Собака тоже человек !

–  Я не шестерка, я почти друг,- скрипя зубами, проговорил Филин.

–  Ага, только что же ты не за княжеским столом сидишь, а по беседкам с левыми предложениями носишься?

Видимо, я тронул больное место - Филин позеленел, но все-таки продолжил:

–  Мои взаимоотношения с премьер-боярином к нашему делу не относятся.

–  Не к "нашему", а к "вашему". Лично меня все, что ты тут пробакланил, не колышет.

–  Так вы мне договорить не даете!
– взмолился переговорщик.

–  Ладно, ври дальше.

–  Так вот, на чем это я остановился?

– Филин явно был в растерянности.

–  Ты че! Я еще тебе подсказывать должен, да? Ты меня за кого держишь! Для полноты ощущений я даже немного привстал.

–  Да нет, что вы?! Просто дайте мне договорить.

–  Ну.

–  Так вот, великий Гордобор не видит вашей личной выгоды в пребывании в Кипеж-граде и предлагает вам за солидное вознаграждение покинуть наш город. Все равно: в обличье ли пса или восстановив ваше истинное. Это место находится под контролем Гордобора, и двум колдунам здесь будет тесно. Повторяю, лично к вам у него претензий нет.

–  И сколько твой хозяин намерен мне заплатить, если я завтра же исчезну из города?
– лениво протянул я.

–  Мой хозяин - щедрый человек, и, думаю, пятьдесят золотых монет вполне приличная сумма для такой маленькой услуги.

–  Мало.

–  А сколько бы вы хотели?

–  Двести.

–  Сколько?
– переспросил оборотень.

–  Ты что, глухой?

–  Вроде нет, но мне показалось, вы назвали цифру двести.

–  Ты не только глух, но и туп, - спокойно резюмировал я и перевернулся на другой бок.

–  Позвольте, но двести монет только за то, что вы уйдете из города, это слишком много.

–  Это не за то, что я уйду, а за то, чтобы не мешал вам обтяпывать свои темные делишки. А за это двести монет не такая уж большая сумма. Уверяю, что одно моё присутствие здесь обойдется вам значительно дороже.

–  Позвольте полюбопытствовать, а почему вас так заботит судьба Селистены?

–  Не позволю.

–  Но, может быть...
– начал было Филин, но я резко пресек его попытку:

–  Нет, не может.

–  Впрочем, если вы согласны на мое предложение, то этот вопрос не существенный. Думаю, что могу взять на себя ответственность и согласиться на двести монет.

Вот это да... Двести золотых монет - это целое состояние! И Гордобор готов их заплатить, чтобы прикончить рыжую. Положение оказалось даже серьезней, чем я рассчитывал. Чем же боярышня им так мешает? Мне, конечно, тоже несколько раз хотелось ее от души цапнуть, но так. это из-за ее колючего языка. А ни Гордобор, ни Филин в беседах с рыжей язвой вроде замечены не были. В чем же тут дело?

–  Ладно, по рукам!
– Я кинул взгляд на мои мохнатые конечности и поправился: - Точнее, по лапам. Вы башляете мне двести монет, а я линяю из города.

–  Отлично!
– Филин, не скрывая радости, протянул мне потную ладошку.

–  Но при одном условии.

–  Каком?
– Оборотень резко отдернул руку.

–  Ты расскажешь мне, почему вы так хотите извести Селистену.

Филин опечалился. Обсуждение этой стороны, без сомнения, не входило в его планы. Маленькие глазки забегали, и оборотень явно начал придумывать какие-то отмазки.

–  Будешь врать - укушу, - спокойно предупредил я и сверкнул двумя рядами белоснежных клыков.

–  Что вы, что вы! У меня и в мыслях не было!

–  Было. Смотри, оборотень, я тебя насквозь вижу.

–  Я не могу рассказать вам всего.

–  Расскажи часть.

–  Скажем, так: она мешает некоторым планам великого Гордобора.

–  Интересно, если Гордобор действительно такой великий, чем же ему может помешать такая пигалица?

–  Бывают случаи, когда размер и сила не имеют никакого значения, а одно существование человека явится причиной целой цепи событий.

–  Что-то ты темнишь, - недовольно заметил я.
– Любой человек является причиной цепи событий...

–  Да, но не у любого рыжие волосы.

–  А при чем тут цвет волос, разве в городе одна она рыжая?

–  Одна.

Филин вздрогнул и прикусил себе губу, похоже, что он ляпнул что-то лишнее. Что ж, этого я и добивался. Но теперь он закроется, как раковина, и больше ничего из него не вытянешь. Ладно, приступаем к финальной сцене.

Я чуть привстал и сделал небольшой шажок в сторону Филина.

–  Плохой из тебя слуга, Филин.

–  Это почему?
– насторожился оборотень.

Я проигнорировал вопрос и, добавив в голос стали, продолжил:

–  Пожалуй, я задержусь в вашем городке подольше, чем рассчитывал.

–  Но мы же договорились!
– заволновался Филин.

–  О чем?
– удивился я и сделал еще один шаг к собеседнику.

Филин отступил:

–  Ну как же?! Мы платим вам двести монет, и вы покидаете Кипеж-град.

–  А вы спокойно убиваете беззащитную девчонку.

Филин отступил еще на шаг и яростно засверкал глазами.

–  Это уже не твое дело! Беги, пока не поздно, смотри, как бы тебе Гордобор хвост не подкоротил.

–  Так ты что, смерд, угрожать мне вздумал? На кого тявкаешь, сявка?! Знаешь, что я могу с тобой сделать, таракан недодавленный?

Оборотень нервно покашлял, но не растерялся:

–  Ничего вы мне не сделаете в княжеском дворе.

–  Точно, сейчас я тебя не трону.

–  Если вы не покинете города, мой хозяин...

Договорить я ему, конечно, не дал. Я сделал глубокий вдох и пошел на ошарашенного врага.

–  Твой хозяин?! Да имел я твоего хозяина в виду! Что, оборотень недобитый, хозяин скурвился, так и ты, как преданная шестерка, туда же?! Не по понятиям живете, закон забыли, гопников распустили. Иди к своему хозяину и передай, что не я влез в его дела, а он в мои. И если до этого разговора я думал пока остаться в стороне, то сейчас знай: я колдун в законе и своих не продаю! И если с головы Селистены упадет хоть один рыжий волосок, я вас просто уничтожу!