Собака тоже человек !
Шрифт:
Виртуозно справившись с непростой задачей, я вбежал в трапезную. Селистена уже сидела за столом и встретила меня испепеляющим взглядом.
– Солнышко, ты по мне скучала?
– Солнышко?! И у тебя хватает наглости меня так называть?
– А что, собственно, произошло?
– Я уставился на боярышню самым невинным взглядом, какой только смог изобразить.
– Ты мне нахамил!
– Я?! Интересно, когда это я успел, - мы же только проснулись. Извини, конечно, но после того, как ты меня по голове подсвечником огрела, я за свои поступки ответственности не несу. Но ты потерпи
Селистена явно не могла понять, о чем я завел разговор. Что ж, я не гордый, могу и подсказать.
– Надеюсь, ты мне позволишь перед дальней дорогой подкрепиться?
– А куда это ты собрался, могу я спросить?
Я выстроил на морде гримасу покорности судьбе пополам с обреченностью (насколько это было возможно) и, вздохнув, продолжил:
– Так ты же сама мне велела утром после завтрака убираться из дому.
Селистена густо покраснела. Чудные конопушки на таком фоне стали янтарными.
– Прости меня, пожалуйста, мне бы очень не хотелось, чтобы ты уходил. Можешь оставаться столько, сколько тебе будет нужно.
Я добавил грусти к своей гримасе и еще разок тяжко вздохнул.
– Спасибо, но мне кажется, что я только всем мешаю.
– Никому ты не мешаешь, не выдумывай!
– Хорошо, если так.
– Для полноты картины я прижал уши и пригнул голову. С таким видом вполне можно было начинать просить подаяние у крепостных ворот.
– Вы не волнуйтесь, я вас не объем.
– Ну что ты несешь?! Можешь есть сколько в тебя влезет. Кузьминична будет только рада.
– А ты?
Только что вернувшая свой натуральный цвет, Селистена опять покраснела:
– И я...
– Что ты?
– Я тоже буду рада...
В комнате повисла напряженная тишина. Боярышня явно корила себя за неосторожно сказанную ночью фразу и была готова на все, чтобы искупить вину перед своим спасителем. Я подошел поближе, положил голову ей на колени, закатил глаза и почти шепотом спросил с придыханием:
– А можно я буду спать не в ногах, а рядом с тобой?
– Конечно, - тут же, не думая, сказала Селистена.
– Вот и отлично, ловлю тебя на слове!
От трагизма в голосе не осталось и следа. Чего тут грустить, радоваться надо! Вот и я очень даже радостно подпрыгнул и лизнул хозяйку в щеку.
– Проходимец!
– наконец-то поняв, что ее провели, завопила рыжая.
– Проходимец - это тот, который проходит, а я остаюсь! Причем на полном пансионе.
– Ты...
В трапезную вошла Кузьминична. Что и говорить, она всегда появляется вовремя. За ней следовала целая вереница слуг, и спустя минуту стол уже ломился от яств. Точнее, ломился только передо мной, а то недоразумение, что поставили перед худосочной боярышней, яствами назвать язык не поворачивается. Перед неразумным дитятком опять появились вареные овощи, творожок, плошечка с медом (размером с наперсток) и прочая ерунда.
То, что приготовили для меня, даже не вместилось в одну миску. В итоге я стал обладателем завтрака, состоящего аж из трех блюд. Причем ни первое, ни второе, ни третье мне не надо было выпрашивать - приготовленное вольготно
расположилось на столе в милый сердцу рядок. Точно я подметил - главный по дому тут Кузьминична.Слуги хотели поставить миски на пол, но, помедлив буквально мгновение, домоправительница решительно показала на стол, пресекая любые протесты одной только фразой:
– Он заслужил.
Учитесь! Коротко и ясно. Все, мое место за столом. Скамья мне без надобности, я могу и на полу посидеть, благо ростом не обижен. Не дожидаясь, пока Селистена начнет мучить себя "здоровой" пищей, я принялся уничтожать пищу вкусную. Кузьминична улыбнулась - мой аппетит был явно ей по душе. Потом она взглянула на свою воспитанницу и не смогла сдержать вздоха. Однако нравоучений не последовало, и, пожелав нам приятного аппетита, старушка удалилась вместе со слугами, плотно прикрыв за собой дверь.
Закончили завтракать мы с Селистеной одновременно. Она для порядка еще немного на меня подулась, но еда, пусть и "здоровая", поднимет настроение даже такой пигалице.
– Ты обещал мне все подробно рассказать, - наконец примирительно заметила она.
– А что ты, собственно, хочешь узнать?
– слизывая остатки из последней миски, поинтересовался я.
Воспоминания о жуткой ночке тенью промелькнули на миленьком личике.
– Кто это был?
Я хотел было сочинить очередную байку, но наткнулся на серьезный взгляд Селистены. Ладно уж, дело-то действительно серьезное, и она вправе знать, что происходило ночью. Вот только запугивать окончательно рыжее создание мне как-то не хочется.
– Это были горные спиногрызы.
– Кто?
– удивленно переспросила боярышня.
– Спи-но-гры-зы, - по слогам проговорил я.
– Они кто?
Чтобы ответить на этот вопрос, мне пришлось даже немного подумать.
– Если кратко, то нечисть.
– Почему их так назвали?
Я выразительно посмотрел на собеседницу, и она, немного стушевавшись, изменила вопрос:
– Откуда они взялись?
– Хороший вопрос. Только вот ответа на него я не знаю. Вообще-то спиногрызы, как я уже сказал, горные и в нашей местности не водятся. Хотя...
– Что?
– живо заинтересовалась Селистена.
– Их могли позвать. Но дано это сделать только очень сильному черному колдуну, а у вас в городе я знаю всего одного колдуна (присутствующие, естественно, не в счет).
– У нас в городе есть колдун?
– Уточняю - черный колдун.
– А есть разница?
– Конечно. Вот лично я - колдун белый (эх, слышал бы меня Серогор!), так от меня людям не будет никакого вреда.
– Тут я вспомнил свои похождения и скромно добавил: - Ну почти никакого.
– А от черного?
– С ним сложнее, черный колдун о людях вообще не думает и рассматривает их как средства достижения цели.
– А какие у него могут быть цели?
– отхлебнув чайку, спросила рыжая зануда.
– В данный момент это не важно, а важно то, что он хочет тебя убить.
– Убить? Меня?! Но почему? Я же ничего плохого не делала!
– В голосе Селистены начали проскакивать истерические нотки.
– Спокойно, спокойно. Пока с тобой я, тебе нечего бояться.