампир.

– Гадритта Трегторф собственной персоной! Мерзкое создание, – недовольно протянула Мартина.

Лоритта IV с презрением сказала: «Решила заглянуть к нам на чай?.. Я же приказывала тебе не материализовываться во всех своих проявлениях у меня во дворце! Тебе запрещено...».

– Не смеши меня, – Гадритта, медленно подходила к ней.
– Ты прекрасно знаешь, что защитная магия теперь пропускает меня и мою племянницу. Мы одной с вами крови королевской, тут уж ничего не поделаешь!

– Не морочь мне голову про королевскую кровь! – перебила Лоритта IV. – В ваших жилах, в отличие от нас, течет змеиный яд.

– Как говорится, такова жизнь наша грешная, - Гадритта, видимо, играла на публику.

– Зачем явилась сюда в своем мерзком обличье, Гадритта? Говори, почему возникла, или охрану позову! – C раздражением процедила Лоритта.

– Позовешь, я все равно скроюсь. Напомню, ведь твое хваленое «ДС» так и не обнаружило мое убежище. Просто, вот, проведать вас решила. Думаю, как тут мои дорогие родственнички поживают, все ли у них в порядке. А то вдруг что случится...

– Ну-ка, телепортируйся отсюда, пока я чем-нибудь в тебя не швырнула!

– Поумерь пыл, родственница! – и Гадритта неожиданно положила руку Лоритте на плечо.

Ногти у Гадритты, надо сказать, были длинной сантиметров десять и острые, покрашенные чёрным лаком. На каждом ногте было нарисовано по одному черепу.

Саймон с Димкой с недоумением переглянулись.

Зольтер с Серебринкой резко встали, готовясь на неё напасть, но королева жестом приказала сесть обратно.

– Мне надоели твои спектакли! – прошипела Лоритта, скидывая её руку со своего плеча.

– Успокойся, ты действительно слишком дальняя моя родственница. Так ведь и взорваться недолго, – продолжала ломать комедию оппонентка.
– Тебе не кажется, что мы тоже имеем право именоваться королевской семьей, и жить во дворце? Мое имя на гобелене тому доказательство!

– Только через мой труп, Трегторф! – вскипела Лоритта IV – После всех пакостей, совершенных вашей злобной семейкой! Тебе же прекрасно ясно, что твои далекие предки отреклись от фамилии «Фротгерт», ушли в подполье, и объявили на остальных Фротгертов охоту. И вообще, убери палец с моего гобелена!

– Зря ты так!
– ухмыльнулась Гадритта, убирая палец. – Я хотела исправиться.

– Исправиться?! У тебя же руки по локти в крови! Это по твоей вине погибли мой муж, Желлистина и Иксберт. Неужели не помнишь, сколько бед ты нам принесла? Это из-за тебя моя внучка пропала! И после всего, совершенного тобой и твоими сторонниками, мы должны простить вас, закрыть глаза на нашу явную вражду?

И Саймон вдруг понял. Если Карси искали ее родственники, а затем нашли. Если королева говорит, что из-за этой Гадритты у нее пропала внучка, не значит ли это, что Карси и есть внучка Лоритты IV? Значит, Карси – листонская принцесса, да еще и наследная. Ведь в Листоне право на трон передается по старшинству, и неважно, какого пола, ты был рожден.

– Бездна! – шепотом процедил сквозь зубы Саймон, схватившись за голову. Может, это все – глупые догадки? Может, это не так? А если – так?

– Эй, ты чего? – это заметил только Димка и дотронулся до его локтя.

Остальные наблюдали за перепалкой «дальних родственниц».

– ...Это всего лишь глупые ошибки моей молодости. И, заметь, с моей стороны тоже есть потери! – говорила Гадритта.

– Ты и сейчас творишь зло! Твоя правда ничего не стоит, Трегторф!

– Я хотела заключить перемирие, но теперь окончательно убедилась, что это невозможно, – в тоне Гадритты исчезла фальшивая мягкость, выпуская вместо себя неподдельную злобу и холод. – Мне придется взяться за старое, и возобновить нашу войну. Это спокойствие, длившееся ровно год и два месяца тебя ничему не научило. Ты пожалеешь! Вы все пожалеете. Колдуны «СиТм» покажут вам, на что способен мой гнев!

– Ну вот, она снова сходит с ума, – пробормотал Альфред, накладывая сахар себе в чай. – Может, диктофон достать, я ее голос себе на будильник поставлю.

– Я вас уничтожу! Раздавлю, как букашек! Вы пожалеете!

С этими словами Гадритта телепортировалась к себе в убежище, оставив на полу фиолетовую туфлю на экстремально тонкой шпильке.

– Тоже мне, Золушка! – фыркнула Мартина, разглядывая туфлю: обычный черномагический башмак, заговоренный на смертельное заклинание «Ширмаколтин». Если швырнешь в кого-нибудь эту туфлю, у бедняги позеленеют ногти, и он скончается на месте.