Собачьи радости (Избранное)

– А они его топором - и в ванну!
– подсказала Света.

– Если бы, - пробормотала Галя, пытаясь застегнуть брошку.
– В ванне утопили и все вынесли.

– И ванну?

– Ванну с мальчиком оставили.

– А бабушка придет, ей открывать?
– спросила Света, откручивая кукле ногу.

– Бабушка не придет, она на даче. Приедет завтра.

– А если сегодня?

– Я сказала: завтра!

– А если сегодня?

– Если сегодня, это уже не бабушка, а бандит! По домам ходит, деток ворует. Куда я пудру сунула?

– А зачем детей воровать?

– Света отвернула кукле ногу и теперь приворачивала ее обратно.
– У бандитов своих нету?

– Нету.

– А почему нету?

– "Почему, почему"!
– Галя тушью сделала реснички.
– Потому что, в отличие от твоего папочки, хотят что-то в дом принести! Некогда им! Еще есть дурацкие вопросы?

– Нету вопросов!
– ответила Света, внимательно глядя, куда мать прячет от нее французские духи.

– Вроде порядок.
– Галя цепким глазом таможенника ощупала отражение в зеркале.
– Буду часа через два. Нет, через три!

– Так долго обстригать будут? Ты же не слон!

– Не обстригать, а стричь. Это плохой мастер все делает тяп-ляп, а хороший мастер, - Галин голос потеплел, - настоящий мастер все делает хорошо, поэтому долго. Никому не открывать!

Мать чмокнула Свету и, хлопнув дверью, ушла.

Света достала из тумбочки французские духи, полфлакона опрокинула кукле на голову, приговаривая: - Вымоем Дашке голову и будем обстригать. Не волнуйтесь, настоящий мастер все делает так долго, пока вам не станет хорошо!

Тут раздался звонок в дверь.

Света побежала в прихожую и звонко спросила: "Кто там?"

Хриплый голос ответил:

– Открой! Это я - твоя бабушка.

– Здравствуй, бабушка! А зачем таким страшным голосом говоришь?

– Да простыла, внученька! Уж и молоко с медом пила, а все хриплю! Открывай! Вишенок вкусненьких привезла!

Света наполовину открыла трудный замок, но вдруг, наморщив лобик, остановилась:

– Бабушка! Мама сказала: ты завтра приедешь! А сегодня еще сегодня!

– А я сегодня и приехала! Открой! Темно на лестнице, и ноги болят!

Света набросила на дверь цепочку.

– Бабушка, - задумчиво сказала она через дверь, - я открою, а ты бандит?

– Какой еще бандит?!
– бабушка закашлялась.

– Обыкновенный. Сама говорила: прикинется бабушкой, а сам распилит и в ванне утопит. Приезжай завтра, будешь бабушкой!

Старушка опустилась на ступеньку, заплакала:

– Стыд-то какой! Во, дите воспитали! Родной бабке через двери не верит! Бессовестная! Надо людям верить! Когда мать с отцом будут?

– Папа после работы, - донеслось из-за двери, - а мама пошла выписываться к парикмахеру.

– Куда?
– бабушка вскочила.
– Все Сереже расскажу! Вертихвостка! И ты вся в нее, вся! Вот возьму и умру тут!

– Бабуль! Бабуль!
– пробивался из-за двери детский голосок.
– Ты не умрешь! Мама сказала, ты сначала нас всех похоронишь!

– Это Галка про меня такое сказала? Змеюка! Все Сереже расскажу! Про всех парикмахеров! Еще неизвестно, от какого парикмахера дочь!..

В это время по лестнице подымался мужчина в сапогах и спецовке. Разглядев в тусклом свете умирающей лампочки старушку в слезах, он остановился:

– Кого оплакиваем, бабуля?

Признаться постороннему, что тебя не пускает в дом собственнал внучка, было так стыдно, что бабушка, проглотив слезу, соврала:

– Давление у меня пониженное, сынок... Вторые сутки с лестницы падаю.

– А мы в квартиру позвоним, валерьяночки хлопнешь!
– весело сказал мужчина, нашупывая на двери звонок.

– Кто там?
– спросила Света.

– Ребятенок, открой! Тут какая-то старуха концы отдает!

– Дядя! Там темно, вы потрогайте, - эта старуха, может быть, старый бандит!

– Мерзавка!
– язвила бабушка.
– Перед людьми не позорь!

– А-а, так там внучка твоя оказалась?
– сообразил мужчина.
– Чья бы внучка ни была, а отпереть будь любезна! Слышь меня, стерва несовершеннолетняя!

– А при детях ругаться нельзя, - сказала Света.
– Папа при мне никогда не ругается. Сначала уложит спать, дверь закроет и потом ругается с мамой! Понял, сын сукин?

– Во дает!
– одобрительно хмыкнул мужчина. Перспективная девчушка подрастает!

– А вы там кто такой? Один - бабушка, второй дедушка, что ли?

– Я-то? Я дядя Коля - водопрово...

Бабушка, ладошкой зажав мужчине рот, зашипела:

– Не водопроводчик! Только не водопроводчик! Ей про водопроводчиков такого наговорили! Вы... почтальон!

Дядя Коля, пытаясь оторвать от себя бабушку, бранился шепотом:

– Чтоб вы сгорели! Почему водопроводчиками пугаете? У нас что, почтальон не может стать бандитом? По конституции...

– Но я прошу вас, - ныла бабушка, - скажите, что почтальон, она откроет!

Дядя Коля сплюнул в сердцах:

– Слышь ты там! Открой! Оказывается, я почтальон!

– А голос как у водопроводчика!

– Бабусь, внучка воспитана крепко. Граница на замке. Придется ломать дверь.

– Ломайте!
– Бабушка махнула рукой.
– Только аккуратно, как свою.

Водопроводчик достал инструменты и, напевая романс: "Отвори потихоньку калитку..." - начал выламывать дверь. Удары кувалды гулко бухали на всю лестницу. За это время шесть человек тихими мышками прошмыгнули по лестнице. Но, во-первых, соседи плохо знали друг друга в лицо. Во-вторых, на площадке был полумрак. А в третьих, как-то неловко спрашивать у незнакомого человека, в свою квартиру он ломится или в чужую.

Видя, как дверь начинает шататься, Света заплакала:

– Мама! Мамочка! Меня утопят!
– Она дрожащей рукой задвинула засов старого замка, которым давно не пользовались, но с двери так и не сняли.

По лестнице, насвистывая, взбегал Светин папа. Увидев в полутьме сопящих у его двери, Сергей с ходу заехал водопроводчику в ухо.

– Сереженька, не бей! Это свои!
– завопила бабушка и кинулась разнимать. Мужчины метили друг в друга, но в темноте в основном все доставалось бабушке, как обычно и достается разнимающим.