Собака тоже человек !
Шрифт:
Ой, что-то со мной не того, не как обычно. Встать не могу, лапы не слушаются, хвост вообще изменил хозяину и повис в совершенно неприличном виде, колокольчик опасности в голове трезвонит как ненормальный. Беня на глазах в вурдалака превращается, а мне весело. Ну и вино, надо будет с собой в дорогу попросить.
Между тем Беня как-то скукожился, сбледнул с лица и показал внезапно пророщенные, но желтые и давно не чищенные клыки.
– Скажите, милая деточка, вы себя хорошо чувствуете? Скажем там, ножки не отнялись али ко сну не тянет?
– Слышь, ты, лысый ежик, сначала клыки почисть, а потом
Селистена с ужасом уставилась на Беню, а Беня в непонятках уставился на меня. Ну а я... В общем, в тот момент я стал сам не свой. Я, вообще, веселый по жизни, всему свое время, а тут... Ох и вкусненькое винцо было. А сейчас вокруг все стало каким-то странным, будто я наблюдал за всем этим со стороны. И с языка моего спали последние запреты. Я его и раньше не очень ограничивал, а уж теперь...
– Че уставился? Зенки проглядишь! Скажи спасибо, что я встать не могу, а то бы я тебя за непочтение к даме... Ну ты сам понял.
– Говорящая собака?
– зашипел Беня.
– Пингвин, блин!
Скинув оцепенение, Беня наконец-то сообразил:
– Так это ты вместо девчонки мое вино выпил?
– А тебе не все равно, кто твою бурду пить будет? Кстати, за девчонку можешь и схлопотать.
– От тебя, что ли?
– зашипел Беня.
– Или, может быть, от этой пигалицы?
– А вот теперь, лысый, ты попал конкретно! Да за пигалицу она тебя укатает под орех! Да, и слюни подбери, а то, вишь, весь пол закапал. Девочка, конечно, хороша, но она не свободна.
– Даромир, что происходит?
– наконец смогла выдавить из себя моя рыжая прелесть.
Никогда еще мне не было так весело, и вроде все плохо, но ведь, с другой стороны...
– Понимаешь, этот хмырь не кто иной, как вурдалак и, сейчас ты ему наваляешь по полной программе.
– Почему я?
– А потому что я устал, у меня лапы не двигаются, и потому что теперь твоя очередь спасть нас. Классно да?!
– А еще потому, что не надо плошками меняться!
– обиженно пискнул Беня.
– А тебя, клоп смердящий, вообще не спрашивают! Небось тебя из твоей Ассэды выперли за такие вот пакости?
– Не Ассэда, а Асседо! Это все интриги!
– Ой, а что будет дальше?
– наконец-то заподозрив неладное, очнулась Селистена.
– Да ничего особенного, - спокойно заметил я.
– Этот пакостник, который всем своим поведением запятнал высокое звание трактирщика, по своей сути типичный вурдалак. Ой, смотри, какие у него клыки повылазили!
– Вначале разберусь с рыжей, а потом тебе кровь пущу!
– зашипел Беня.
– А вас я попрошу заткнуться и не перебивать, когда старшие по званию и по сути речь толкают. Так вот, на чем это я остановился? А, вспомнил, так вот, перед нашими глазами вместо трактирщика возник старый, гнусный вурдалак, который, несомненно, сейчас захочет побаловать себя вкусненьким и начнет приставать к вам, Селистена Антиповна.
– Ко мне?
– дрожащим голосом переспросила боярышня.
– К тебе, к тебе. Но спешу тебя успокоить, не с каким-нибудь охальством непотребным, а исключительно на предмет еды. А ты в свою очередь будешь категорически против такого поворота событий и всякими подручными предметами попытаешься ему помешать. Вам предстоит увлекательный поединок,
в котором вы непременно проявите все свои лучшие качества и способности. У вурдалака это, конечно, хитрость, подлость, обман, а у тебя, как у девушки честной и насквозь положительной, остается только молодость и правда жизни. Да, чуть не забыл, во время битвы не забудь, что, если ты проиграешь, он съест не только тебя, но и меня, так уж ты постарайся, не опозорь мои седины.– Даромирушка, ты в своем уме? Да как я могу справиться с этим уродом?
– Кто урод? Я урод? Да вы еще уродов не видели!
– даже немного обиделся Беня.
– Видели, видели. И вообще не спорь с женщиной, раз она сказала, что урод, значит, урод!
– Да как же мне не спорить, если она обзывается?
– Это она перед боем злость в себе пробуждает!
– как профессионал заметил я.
– Дарюша, а может, ты, а?
– скромно поинтересовалась Селистена.
– Нет, лапочка, на этот раз придется самой. Этот пакостник какую-то дрянь в вино подсыпал, так что я вне игры.
– Нечего плошками меняться!
– взвился Беня.
– Я принес все как надо, для человека зелье в вине, для собаки в воде, а вы?
– А что мы?
– ответили мы хором.
– Вы поменялись и все испортили. Вона на человека вообще не подействовало, а у пса ноги отнялись, да язык развязался. Вот сами заварили кашу, теперь и расхлебывайте. Так все было хорошо отлажено, сколько лет ни одного прокола, ешь, пьешь, засыпаешь и не просыпаешься. Тихо, спокойно, и все довольны, а теперь? Хотя это уже не важно, из моего трактира еще никто не выходил.
– Между прочим, я бы не был таким уверенным, - спокойно заметил я.
– Это почемуй-то?
– Ты старый, обрюзгший вурдалак, вона клыки какие желтые, да к тому же на понтах весь, а это молодая, спортивная девчонка, да к тому же я ее лично к жизни готовил, так что все.
– Что все?
– Туши свет, сливай масло. Сдавайся лучше добровольно.
– Ну ты и наглец!
– аж присвистнул Беня.
– Да, что есть, то есть, а она моя воспитанница и вся в меня.
На самом деле мы бы еще долго пререкались, но нас прервала Селистена:
– Мальчики, а может, не надо, а?
– Надо, Селистенушка, надо. Я ставлю золотой на тебя, не подведи.
– А я ставлю два на себя!
– взвизгнул Вийский.
– Да откуда у тебя золотой? Небось вошь в кармане да блоха на аркане.
– Да ты чего?
– опять обиделся Беня.
– Я как-никак не первый десяток лет в деле! Знаешь, сколько денег накопил? Только вот серебро приходилось выкидывать, меня от него мутит. А золота у меня много. Ставлю на себя десять монет!
– Заметано, клади на стойку.
Беня хмыкнул и отсчитал из увесистого кошеля десять монет.
– Солнышко, извини, я сегодня на мели, так что сделай ставку за меня.
– Какую ставку?
– не поняла Селистена.
– Ну зачем тебе влезать в тонкости тотализатора? Меня за такие дела Кузьминична с кашей съест. Просто достань золотую монетку и положи ее на стойку. Если ты победишь, то я возьму его десять монет.
– А если победит он?
– Тогда он возьмет.
Селистена явно ничего не поняла в мужских забавах, но золотой положила.