Сны Великого князя. Дилогия
Шрифт:
Зато действующий вдохновитель кораблестроительной политики Морского министерства, вице-адмирал Андрей Александрович Попов, остался в этом деле, что называется, "за бортом", да и в дальнейшей работе МТК участвовал лишь как "один из многих". Тому была объективная причина: Александр III недолюбливал Попова за излишнюю самостоятельность и определенный технический волюнтаризм, выражавшийся, по словам царя, в "округлении отечественной корабельной архитектуры". И после ознакомления в подробностях с недавно начатой постройкой в Англии по проекту Попова "круглокорпусной" яхтой "Ливадия" (единственным монаршим повелением в отношении нее явилось "разделаться с яхтой во что бы то ни стало" - и контракт с британцами спешно аннулировали, невзирая на штрафные санкции) это чувство у императора лишь окрепло.*
*Справочно:
В
А И.Ф.Лихачеву, человеку весьма эрудированному и незаурядному, должность председателя МТК предлагалась в 1882 году, как раз во время нахождения у руля Империи Александра III. Но ограниченность полномочий на этой должности, не предполагающая возможности, к примеру, самостоятельного определения облика строящихся кораблей, - данную функцию в то время единолично узурпировал И.А.Шестаков - настолько разочаровала Лихачева, что он решительно подал в отставку, коя и была принята. Здесь же предполагается, что в свете планируемых преобразований, в том числе и в МТК, данное предложение заинтересует Ивана Федоровича гораздо больше.
Отношение царя к А.А.Попову также не выдумка и соответствует таковому в нашей истории, вплоть до приведенных цитат. Соответственно, и достройка "Ливадии" (в реальности завершившаяся в конце сентября 1880 года) в этом мире проходит по разряду несбыточного.
В подготовленной записке, наряду с возрождением флота Черноморского, предусматривалось и строительство сильного Балтийского флота. При этом в отношении стоимости разрабатываемой программы Пещуров вначале осторожно предлагал ограничиться цифрой в 110-120 миллионов рублей.* Однако великий князь уже хорошо прочувствовал за годы службы, что с отечественным Министерством финансов работает только принцип "проси больше - и, дай бог, если получишь хотя бы половину требуемого". К тому же Лихачев, не понаслышке знакомый с кораблестроением Англии и Франции, отметил, что за рубежом "отмечается склонность к удорожанию вновь закладываемых судов". Посему, имея карт-бланш от императора практически на любые самые смелые начинания, разработчики программы в окончательную ее редакцию положили цифру вдвое большую, чем планировал Алексей Алексеевич.
*Справочно:
Согласно сведениям в книге В.И.Катаева "Мореходная канонерская лодка "Кореец" и другие" (Москва, Моркнига, 2012, с.7) так в нашей истории и было. А удорожание программы еще на 130 миллионов рублей произошло после назначения управляющим Морским министерством И.А.Шестакова.
Документ направлялся на отзывы авторитетным военным чинам, как флотским, так и армейским, а поскольку его реализация требовала существенного увеличения морского бюджета, записку вместе с полученными отзывами вынесли на решение особого совещания с участием министра финансов, управляющего Морским министерством, военного министра и начальника Генерального штаба.
Летом 1880 года под председательством генерал-адмирала состоялось несколько заседаний этого особого совещания, на которых были сформулированы новые направления морской политики страны, в основном отвечающие замыслам Константина Николаевича и А.А.Пещурова (к тому времени назначенного управляющим Морским министерством вместо Степана Степановича Лесовского, ушедшего с тихоокеанской эскадрой к ставшим вдруг неспокойными китайским берегам). И уже в октябре того же года, ввиду опасности промедления с усилением морской мощи страны, окончательный вариант докладной записки, включающий как дальнейшее видение организации работы Морского ведомства,
так и 20-летний план строительства флота, составленный по итогам работы особого совещания, лег на стол царю.12 октября представленный проект был одобрен Александром III "в подробностях", но - с предложением обсудить вопрос об изыскании потребной на его осуществление суммы (240 миллионов рублей) на заседании особой комиссии с участием министра финансов. И 20 ноября тандему единомышленников в лице генерал-адмирала и управляющего Морским министерством удалось-таки преодолеть возражения своих главных противников в составе особой комиссии - К.П.Победоносцева и Н.Х.Бунге* (последний к тому времени сменил на посту министра финансов де-факто чуждого этой должности С.А.Грейга), сетовавших на "горестное положение финансов". Результатом заседания стало решение о принятии к реализации предложений Морского ведомства в полном объеме и об увеличении в целях их выполнения ежегодного морского бюджета с текущих 23-25 до 36 млн. рублей.
*Справочно:
В нашей истории Н.Х.Бунге был назначен министром финансов лишь в мае 1881 года (до этого он занимал пост товарища министра финансов), сменив на этом посту А.А.Абазу. Однако А.А.Абаза, занимавший этот пост с октября 1880 года по май 1881 года, по своим убеждениям был активным сторонником либеральных идей М.Т.Лорис-Меликова и после издания Александром III манифеста "О незыблемости самодержавия" подал в отставку. Потому в рассматриваемом мире, где время правления Александра III началось раньше, чем в нашем, в качестве министра финансов места я ему объективно не вижу.
Глава 2. Дела великого князя
1. Наследники традиций "Минина"
Согласно новой кораблестроительной программе к 1901 году русский флот на Черном море планировалось сделать главенствующим по своим силам. Балтийский флот также предполагалось довести "до первенствующего значения с флотами других держав", при этом задачей-максимум ставилось обеспечение его превосходства над военно-морскими силами Германии. Помимо того, этот флот виделся резервным для дальневосточного театра, где в соответствии с уже сложившейся практикой в мирное время решено было ограничиться содержанием эскадры или отряда крейсеров. Корабельный состав задумывался достаточно сбалансированным - основу его как на Балтике, так и на Черном море должны были составить мореходные броненосцы (шестнадцать и десять соответственно), органично дополняемые броненосцами прибрежной обороны, крейсерскими силами, канонерскими лодками и миноносцами.
Впрочем, фактическое начало строительству флота по программе 1881-1900 годов было положено закладкой отнюдь не броненосцев. К моменту начала действия программы их проект просто еще не был готов, а то, что предлагалось проектантами на первых порах, не устраивало в полной мере никого из флотского руководства.
Посему МТК, несмотря на все политические пертурбации продолжавший работу над проектами перспективных кораблей, предложил к постройке на Балтике очередные броненосные крейсера. Решение это было вполне логичным, поскольку - не без учета воззрений бывшего главы кораблестроительного департамента МТК А.А.Попова - крейсерскую войну продолжали считать "практически единственным и весьма сильным средством для нанесения существенного вреда торговым интересам неприятеля и для отвлечения его сил от наших берегов". Так что наряду с броненосцами крейсерам в программе уделялось большое внимание - в ней нашлось место двенадцати кораблям этого класса.
Первые два из задуманной серии в составе четырех новых крейсеров, представлявших собой развитие проекта "Минина", планировалось заложить еще в 1880 году. Однако произошедшее в результате реорганизации Морского ведомства ужесточение требований к стадии проектирования кораблей потребовало дополнительной проработки их конструкции в МТК, в том числе с учетом отдельных практических замечаний ходившего на "Минине" адмирала А.Б.Асланбегова. В результате закладка начальных единиц серии, получивших названия "Память Азова" и "Память Меркурия", состоялась в Новом Адмиралтействе и на Балтийском заводе лишь в январе 1881 года.