Собака тоже человек !

Ну и как ты такая умная дальше жить будешь? Тебе же такой, наверное, очень неуютно на белом свете? Что ж, придется все-таки что-то рассказать.

–  Извини, но всю правду рассказать тебе не могу.

–  Почему?
– сразу взвилась Селистена.

–  Во-первых, не поверишь, а во-вторых, это не моя тайна.

–  Ладно, начинай, а там посмотрим. Только не надо повторять ту сказочку, что ты рассказывал на площади перед казнью.

–  Неудачной казнью, смею заметить.

–  Не важно.

–  Это для тебя не важно, а у меня к этой казни совсем другое отношение.

–  Мы с батюшкой были против и даже к князю ходили с прошением.

–  Ага, сперва в холодную посадили, а потом к князю ходили,- начиная потихоньку закипать, выпалил я.

–  А кто к нам в терем залез и перстень украсть хотел?
– Моя собеседница тоже не отличалась сдержанностью.

–  Так ты же у меня из-под носа семейную реликвию увела, причем только из вредности!

–  Теперь ты мне расскажешь, что это перстень твоей мамы...

–  И расскажу. Между прочим, это была практически единственная правда в моей пламенной речи.

Ну да, я, конечно, соврал. А что прикажете мне делать? Как с помощью правды избавиться от этого рыжего репейника? Вот именно, никак. И соврал-то чуть-чуть, и не для личной выгоды, а только чтобы моя собеседница не нервничала. Это я все для нее старался. Кстати, вон она сразу успокоилась и даже немного виноватой себя почувствовала. Это ничего, это полезно. А нервничать вообще очень вредно для растущего организма.

–  Извини, пожалуйста. Я не знала, что это перстень твоей мамы. Что же ты сразу не сказал?

–  А ты что, дала мне такую возможность?
– добил я ее.

–  Извини, - еще раз повторила Селистена и как-то подозрительно шмыгнула носом.

Нет, слезы мне тут совсем не нужны, я же не зверь какой-то.

–  Да ничего, вы меня тоже извините. Надо было прийти, поговорить, а не лазить по ночам.

–  Кстати, а как ты мимо стражи и Шарика в дом попал?

–  Превратился в мышь и прошмыгнул. Только вот Барсик ваш меня чуть не слопал, а так ничего сложного.

–  Погоди-ка, как это в мышь превратился?

Уникальная женщина! То, что она ночью в своей спальне с собакой разговаривает, ее не удивляет, а то, что я могу в мышь превратиться, - это для нее странно. Удивительная логика. Это же мышь, а не слон!

–  Если ты еще не поняла, то я колдун.

–  Как колдун?
– дрожащим голосом переспросила Селистена.

–  А ты что, о колдунах никогда не слышала?

–  Слышала, конечно, но всегда думала, что это просто сказки.

–  Ну считай, что попала в сказку, - с ехидцей заявил я.

–  Все-таки ты наглец, а дальше что?

–  Да в общем-то дальше неинтересно. Вернул я себе человечий облик, а меня молодцы твоего папаши скрутили.

–  Так если ты колдун, так почему же ты, сидя в холодной, не превратился в мышь и не убежал?

Вот въедливая какая! Прямо наизнанку меня выворачивает. Придется рассказать немного больше, чем рассчитывал.

–  Для колдовства нужны руки, а у меня они были связаны.

Селистена ненадолго замолчала и что-то усердно обдумывала, смешно морща свой миленький носик. Наконец она выдала:

–  Так это ты для того, чтобы тебе руки развязали, такое представление на казни закатил?

Завидная проницательность.

–  Да. Я хотел превратиться в птицу и просто улететь из вашего излишне гостеприимного городка.

Тут я вспомнил, что перед отбытием в дальние края я собирался опорожнить желудок на Антипа с Селистеной, невольно улыбнулся и продолжил:

–  Твой пес, видимо, догадался и в самый неподходящий момент меня укусил. Я машинально выругался, и в заклинании, скорее всего, что-то замкнуло. И вот вместо того, чтобы воспарить в небо и убраться отсюда подобру-поздорову, я вселился в твоего блохастого друга.

–  У Шарика никогда не было блох, я его мыла специальным отваром из трав.

–  Премного благодарен, - усмехнулся я.
– Правда, поначалу я не понял, что застрял в этом состоянии надолго, и решил немного пересидеть, пока шум в связи с моим исчезновением не утихнет.

–  И не нашел ничего лучшего, как остаться у меня?

–  Ты забываешь, что в твоего Шарика я вселился не нарочно. Но раз уж вселился, то, разумеется, мне пришлось идти к тебе. Надеюсь, я вас не очень объел?

–  Не говори глупостей.

–  Постараюсь изо всех сил. Но думаю, что вряд ли получится.

Страх наконец-то исчез из взгляда Селистены, а его место целиком и полностью заняло обычное женское любопытство.

–  Странно, а почему ты не пробовал расколдоваться, когда мы в лесу гуляли?

Ага, держи карман шире, так я тебе и расскажу о волшебных свойствах перстня Сивила. Тогда я его точно больше не увижу. Опять придется готовить блюда из равных частей правды и вранья.

–  Я чувствовал, что тебе грозит опасность, и не хотел бросать, пока ты не вернешься к себе домой.

–  Что-то ты недоговариваешь. Демьян, конечно, еще тот олух, но не от него же ты меня решил защищать. С ним и мой настоящий Шарик справился бы.

Хм... Что-то я лишнее ляпнул. Рассказывать о черном колдуне и его слуге-оборотне я как-то не собирался. Да и вряд ли поверит она мне. Надо уходить от скользкой темы.

–  Ты, конечно, мне не поверишь, но я к тебе за это время немного привязался, даже расставаться было жалко. А остаться в городе я мог только в собачьем обличье, вот и решил немного погостить, отъесться напоследок.

Женщина всегда остается женщиной. Любую фальшь Селистена чутко отлавливала на дальних подступах, а такую банальную, но очень радующую девичье ухо лесть скушала и не подавилась. Даже и врать много не пришлось, я действительно к ней привязался, а подробности о перстне излишни.

–  Так, значит, ты сейчас во двор расколдовываться ходил, а у тебя ничего не получилось?
– Голос боярышни заметно потеплел.

–  Точно так.

–  А в бочку зачем залез?

–  Остудиться захотел, с мыслями собраться.