Собака тоже человек !

Ну вот, приплыли. Уж если мне эта женщина не помогла советом, то не поможет уже никто. Эх, и почему я не боярин? Вообще никаких бы проблем не было. Хотя... Да какой из меня боярин? Смех, да и только. Да и от политических интриг у меня несварение желудка случается.

–  Даромир, дружище!
– Две луженые глотки гаркнули на ухо так, что я подпрыгнул на своем стуле.

Ну конечно же Фрол с Федором, кто же еще?

–  Здорово, ребята!
– Как ни крути, но я был им рад.

–  Здоровее видали!
– загоготали братья, без приглашения устраиваясь за моим столом.

У одного рука на перевязи, а у другого на первый взгляд никаких последствий памятной встречи с дружками Демьяна.

–  Ого, да ты тут уже хорошо посидел!
– Фрол, радостно скалясь, указал на четыре пустых кувшина.
– А выглядишь огурцом.

–  Да это просто...
– начал что-то лепетать я, но ребятки не были настроены слушать.

–  Да мы все знаем, весь город знает!
– Братья перемигнулись и жутким фальцетом завыли:

О великий Даромир,

покоритель темных сил!

О боги, если я еще раз сегодня услышу этот жуткий припев, то просто этого не вынесу.

–  Клевая песня, мы тут заплатили два медяка, и один умник на базаре текст песенки на бересте записал. Так мы его батюшке с матушкой в деревню отправили. Там ведь и про нашу драку с Демьяном сказано, пускай знают, что их сыновья с таким известным колдуном плечом к плечу бились.

–  Правда, ты был тогда немного поменьше и в шерсти, - ввернул шуточку Федор, и оба брата дружно заржали, очень довольные собой.

–  Да, а нам Антип за нашу храбрость кошель серебра отвалил. На них и гуляем!
– И Фрол небрежно кинул на стол увесистый мешочек.

–  Оставьте ваше серебро, сегодня я угощаю.
– Мне почему-то захотелось сделать для ребят что-то хорошее.

–  Вот это дело!
– Фрол опять громко засмеялся и тут же спрятал заветный кошель подальше.

–  Матрена!
– между тем принялся за дело Федор.
– Пушинка наша ненаглядная, накрой-ка нам стол. Да неси всего побольше, нас сам Даромир угощает!

Матрена скептически хмыкнула и принялась таскать тарелки со снедью. Естественно не забыв перед этим поставить два кувшина медовухи. Ребята быстренько заморили червячка копченым окороком, осушили (вместе со мной) по паре кружек медовухи и наперебой стали рассказывать мне новости.

Минут через десять я был в курсе всего, что произошло после нашего расставания. Как я и ожидал, братья увели погоню за собой. На этот раз ее возглавлял сам премьер-боярин. Ребята, конечно, сдались без боя - погибать ведь тоже надо с толком. А какой тут может быть толк, если Гордобор привел с собой пять десятков воинов. Братья стойко выдержали все допросы боярина и, как и уговаривались, рассказали ровно столько, сколько было необходимо.

Черный колдун был вне себя от ярости, позвал к себе Филина, долго с ним шептался, после чего старый слуга как сквозь землю провалился. А весь отряд не торопясь направился домой. Однако в виду города, на последнем привале, Гордобор вдруг спешно собрался, велел всем продолжать путь и исчез, как и его слуга. Судя по всему, весточку получил.

По прибытии в Кипеж-град, братьев освободили, взяв с них слово не выходить за крепостную стену. Так как кабаков за пределами оной практически нет, то условие оказалось посильным. Вот именно в кабаке на третий день отмечания счастливого завершения опасного путешествия они и услышали знаменитую балладу "Про великого Даромира и возлюбленную его Селистену" (как луговые умудрились так быстро сварганить и распространить песнь, ума не приложу!). На радостях ребята загуляли еще на пару дней, но тут вернулся Антип и бесцеремонно прервал затянувшееся веселье.

Как ни странно, Антип оказался в курсе всех событий. Щедро наградил братьев и велел разослать по всем дорогам ратников, чтобы они встретили возвращающуюся издалека дочурку с белым колдуном.

–  То есть с тобой!
– радостно заявил Фрол.

–  Но встретили вас, к сожалению, не мы, - закончил Федор.

–  А теперь расскажи нам, как ты расправился с Филином и Гордобором!
– в один голос попросили ратники.

Вот не поверите, но чуть ли не в первый раз в жизни не захотелось расписывать свои великие победы. Вот говорила мне Матрена: все проблемы от недоедания. А я, дурак, ее не слушал.

–  Да что тут рассказывать?
– промямлил я.
– Филина одолел я, а Гордобора - вместе с моим наставником.

Докатился! Даже ничего не приукрасил и не приврал. Что ни говори, а это для меня ненормально. Видимо, точно так же подумали и братья, ошалело уставившись на меня.

–  Ты, чай, не заболел?
– робко поинтересовался Федор.

–  Матрена, принеси-ка нам еще пару кувшинчиков, Даромиру освежиться надо!
– тут же выдал второй брат.

Матрена с явным неудовольствием поставила на стол медовуху, а братья все так же неотрывно смотрели на меня.

–  Точно заболел, - наконец резюмировали оба.

–  Ребята, ну честное слово, я просто сейчас не в настроении. Давайте как-нибудь в другой раз,- устало пробурчал я и наполнил кружки.

Звук наливаемой медовухи подействовал на братьев благотворно, и после исчезновения в луженых глотках источников этого звука, они наконец сдались.

–  Ну не в настроении, значит, не в настроении! Тогда тебя развлекать будем мы.

–  Точно! Ты парень серьезный, вона какого монстра завалил, так что вполне заслужил право на отдых.

–  Хочу сказать тебе по секрету, - перешел на шепот Фрол, - нас с братаном Антип скоро сотниками сделает.

Я удивленно посмотрел на ребят. Вроде как раньше сотников князь назначал.

–  Точно, так оно и есть, не сомневайся!
– так же громоподобно зашептал и Федор.
– Так сказать, за большие заслуги и за личную преданность.

–  Ну так, наверное, князь все-таки назначит, а не Антип.

–  Тьфу ты, так мы же главного тебе не сказали! Только это секрет. Никому, понял?

–  Могила!
– утвердительно кивнул я.

–  Завтра объявят о свадьбе Селистены и Феликлиста. Смекаешь? Так при таком раскладе Антип будет не просто премьер-боярин, а уже нечто большее.

–  Так вопрос о свадьбе уже решен?
– обреченно спросил я.

–  Конечно! Уже с неделю весь двор шепчется.

У меня аж в глазах помутнело от таких подробностей. Я залпом осушил кружку и выдавил из себя последний вопрос:

–  А невеста что ж, согласна?

–  Ну ты, малый, и вправду не в себе. Так кто же откажется княгиней стать, конечно, согласна.