Собачья радость (Приятных кошмаров)

Леня спустился вниз и между вторым и третьим этажом проделал некоторые манипуляции. Он надел очки с простыми стеклами и приклеил маленькие усики, которые координально меняли его внешность. Все эти вещи – очки, усики и многое другое – Маркиз всегда носил с собой, это входило в его ДНМ – дорожный набор мошенника.

Удовлетворенно оглядев себя в маленькое ручное зеркальце, Леня спустился вниз и внимательно осмотрел почтовые ящики. Подъезд, как уже говорилось, был снабжен железной дверью и кодовым замком, поэтому они были в сохранности. Прежде всего Леня исследовал ящики с номерами пятнадцать и шестнадцать. Номер пятнадцать был пуст, а в шестнадцатом белело письмо. Леня открыл ящик заколкой-невидимкой, которую тоже всегда носил с собой. Письмо было из Москвы. Адресатом был некий Фиш В. К. Маркиз повертел письмо в руках и сунул обратно. Он снова оглядел все ящики и наконец лицо его прояснилось: он нашел то, что искал – в одном из них лежал большой фирменный конверт, в которых ежемесячно всем абонентам сети Северо-Западный GSM высылается распечатка переговоров. Леня открыл этот ящик тем же способом и достал конверт. После этого он сделал вид крайне занятого человека и пошел наверх, раздумывая, не даст ли судьба ему какой-нибудь знак, не укажет ли поточнее, в какой квартире может прятаться Георгий Птичкин, ибо в том, что он где-то здесь, Маркиз не сомневался. Не стала бы Нина Евграфовна так осторожничать, если бы шла просто в гости! Нет, Леня сумел по-настоящему встревожить ее, даже напугать, и она срочно полетела к племяннику, чтобы предупредить.

Маркиз подходил уже к четвертому этажу, и тут судьба соизволила подать ему знак. Дверь пятнадцатой квартиры распахнулась, и на площадку вылетел очаровательный рыжий кокер-спаниель. За ним выскочила точно такая же рыжая и живая девчонка лет двенадцати. Леня успел услышать, что в квартире играет музыка и два голоса – женский и мужской, о чем-то громко переговариваются. Жизненный опыт подсказывал ему, что в квартире, где живут дети и собаки, прятаться очень неудобно. Девочка, к примеру, без всякой задней мысли может пожаловаться своей подружке, что ее выселили из комнаты, потому что там ночует знакомый родителей, да не просто ночует, а живет целый месяц. Или мать семейства сболтнет соседке, что устала бегать с сумками и носить продукты, потому что в доме теперь не один мужчина, а два, а как мужики едят – мы все знаем, только подавай!

Словом, пятнадцатая квартира отпадает.

– Девочка, – обратился Леня к рыжей хозяйке кокера, – не знаешь ли ты, где хозяева шестнадцатой квартиры? Вот у меня письмо Фиш В. К., заказное. – Он помахал конвертом так, чтобы девчонка не видела адреса.

– Вере Карловне? – оживилась девчонка. – Так ее нету уже два месяца, она в Германию к сыну уехала.

– А больше там никто не живет? Чтобы вместо нее расписался… – протянул Леня.

– Да нет, приходит кто-то цветы поливать. Но сейчас верно нету. Давайте, я распишусь! – предложила девчонка задорно.

– Тебе нельзя, ты еще маленькая. – Маркиз на всякий случай убрал конверт за спину.

– Ну и как хотите! – фыркнула девчонка. – Ой, Томка сбежал!

Действительно, рыжего разбойника уже и след простыл. Девчонка кубарем скатилась по лестнице, громко крича непослушному Томке, чтобы тот немедленно стоял на месте.

Маркиз услышал, как хлопнула железная дверь подъезда и осторожно подошел к дверям шестнадцатой квартиры. Оттуда не доносилось ни звука. Маркиз глубоко вздохнул и длинно позвонил в дверь.

Никто не отозвался. Тогда он снова нажал звонок. За дверью послышалось какое-то движение и голос Нины Евграфовны спросил:

– Кто там?

– Письмо заказное, Фиш Вере Карловне, – чужим голосом ответил Леня и встал так, чтобы его можно было разглядеть в глазок.

– Опустите в почтовый ящик! – прокричала старуха.

– Нельзя, ваша подпись требуется, – солидно объяснил Леня и добавил рассерженно: – Гражданочка, вы открывать будете или нет? Я, между прочим, на работе нахожусь, оплата сдельная – чем больше доставлю, тем больше получу.

Загремели замки, и едва дверь колыхнулась, Леня быстро проскользнул внутрь и захлопнул ее за собой.

– Здрассте! – жизнерадостно воскликнул он, сдернув с головы бейсболку. – А это я! Не ждали?

Нина Евграфовна охнула и рванулась из прихожей, но Маркиз ловко перехватил ее и прижал к себе, приговаривая:

– Тихо, тихо! Не нужно делать резких движений! Вы ставите меня в неловкое положение, как же я могу уважать вашу старость?

– Георгий, беги! – крикнула старуха, да так звонко, откуда только голос взялся.

– Георгий Андреевич! – громко сказал Леня. – Отзовитесь! Хватит прятаться за спину пожилой женщины, это, в конце концов, неприлично!

Его слова возымели действие, и на пороге комнаты появился Георгий Андреевич Птичкин собственной персоной. Был он достаточно худ и нездорово бледен, со светлыми редкими волосами. Глаза так сердито блестели, что видно было даже из-под очков. В руках у Птичкина ничего не было, а то Маркиз опасался, не явится ли тот в прихожую с пистолетом.

– Отпустите женщину! – отрывисто сказал Птичкин вместо приветствия. – Если вам нужен я, то слушаю вас.

Маркиз слегка ослабил хватку.

– Нина Евграфовна, дорогая, только не нужно кричать и делать резких движений, – обратился он к старухе.

Та буркнула что-то нелюбезно и отошла в сторону.

– Что вы хотите? – спросил Птичкин устало.

– Поговорить! – чарующе улыбнулся Маркиз. – Поговорить спокойно и обстоятельно. Я должен задать вам очень много вопросов и мечтаю получить на них правдивые ответы. Для начала предлагаю перейти в комнату, а то как бы соседи не услышали наш громкий разговор, – он укоризненно поглядел на Нину Евграфовну, – и не вызвали милицию. Вы ведь вовсе не хотите иметь дело с милицией, я правильно понял? – спросил он Птичкина. – Вы тихо, как мышка, сидели в чужой квартире, ведь хозяйка ее уехала и, подозреваю, не давала своего согласия на то, чтобы в ее квартире поселился посторонний человек, скрывающийся от правосудия, так ведь?

– Я скрываюсь не от милиции, – сказал Птичкин, – у милиции ко мне не может быть никаких претензий.

– Ой ли? – усомнился Маркиз. – Ну допустим. В таком случае, вы скрываетесь от собственной жены? Зачем же вы ходите к ней в квартиру и пугаете бедную женщину до икоты?

– Это она-то бедная женщина? – неожиданно вступила Нина Евграфовна, но племянник прервал ее и бросил Маркизу:

– Пройдемте в комнату.

Они прошли в комнату, причем Маркиз зорко следил, чтобы старуха не оказалась позади него. Очень ему не нравился маниакальный огонь в ее глазах.

– Итак, – начал Птичкин, усевшись на диван, и кивнул Лене на кресло. – Кто вы такой, и кто вас послал?

– Он и есть тот самый частный детектив, – встряла старуха, – он следил за мной, вот и пришел. Как вас там? Томас Альбертович?

– Спокойно, – прервал ее Леня, – хоть вопросы полагается задавать мне, но я отвечу. Такой человек, детектив Томас Сидоров, действительно существует, но я не имею к нему никакого отношения. И не хочу иметь, потому что он – полный идиот и непорядочный человек.

– А вы? – фыркнула Нина Евграфовна.

– Меня познакомила с ним ваша жена, – продолжал Маркиз, никак не отреагировав на провокацию, – можете себе представить, он собирался добыть в стоматологической поликлинике вашу зубную карту и сличить потом с ней зубы вашего трупа! При этом даже не удосужился выяснить, что вас, оказывается, давно уже кремировали…

Мимоходом Маркиз отметил, как поморщился Птичкин при словах «вашего трупа», и продолжал:

– И за эту, простите, фигню, он запросил с бедной вдовы ни много ни мало – пять тысяч долларов!