Собачья работа

— Не подскажете, как с ней связаться? — спросил он.

— Боюсь, нет.

— А если на ее имя придут письма? Миссис Ларапова наверняка оставила адрес для пересылки, не так ли?

— Боюсь, что нет.

Берни опять улыбнулся. На этот раз его улыбка показалась мне искренней; вероятно, и была всамделишной. Партнер не перестает меня удивлять! Иногда я совсем его не понимаю.

— Не надо бояться, — сказал он. — Я на минуточку загляну к мистеру Киферу.

— Бо… мистер Кифер уехал по делам.

— С утра он был здесь.

— А потом уехал.

— Случайно, не домой?

— Нет, по делам.

— Куда?

— Точно не знаю.

— Ваши версии?

Женщина открыла рот и снова захлопнула его, не издав ни звука. Любопытно наблюдать, когда Берни вызывает у людей такую реакцию. Мы вышли из офиса, чувствуя себя победителями — во всяком случае, я. На парковочной площадке Берни набрал домашний и мобильный номер Кифера, но ответа не дождался. Тогда он открыл лэптоп и поискал телефонный номер миссис Лараповой. В справочнике значился только служебный телефон офиса в Пума-Уэллс, который мы только что покинули.

— Чет, давай-ка попробуем сами догадаться. Как думаешь, где девушка? Где Мэдисон?

Мэдисон? Я вспомнил ее лицо в окне сарая, напротив входа в старую шахту, вспомнил, как она пыталась помочь мне и на самом деле помогла, ведь благодаря ей я сумел сбежать. Такое не забудешь. Я опустил нос в поисках собственного следа, который привел бы меня на ранчо мистера Гулагова. Мой запах отчетливо ощущался в воздухе, но никуда не вел, и я лишь бегал кругами по парковке.

И вдруг, может быть, из-за того, что я подумал про мистера Гулагова, возле колючего кустарника в углу площадки возник слабый запах этого человека. Затхлый и неприятный, слегка отдающий вареной свеклой. Мистер Гулагов. Я обогнул куст, пошел по следу к двери офиса, но там запах растворился. Я вернулся к колючему кустарнику, чтобы отыскать другой след. Увы. Я сел на землю и гавкнул.

— Что такое, Чет? Чуешь Кифера? Да им тут все пропахло.

Я гавкнул громче. Выручай, Берни!

— Идем, приятель. Здесь больше делать нечего.

Как «нечего»? Надо, надо что-то делать, но что?.. Мы поехали домой.

Войдя, мы услышали звонок телефона. Из динамика раздался голос Сьюзи.

«— Привет! — сказала она. — Просто хотела узнать, как дела у Чета».

Берни рванулся к телефону, поскользнувшись на одной из моих игрушек — если честно, самой любимой, в виде косточки из восхитительной резины, упругой и твердой — и выронив бумажный пакет с ножом. От резкого торможения (у Берни получилось почти так же красиво, как у меня) нож вывалился из пакета и воткнулся в пол. Покачивающаяся рукоятка приковала мой взгляд.

— Алло! — сказал Берни. — Чет, прекрати немедленно! — И опять в трубку: — Гм, с ним все хорошо, как обычно… Чет!!!

Я ничего не мог с собой поделать. Вибрация ножа — того самого! — отзывалась у меня в ушах назойливым «врумм-врумм-врумм». А вы бы от такого не запрыгали? Берни схватил резиновую косточку и швырнул ее в раскрытое окно. Я нырнул вслед за игрушкой, пронесся через двор, схватил ее и влетел обратно в дом. Отличную игру придумал напарник: тут тебе и улица, и комната, и бег, и прыжки!

— Чет! — Берни сгреб меня за ошейник. — Успокойся, пожалуйста.

Я попытался успокоиться, при этом высунуть язык и отдышаться, одновременно удерживая в зубах резиновую игрушку. Нет, все сразу мне не под силу. Я только сейчас заметил, что Берни уже закончил говорить по телефону.

— Чет, ну что ты творишь! Она придет к нам сегодня на ужин, а в доме — сплошной кавардак.

Охо-хо. Кавардак. В широком смысле это слово означает уборку пылесосом. Как показывал давний опыт, в это время мне категорически противопоказано находиться дома. Берни взялся за уборку. Я нашел себе занятие на заднем дворе. Первым делом проверил ворота: заперты. Плохо. Зарыл резиновую косточку в дальнем углу. Обнюхал все вокруг. Ага, недавно здесь была ящерица, наверное, эта, с глазками-бусинками и дергающимся языком. Выкопал игрушку. Лег и принялся грызть ее, до тех пор пока не заныли челюсти. Снова закопал игрушку — на этот раз вырыл ямку поглубже, очень даже глубокую. Потребовалось много времени, чтобы засыпать яму и утоптать землю, но мне доставляет удовольствие, когда все сделано основательно и как следует. Одна из поговорок Берни: если берешься за дело, делай его хорошо. Я прилег отдохнуть, ни о чем особо не думая и нежась на солнышке. Решил выкопать косточку. Только начал скрести землю, как вдруг услышал лай Игги.

Я гавкнул. Игги гавкнул в ответ. Я подбежал к изгороди, посмотрел в щелочку между штакетинами. Игги сидел за стеклом бокового окна. Я гавкнул. Игги повернул голову в сторону изгороди. Интересно, он видит меня? Пожалуй. Я ведь его вижу. Он гавкнул. Я гавкнул. А потом издалека вновь донесся уже знакомый лай самки. Мне вдруг стало щекотно. Мы с Игги замолчали и внимательно прислушались. Прижав морду к стеклу, Игги отчаянно старался навострить обвислые круглые уши.

— Бог мой, — сказала Сьюзи, когда улыбающийся Берни принес со двора два замечательных бифштекса с отчетливыми полосками от решетки-гриль. — Я забыла предупредить, что не ем мяса…

С улыбкой Берни произошло что-то странное: она как бы задержалась на губах, а лицо тем временем сменило выражение. Сьюзи не ест мяса? Это все равно что вообще отказаться от пищи. Я испытал настоящий шок, Берни тоже. Тарелка в руках партнера накренилась, бифштексы едва не сползли на пол. Едва. И все же не сползли. Я расслабился.

— О, гм, прошу прошения, — забормотал Берни. — Такая девушка, как вы… Мне следовало догадаться…

Сьюзи довольно улыбнулась. Странно, как можно веселиться, если нечего есть?

— Такая девушка, как я? — переспросила она.

Берни произвел несколько неловких — как там говорила Сьюзи, «неуклюжих»? Да, неуклюжих! — движений и сказал:

— Ну, такая… хрупкая.

Сьюзи улыбнулась еще шире. Она явно наслаждалась ситуацией.

— Значит, хрупкая.

— И одновременно сильная, — прибавил Берни. — Сильная и хрупкая. — Скорее сильная, чем хрупкая, да.

Сьюзи рассмеялась. (У нее очень приятный смех, я говорил, да? Гораздо приятней, чем у Елены Лараповой.)

— Вы не против, если я загляну в холодильник?

— О, вы же не собираетесь…

Берни опоздал: Сьюзи уже взялась за ручку дверцы.

— Наведу порядок, хорошо? — сказала она, доставая что-то из глубины холодильника.

— Не могу же я позволить, чтобы…

— Все в порядке. Вы с Четом можете поужинать бифштексами.

Сьюзи просто прелесть.

Они сидели за кухонным столом, я притулился в уголке рядом со своими мисками.

— А вино вы, гм, пьете? Нет? — запинаясь спросил Берни.

— Обожаю вино, — сказала Сьюзи.

— Белое или красное?

— Предпочитаю красное.

— A-а, я тоже.

Первое, что я подумал: не налегай на вино, Берни! Видел, знаете ли, что из-за этого приключалось.

Берни разлил вино по бокалам.

— Аргентинское, — сказал он.

— Всегда мечтала побывать в Аргентине, — ответила Сьюзи.

— Правда? Я тоже…

Если Берни, как попугай, только и станет повторять «я тоже», нам предстоит тот еще вечер. С краю моего бифштекса белел жирок, им-то я и занялся в первую очередь.