Сны и Реальность Саймона Рейли

Саймон осекся, он и так сказал лишнего. Он чувствовал, как подступают слёзы, как в горле встал болезненный ком, и отчаянно заморгал. Плакать нельзя. Ну и что, что его девушка пропала. Ну и что, что он беспокоится и места себе не находит. Подумаешь! Разве это повод?

Тетя Маша обняла его и начала поглаживать по голове, словно мама. Не помешала даже разница в росте.

– В слезах нет ничего постыдного, - она все чувствовала. Заботливая добрая женщина.

Саймон не плакал, он себе такого не позволял. Слишком постыдно показать ей это. Его бесило собственное состояние, но исправить это он не мог.

Так они стояли пять минут, пока он не увидел булавку, воткнутую в большую карту на стене. Карси обычно не отличалась любовью портить вещи. Тем более красивые карты, которые с любовью печатали в типографии.

– Что это? – вслух он задал вопрос сам себе.

– А? – не поняла тетя Маша.

Без лишних слов Саймон подошел к карте, дотронулся пальцем до булавки. Она была воткнута в точку. Чалиндокс. Почему никто раньше не заметил?

– Чалиндокс! – воскликнул Саймон, воспрянув духом. Карси оставила подсказку! «Если окажетесь в Чалиндоксе, я не против сходить с вами в бар!» - всплыли в памяти слова Зольтера, это было не только про его переезд в Листон. Тут скрывалось нечто большее. Это был намёк! Это все упрощает!

Нужно отправиться в Чалиндокс, найти там Золотского и заставить рассказать, где Карси. Он должен знать. Несомненно!

– Я все понял! – Саймон отвернулся от карты, он улыбался, первый раз за эту неделю.

Тетя Маша смотрела на него озадаченно.

***

Карси уже почти привыкла к жизни во дворце, к бабушке, к брату с сестрой.

Дворец был огромный, с бесчисленным количеством всяких помещений и коридоров. А за дворцом располагался огромный парк с фруктовыми деревьями и большим числом экзотических птиц.

Посреди этого парка стояла высокая мрачная старинная башня с гигантским циферблатом наверху. Часы имели круглую форму и бесконечное число длинных черных стрелок, которые двигались в одну и ту же сторону и по-своему тикали. Исключение составляла лишь одна стрелка... Дверь, ведущая в башню, крепилась на единственной петле и была очень старая, с многочисленными дырками, куда все время задували сквозняки. Сама же башня обросла плющом, который извивался повсюду, снаружи башни и внутри нее. Плюща не было только на циферблате.

Как-то раз, проходя мимо башни, Карсилина, Мартина и Альфред решили туда заглянуть.

– Странная башня, вам не кажется? – спросила Карси.

– Конечно, – согласился Альфред.

Они поднялись наверх к циферблату и расположились на крошечном балкончике с фигурчатой балюстрадой.

– Интересно, зачем на этих часах так много стрелок? – поинтересовалась Карси.

– Никто этого не знает, – ответила Мартина, смахнув со лба рыжую вьющуюся прядь. – Но существует предположение, что наши башенные часы, не что иное, как само время.

– То есть?

– На циферблате имеются нормальные стрелки: минутная, часовая, секундная, – начал Альфред. – А еще там есть суточная стрелка, недельная, месячная, годовая, пятилетняя, столетняя... и даже тысячелетняя. Ну, и тому подобное.

– А еще есть Стрелка Вечности. Никто не знает, в каком направлении она обычно ходит, какая у нее функция, – добавила Мартина. – Она крутится то быстро, то медленно и всегда в разных направлениях.

– Но она не должна останавливаться! – продолжил Альфред. – Если это случится, все, абсолютно ВСЕ, кончится! Никто не выживет. Никто, и ни в каких мирах! А стрелка никогда больше не пойдет!

– Если остановить другие стрелки, то остановится время. А Стрелка Вечности все равно будет идти. Ведь если она остановится...

– Вы уверены? – перебила Карси этот словесный поток.

– Это всего лишь предположение, но звучит очень убедительно! – кивнул Альфред.

– В таком случае вряд ли найдется такой глупец, кому взбредет в голову остановить эту стрелку.

– Почему ты так считаешь? – удивилась Мартина. – Вот, Гадритта Трегторф очень даже способна сотворить такое!

– А кто она такая?

– Наша очень-приочень дальняя родственница, – объяснил Альфред. – Сумасшедшая колдунья, кстати. Повернута на идее искоренить королевскую семью. Она считает, что тоже имеет право проживать в нашем дворце! Постоянно наведывается к нам, тычет пальцем в старинный гобелен с фамильным древом и кричит: «Видите! Я тоже здесь есть! Я ваша родственница!». Трегторфы еще с очень давних времен ненавидели Фротгертов! Цель жизни каждого Трегторфа, это уничтожить кого-нибудь из королевской семьи!

– Но почему? – не поняла Карси. – Что мы им сделали?..

– А в том то и дело, что ничего! – перебила Мартина. – Прочитай слово «Трегторф» задом наперед, может и додумаешься. Или в словаре посмотри...

Если вы думаете, что Карси во дворце всего хватало, то будете не правы. Она скучала по друзьям, которых пришлось оставить. Карси даже пыталась послать ЛЭПСу Саймону, но Лоритта IV это заметила и запретила отправлять письмо, сказав, что не потерпит от своей внучки переписки непонятно с кем. Карсилина тогда пригрозила, что сбежит из дворца и вернется в Зебровск. Так что Лоритте IV пришлось уступить.

Королева решила, что все-таки нужно пригласить друзей своей внучки в Чалиндокс. И даже нашла весьма подходящий предлог:

«Господа, Саймон Рейли и Дмитрий Морквинов. Сообщаю с радостью! Результаты ваших экзаменов были высланы в Чалиндокский Листонский Королевский Университет. Это очень знаменитый университет, в котором престижно обучаться. Туда стремятся попасть многие умные люди, но удостаиваются чести лишь некоторые. Дипломы ЧАЛИКУНа очень ценны. Многие платят астрономические суммы, чтобы познавать в нём азы науки.

Вам выпала возможность пройти вступительное испытание на один из факультетов и быть зачисленными в ряды студентов ЧАЛИКУНа.

Не упустите свой шанс. Испытание состоится 27 августа в 10 часов утра. В одном из корпусов.

Билеты прилагаются. В аэропорту вас встретят.

Листон, Чалиндокс, проспект Королевский, здание номер 3.

С уважением: ректор ЧАЛИКУНа /Е. Учённыймаг/.