Собачья работа

Осторожно пошевелившись, Ли убедилась, что конечности целы, села на топчане и прислушалась к своим ощущениям. Во-первых, одежда была пропитана потом: в камере имела место страшная духота. Во-вторых, ей было явно нехорошо: тупая ноющая боль пронизывала лобные доли, толчками отдаваясь в затылке, плавно перетекала куда-то в желудок, закономерно трансформируясь в неотвратимо накатывающий приступ тошноты.

«Зря села», – поздно сообразила Ли, едва успев пошире раздвинуть ноги и упереть локти в колени, – тотчас же ее вывернуло наизнанку.

«Одна желчь, – отметила Ли, немножко успокоившись: после приступа стало чуть полегче, только в голове звенело. – Не иначе сотрясение – все симптомы… Ага!»

Ли вдруг вспомнила: утренние сумерки, эротическое видение прямо по курсу – жопа в тумане называется, – затем толстый осиновый ствол… и все.

– Ой-е-е! – неприятно озаботилась Ли. – Вот это я попала! – Приблизившись к двери, она принялась барабанить по пропитанной влагой обивке кулачком: срочно нужно было прояснить ситуацию.

– Леха! Леха, в четвертой стучит! – раздался из коридора препротивнейший гнусавый голос.

Ли удвоила усилия и пару раз крикнула, поборов подступающую к горлу тошноту.

– Леха! Леха, и в шестой стучит! – опять раздался гнусавый крик.

Пленница прекратила стучать и с любопытством прислушалась, приложив ухо к «глазку». Действительно, в коридоре можно было различить частую дробь слабых ударов – как будто кто-то стучал по обшивке двери, аналогичной той, что была в камере Ли.

Послышались шаги, кто-то переговаривался, приближаясь по коридору. Дверь распахнулась, в проем шагнул высокий худощавый блондин и театрально нахмурился: глаза были веселые, нетрезво блестели – видимо, только что употребил определенную дозу спиртного.

– Вы что – договорились? Прям как по команде очухались, – попенял он Ли и, рассмотрев на полу лужицу, сочувственно хмыкнул. – Что – головка бо-бо? Тошнит?

– Плохо мне, – едва слышно простонала Ли, свесив голову на грудь и показательно прислоняясь к стене. – Ой как плохо… Мне бы в туалет… По-большому… – и поползла по стене вниз.

Ловко подхватив пленницу, блондин выволок ее из камеры и бережно повел по коридору, обдавая перегарным бормотаньем:

– Щас, щас – сходим щас покакаем, пописаем… все будет нормально…

Дверь шестой камеры была открыта. Ли двигалась медленно, заплетала ноги при каждом шаге, потому и успела заметить: в этой камере творилось нечто неприличное. На кушетке вяло извивалась дама, эротично суча красивыми ногами, – рот ее был заткнут резиновой грушей, слышалось лишь сдавленное мычание. Даму удерживал за руки маленький безобразный горбун, на лице которого застыла бессмысленная улыбка. Рядом стоял полный плешивый дядечка в дорогом костюме, держал в руках шприц и ласково увещевал дамочку:

– …Тебе же на пользу. У тебя вены слабые – с ходу не попаду. А будешь дергаться, придется бить по голове. Ну, голубушка, расслабься, а то…

Дальнейшего Ли не расслышала: блондин потащил ее дальше.

– А-а-а! В душ через палку? – крикнул откуда-то со стороны пьяненький голос. Ли подняла голову и через плечо блондина посмотрела вправо. Комнатушка. Аномалия – три стены. Четвертой стены не было: ее замещала толстая решетка от пола до потолка, в которой имелась небольшая решетчатая же дверь. Продолговатый стол с гигиеническим покрытием, на столе – три бутылки, стаканы и какая-то еда. За столом сидел крепенький чернявый парень и лучился широкой улыбкой, наблюдая через решетку за путешествовавшей по коридору парочкой.

«Угу… жить можно, – приободрилась Ли. – Нормальные пацаны – водочку пьют. Наркотики не употребляют, садистских наклонностей не проявляют – пока, по крайней мере. Ara…» – и чуть не вскрикнула от удивления: в комнатушке, на вешалке, привинченной сразу у решетчатой дверки, мирно висела ее сумка. И, судя по оттопыривающимся бокам, была она не пустая. Заскочить, сдернуть сумку с вешалки – чернявый сидит с противоположной стороны, за столом, пока будет перемещаться, можно два раза ресницы подкрасить…

– Какой ты испорченный, Шура, – дурашливо пробубнил блондин. – Все бы тебе про это… Не видишь – девочке плохо! – и потащил Ли в другой конец коридора, где были две обычные деревянные двери, крашенные в белый цвет. Распахнув одну из них, блондин прислонил Ли к стене и принялся возиться с заклепками ее комбинезона, бормоча:

– Щас, щас – все будет нормально…

Ли обозрела небольшое помещение: унитаз, раковина… нет, судя по всему, в настоящий момент блондин не собирался удовлетворять свою похоть, используя беспомощное состояние жертвы. Напротив, помочь хотел. Как трогательно!

Заклепки, как положено на любом приличном комбинезоне, располагались по бокам – для того чтобы расправиться с ними, блондину пришлось приподнять руку Ли и чуть ли не нырнуть ей под мышку, скрючившись в три погибели.

– Весьма тронута, – пробормотала Ли, внезапно зажимая шею блондина борцовским замком и наваливаясь на него сверху.

Блондин захрипел и, как и следовало ожидать, начал упираться. Мгновенно отпустив шею мужика, Ли ухватила его за шиворот и, поймав импульс упирания, с разбегу вогнала башкой в стену. Блондин сполз на пол, затих. Ли постояла несколько секунд, справляясь с подступающим к горлу комком, пошла, держась за стену, к зарешеченной комнатушке.

– Не понял! – пьяно удивился чернявый Шура, даже не попытавшись встать из-за стола. – Ты че это?

– А вот – пистолет, – страдальчески морщась, сообщила Ли, сдергивая свою сумку с вешалки и извлекая из нее «беретту». – Вот – пистолет. Пока Шура, – прицелившись в голову чернявого, плавно выдавила слабину на спусковом крючке.

Пук! – Продырявленная голова Шуры со стуком ударилась о стену, оставила на ней жирное пятно с разбрызгами и исчезла под столом.

– Никогда не буду беременеть, – с надрывом прошептала Ли, направляясь по коридору к шестой камере. – Ни-ког-да!!! Икх! Ой… Ой, как нехорошо… Их же на определенном этапе все время тошнит, черт подери! Этак и свихнуться недолго…

Плешивый мужик в хорошем костюме в этот момент давил на поршень шприца, делая инъекцию соизволившей расслабиться пленнице. Покосившись на внезапно возникшую в дверном проеме бледную дамочку с пистолетом, он замер и дрожащим голосом попросил:

– Не стреляй пока! А то не дай Бог эмбол загоню. Дай закончить – потом…

– А ты врач, что ли? – поинтересовалась Ли, садясь на корточки и приваливаясь спиной к косяку, стоя ей было нехорошо, пару резких движений – и начнет выворачивать и без того пустой желудок.