Собака тоже человек !
Шрифт:
Мысли о трудностях предстоящего пути в моей голове почему-то даже не появились. После недавних приключений такие, в сущности, мелочи вроде медведей, волков и кабанов меня как-то не волновали. Да и я не в связанном виде, в кульке, буду болтаться, клыки целы, когти на месте, колдовству обучен, небось отмахаюсь. Все, решение принято, осталось довести его до моих подчиненных.
Я очнулся от своих мыслей и с удивлением обнаружил что весь наш маленький отряд в полном составе держит лошадей под уздцы, готовый выступить в поход по первой моей команде. Что я могу сказать? Молодцы, против моего авторитета не попрешь. Жалко только,
– Значится, так, слушай мою команду. Селистена, отдаешь свою лошадь Фролу, берешь с собой только необходимое и съестные припасы в размере двух третей (мы как-никак по лесу пойдем, там кабаков нет) от общего количества. Фрол и Федор, вы берете с собой Ночку и с максимальной скоростью движетесь по намеченному ранее маршруту вдогонку княжеской ладье. В случае погони сдаетесь без боя и выдаете нападающим версию, что боярышня и Шарик исчезли в неизвестном направлении во время привала. Вы и так сделали все, что могли, и попусту рисковать вашими жизнями я не хочу. Все, вопросы есть?
– Да.
Это, конечно, пискнула рыжая, а Фрол с Федором только утвердительно хмыкнули в усы, будто всю жизнь прослужили под началом говорящей собаки. Вот что значит служивые люди: если ставить задачи четко и ясно, какими бы странностями они в последние мгновения ни были овеяны, все исполнят точка в точку.
– На все ваши вопросы, Селистена Антиповна, я отвечу попозже,- ответил я с нажимом.
– Слушай, Селися, не порть впечатление от моего выступления. Поверь, я все продумал.
– Но хоть куда мы направимся?
– Если отвечу, успокоишься?
– Да.
– К Серафиме.
– А...
– Все, отставить разговоры. Выполнять приказания.
* * *
Через пять минут мои приказания были выполнены. Еда была поделена согласно моим указаниям, то есть по-братски. Из седельных сумок смастерили два заплечных мешка (мне тоже пришлось взять часть харчей), попрощались с братьями и со вздохом посмотрели им вслед. Надеюсь, что моя маленькая уловка пройдет и они уведут новую погоню (а в том, что она будет, я не сомневался) за собой. Мы же через пролом в кустах, оставленный слетевшим с лошади ратником, свернули с дороги и углубились в лес. В общем, нам повезло, и спустя полчаса мучений мы выбрались из бурелома в веселенький березнячок. Настроение сразу улучшилось, и появилось желание поболтать. Начала по доброй традиции Селистена. Мне иногда вообще кажется, что, если ее не останавливать, она может проговорить целый день.
– Знаешь, когда этот тип тебя ударил, я чуть чувств не лишилась.
– Так лишилась или нет?
– на всякий случай уточнил я.
– Не успела, они на братьев напали. А после я вспомнила, что голова у тебя очень прочная.
– Что правда, то правда.
– Фрол с Федором бились как звери, ранили четверых, но потом Демьян приказал, и по ним из луков дали залп. Только раненых и ослабевших их и удалось скрутить.
– Зря ты не дала мне Демьяна придушить.
– Не зря, я не хотела, чтобы человек, который мне дорог, стал бы убийцей!
Дорог?! Ну что ж, этого следовало ожидать, разве можно не влюбиться в такую прелесть, как я.
– А как же спиногрызы и петуния?
– Это нечисть, она не в счет.
Ох, женщины, всегда подправят жизнь под себя, это в счет, а это нет.
– Ладно,
проехали. А что было дальше?– Дальше Демьян попытался меня связать.
– Судя по всему, три жуткие царапины на его лице твоих коготков дело?
– Моих.
– Довольная улыбка осветила веснушчатое лицо.
– Сколько себя помню, мечтала это сделать, а тут такая удачная возможность представилась грех не воспользоваться.
– Ну, теперь со шрамами от тебя да с таким чудным носом от меня он уже вряд ли останется первым красавцем в Кипеж-граде.
– Да уж!
Мы дружно рассмеялись. Наконец-то спало накопившееся за последнее время напряжение, стало легко и весело.
– Ну, может, расскажешь, что ты задумал? Почему мы не продолжили путь?
– Мы потеряли очень много времени, братья раненые, ты уставшая, а Гордобор наверняка пошлет новую погоню, причем на свежих лошадях. Фрол с Федором уведут их за собой, а мы. тем временем напрямик направимся к моей Серафиме. Она меня расколдует, да и борьбе с Гордобором помочь сможет и словом и делом.
– А как же батюшка?
– С батюшкой пока придется повременить. Но обещаю, Сима наверняка найдет способ передать весточку твоему отцу. Да и я в человечьем обличье многого стою.
На всякий случай я дотронулся до перстня великого Сивила и на секунду представил себя в своем нормальном обличье. Как ни крути, если бы я мог использовать знаменитый артефакт, то показал бы Гордобору небо в алмазах.
– Ладно,- наконец согласилась Селистена.
– Во всяком случае, пока твои на первый взгляд бредовые идеи всегда спасали мне жизнь.
– Ну наконец-то ты это поняла. По правилам с Гордобором сражаться очень трудно, поэтому я ему предлагаю вести игру на моем поле, а уж в смысле неожиданных решений мне равных нет.
– Это точно. А сколько путь займет?
И тут я чуть было не совершил ошибку - еще мгновение, и я сказал бы правду, мол, месяц, не меньше, если повезет, то недели три, но вовремя прикусил язык. Вот сказал бы я правду, и что? В лучшем случае скандал, в худшем - истерика и глупая попытка догнать братьев. И кому от этого лучше? Правильно, никому. Часть людей считает, что врать надо меньше, другие, что врать надо больше. Но по-любому и те и эти сходятся в одном: врать надо! Так что я не попер против мнения большинства и ответил правильно:
– Дней десять.
– Сколько?
– не поверила своим ушам Селистена.
– Десять дней пешком, по лесу.
– Ну девять.
– Ненамного легче.
– Во всяком случае, за две недели точно доберемся.
– Две недели?! Ты же только что говорил, что девять дней!
Боярышня была вне себя от ярости. Грудь вздымалась под сарафаном, словно волны на реке во время урагана. Хм, красивое зрелище, и как это я раньше не заметил? Надо будет ее злить почаще, это того стоит.
– Чего замолчал?!
Чего-чего, любуюсь. Вот интересно, смог бы я сейчас УСТОЯТЬ, будь я человеком, или сразу бы бросился целоваться?
– Куда ты уставился?!
– А? Ты что-то сказала?
– Я сказала, что раньше ты говорил про девять дней, а сейчас про две недели!
– Я соврал, - на этот раз абсолютно честно ответил я. Откуда же ей знать, что соврал я оба раза. Иногда и честность хороша, правда, в исключительных случаях.
– О боги, и за что мне такое наказание?