Сны Великого князя. Дилогия

Частники с Балтийского со своей работой справились раньше, Новое Адмиралтейство, где инерция прежнего забюрократизированного стиля работы не могла быть единомоментно побеждена благими для производственных процессов изменениями под шпицем - позже. В итоге "Память Меркурия" была окончена постройкой уже в мае 1883, тогда как полной готовности "Памяти Азова" пришлось ждать еще два года. А освободившиеся места на стапелях заводов в декабре 1882 и сентябре 1883 года заняли очередные два корабля этой серии, вошедшие в строй соответственно в марте 1886 и ноябре 1887 года под именами "Петропавловск" и "Севастополь", сменив в составе флота выведенные к тому времени из него деревянные броненосные фрегаты с аналогичными названиями.*

*Справочно:

В нашей истории "старый" "Севастополь" был выведен из состава флота 11 октября 1886 года, его систершип "Петропавловск" - 4 января 1892 года. В описываемом мире ввиду несколько более скорого введения в строй новых боевых единиц надобность сохранять на службе эти морально устаревшие корабли отпала раньше.

Тем не менее, отход от прежних способов организации строительства и запрет вносить корректировки в проект давался тяжело - и причиной тому порою были слишком уж явные преимущества, предоставляемые отдельными плодами технического прогресса. Для новых крейсеров это вылилось в санкционирование великим князем уже в ходе их постройки замены устаревших 22-калиберных восьмидюймовых пушек новыми 30-калиберными (и, вкупе с иными мелкими усовершенствованиями, в 200-300-тонную перегрузку). Впрочем, из-за устранения выявившихся конструктивных недоработок принятие этих орудий на снабжение флота затянулось до 1884 года. В результате построенный первым "Память Меркурия" временно получил орудия старой системы, с которыми и отходил одну кампанию. Забегая несколько вперед, стоит отметить, что именно изменения состава вооружения в последующем стали той нишей, в которой МТК еще позволял себе определенные "вольности" - в прочих конструктивных элементах строящихся кораблей очередных проектов требование об их неизменности выдерживалось гораздо строже.

В результате всех усилий проектировщиков и кораблестроителей новые крейсера, имевшие основным назначением борьбу с британскими кораблями аналогичного класса, стали во многом новаторскими для нашего флота. Они первыми из крупных боевых кораблей отечественной постройки получили двухвальную машинную установку и сталежелезную броню. Их корпуса для повышения скоростных показателей обладали, подобно французским "одноклассникам", достаточно большим относительным удлинением и впервые полностью изготавливались из стали. Благодаря всем этим новшествам во время активной службы данные крейсера зарекомендовали себя достаточно надежными и прочными для дальних океанских плаваний и считались неплохими ходоками - хотя лишь два из них достигли проектной мощности машин, зато проектную 16-узловую скорость превысили все, развив на испытаниях от 16,45 до 17,03 узла.*

*Техническая информация (здесь и далее приводится по схеме - названия кораблей серии и кораблей из нашей истории, которые ими "замещаются", годы закладки и ввода в строй серии в целом, страна постройки, место службы, фактический тип корабля, количество валов машинной установки, количество труб, фактическое нормальное/полное водоизмещение (среднее для кораблей серии), длина по ватерлинии/длина наибольшая/максимальная ширина на миделе по корпусу/осадка при полном водоизмещении, максимальная мощность энергетической установки на испытаниях (средняя для кораблей серии), максимальная скорость на испытаниях без форсирования машин (средняя для кораблей серии), запас угля (нормальный/полный), дальность плавания экономическим ходом при полном запасе угля, тип брони и схема бронирования (при его наличии), вооружение):

"Память Азова", "Память Меркурия", "Петропавловск", "Севастополь" ("замещают" "реальноисторические" крейсера "Дмитрий Донской", "Владимир Мономах", "Адмирал Корнилов", "Память Азова"): постройка - 1881-1883/1883-1887 годы, Россия, Балтийский флот, полуброненосный крейсер, 2 вала, 2 трубы, 6000/6250 т, 101,19/103,99/15,54/7,11 м, 6750 л.с., 16,75 уз, 750/1000 т угля, 4000 миль на 10 уз., броня компаунд (палуба и щиты орудий - броня стальная), пояс по ВЛ (70,79х1,93 м) - 152 мм (с середины начинает утоньшаться к нижней кромке до 102 мм), траверзы пояса по ВЛ - 152 мм, палуба - 25 мм (плоская поверх пояса по ВЛ)/51 мм (карапасная в носу и корме вне пояса по ВЛ), боевая рубка - 76 мм (бок)/25 мм (крыша), щиты 203-мм и 152-мм (после перевооружения - 152-мм) орудий - 25 мм, 4-203х30, 12-152х28, 8-47 (пятиств.), 8-37 (пятиств.), 2-63,5-мм десантные, 4-381-мм т.а. (надводные, 8 торпед), 30 мин заграждения (после перевооружения - 8-152х45, 8-75х50, 8-47, 8-37, 4 пулемета, 4-381-мм т.а. (надводные, 8 торпед)).

На флоте данные крейсера неофициально называли "памятной" серией. В 1899-1901 годах все они прошли капитальный ремонт со снятием парусного рангоута, заменой котлов на новые водотрубные системы Бельвиля и перевооружением с полной заменой артиллерии на современную скорострельную, после чего были включены в Артиллерийский учебный отряд и сыграли значительную роль в подготовке комендоров российского флота.

Стоимость каждого корабля - около 3,85 млн. руб. Модернизация в 1899-1901 годах - около 1,4 млн. руб. на каждый корабль.

Отдельного упоминания заслуживала система защиты крейсеров данного типа. В отличие от предшествовавших российских броненосных и полуброненосных фрегатов, броня пояса на кораблях "памятной" серии не доходила до оконечностей - они на английский манер прикрывались только двухдюймовой карапасной палубой (плоская броневая палуба над поясом была вдвое тоньше). Но и в расположении поясной брони на данных крейсерах было одно значимое новшество.

Тактические установки того времени требовали защищать самой толстой броней ватерлинию в месте расположения котлов и машин, а на долю частей пояса, прикрывающих погреба боезапаса, обычно шли более тонкие плиты. Новый же глава МТК И.Ф.Лихачев активно продвигал идею о придании равной защиты и артиллерийским погребам, и котельно-машинной установке. Но были у него и оппоненты в этом вопросе, который в итоге пришлось рассматривать с участием генерал-адмирала.

На совещании у главного флотского начальника все решила одна фраза, брошенная Лихачевым. Никогда не блиставший стихотворными талантами, Иван Федорович, тем не менее, в пылу дискуссии изрек вполне поэтическую конструкцию - "А ежли в погреб попадет? Всё до добра не доведет!". Сия адмиральская сентенция одновременно и вызвала улыбку у Константина Николаевича, и окончательно склонила чашу весов в пользу предложения Лихачева. Более того, отныне и впредь на российских кораблях всех проектов поясное бронирование - при его наличии - имело равную толщину на всем протяжении от погребов носовых орудий до таковых же в корме включительно (само собой, это не касалось защиты оконечностей, которая в любом случае была менее основательной).

2. Маленькие корабли для большого флота

Изрядное внимание на начальном этапе выполнения 20-летней программы было уделено и самым малым боевым единицам флота - миноносцам. Лихачев незадолго до своего назначения председателем МТК успел принять самое деятельное участие в заключении контракта с английским промышленником Альфредом Ярроу на постройку "Батума" - как Иван Федорович называл этот пионерский во многих смыслах корабль, первой в мире "мореходной миноноски". Даже законодатели корабельных мод англичане признавали первенство России в создании фактически нового класса кораблей, представителей которого они так и именовали - "миноноски типа "Батум". Заказы на модифицированные версии "Батума" последовали от Аргентины, Греции, Австрии, Голландии, Италии...

Однако "Батум" являлся по сути опытным кораблем и в этой связи не был свободен от недостатков. Так, его рекордная скорость в 22,16 узла была достигнута при нагрузке, весьма далекой от нормальной, а в полном грузу была в полтора раза ниже. Угольные ямы не предусматривались, принудительная вентиляция в машинном отделении отсутствовала, корпус был склепан недостаточно тщательно. Имелись проблемы и с установкой основного вооружения, вынудившие впоследствии изменить расположение минных аппаратов.

Поэтому уже после первой навигации "Батума" Лихачев, будучи активным сторонником создания в России собственной миноносной отрасли и стремясь максимально предоставить в распоряжение таковой весь передовой зарубежный опыт постройки миноносцев, предложил заказать очередные корабли этого типа и иным иностранным фирмам.*

*Справочно:

В нашей истории И.Ф.Лихачев действительно предлагал с этой целью обратиться к услугам фирмы О.Нормана. Но И.А.Шестаков пошел еще дальше, и заказы достались сразу четырем английским и французским заводам.