Собака

Не стал ей ничего отвечать, сейчас и так было чем заняться. Провел головкой члена по влажным и опухшим складочкам, Аня возбужденно задышала. А когда прижался членом к ее клитору, она приподняла попку с томным стоном, собирая пальцами сбившуюся простынь. Подставила для меня свою влажную киску, с новой волной желания не меньше моего.

Вошел в нее полностью сжимая руками желанные бедра. Очередной разряд тока, того самого, высоковольтного, не заставил себя ждать и долбил меня теперь каждый раз, когда я, полностью выходя из горячего Аниного лона, возвращался обратно. Кровать превратилась в остров нескончаемого желания и наслаждения. Стоны, позы, Анины оргазмы сменялись одни, другими, пока я не кончил в нее, вколачиваясь с сумасшедшей силой. Аня, стоявшая на четвереньках, просто рухнула тут же без сил, поперек кровати.

— Отлично обновили нашу кровать. — порадовался, укладывая обмякшую Аню головой на подушку.

Она что-то пробормотала невнятное в ответ и совсем провалилась в сон. Прижал ее к груди, обхватив руками в крепкое кольцо. Провалился в сон, прежде чем успел обдумать неприятный разговор с братом.

Анна.

Нездоровое веселье, в какой-то момент сменилось разговором по душам и главным героем этого разговора была ни мама. Я вообще не хотела говорить про маму. Словно всего этого не было, она просто куда-то уехала, и не сказала, когда вернется. Так было легче, или это была скорее, лишь иллюзия легкости.

— Дима, он очень хороший. Ну да, характер, конечно, не сахар, впс…всып… — Крис облизала губы и напряглась, чтоб выговорить неподдающееся пьяному языку слово; — Вспыльчивый! Ну а кто у нас сейчас идеальный? А этот не косой и не ссытся и опять же не глухой. Так что за ним будешь как за каменной стеной! Любит он тебя! — расхваливая Диму, она разлила остатки рома по рюмкам.

— Аа…все я понимаю Крис. Я все понимаю, но ты же знаешь про договор. Саша вроде бы хотел все прекратить ради Димы, но потом резко потребовал следовать этому договору. Зачем я его подписала?! — я готова была выдрать на себе волосы, в которые сейчас вцепилась, от желания это все прекратить.

— Так это ж он из — за мамы твоей и всей этой истории с врачом- наркобароном! Я тебе обещаю, я поговорю с Сашей, и он аннулирует этот договор. — Крис перебралась ко мне и крепко обняла.

— Правда поговоришь? — я посмотрела в ее медовые глаза с надеждой, что все это закончится и скоро не придется врать.

— Конечно! Ты же мне подруга! Давай допьем и сходим покурим, пока Димка не вернулся, а то нам ох как влетит. — Кристина подала мне рюмку, и мы выпили.

Вышли на улицу, я уже не курила. Меня и так мутило, и вело, а я не хотела, чтоб Дима унюхал мое падение до этой пагубной привычки. Но выходила с Крис и не стесняясь ее нюхала Димино пальто.

— Ну точно! Это любоффффь! — смеясь, она прокомментировала так мое поведение.

— Ты действительно так думаешь? — спросила ее, наивно думая, что кто-то может сказать мне о моих чувствах точнее, чем я сама себе.

— Ты просто боишься сама себе признаться в этих чувствах. Вся эта история с фиктивным браком давит на тебя. Но ты бы не закрыла глаза, на то, что он сделал с тобой в машине, если бы не влюбилась в него. — Кристина говорила так медленно, гипнотизируя меня своей речью.

Словно взяла сейчас за руку и подвела к двери, на которой огромными буквами написано, "ЛЮБОВЬ". Вот Аня, твоя любовь, которую ты так долго ждала, заходи и пользуйся. И я зашла!

Уже стоя под душем, в который запихал меня Дима после неприятных процедур, пришла в себя и ждала от него каких-то действий, готовая на все сейчас. Ведь Крис обещала, что Саша аннулирует наш договор и я смогу быть с Димой. Можно смело любить и быть любимой. Но только Дима сейчас словно меня не замечал.

Я боялась что-то сказать, может он уже ничего ко мне не чувствует? Ведет себя так словно я его и не интересую вовсе, будто он просто вынужден сейчас тут возиться со мной и не более того. Я отгоняла от себя эти мысли и после того, как он оставил меня одну, уложив на кровать.

Сначала боролась со сном, в ожидании Димы, но он долго не приходил ко мне. Сон как рукой сняло, в его халате под одеялом, стало нестерпимо жарко. А когда я уже отчаялась его дождаться он наконец-то зашел в комнату.

— Ты почему не спишь еще?! — к моему страху он был зол.

— Мне страшно одной. — осознание того, что я действительно одна, забиралось холодом за пазуху.

А он бросил мне сумку с вещами и хотел снова уйти. Не думая ни о чем, лишь подгоняемая этим мерзким страхом одиночества, кинулась к нему, абсолютно не стесняясь голого тела. Прижалась к его груди, чувствуя его желание. Но я не понимала почему он так себя ведет. И слезно просила остаться, готова была в ножки падать, лишь бы не уходил.

Страх одиночества сдох с щелком дверного замка. Дима, шумно вздохнув, толкнул меня на кровать, так что я упала поперек. Сам смотрел на мое тело, лицо и губы, которые я тут же прикусила, желая его поцелуя.

Мне не было страшно, я не нервничала, но не могу сказать точно, что этому спокойствию было причиной. Радость что не ушел, остатки алкоголя в крови или действие успокоительного. Или все же безграничное доверие ему.

Он был совсем другим сейчас. Страстным и нежным, внимательным. Не накинулся на меня ка животное, хотя я и к этому была готова. Долго ласкал меня, а мое тело, моя душа, вся я отвечала его ласкам. Я была почти близка к оргазму от этих чувственных ласк и коснись он меня между ног понастойчивей, точно бы его испытала еще до того, как он вошел в меня.

Но это был мой второй раз, и кода Дима вошел в меня, я замерла в ожидании боли. Перестала дышать и мне показалось что Дима это все чувствует. Он тоже замер. В этот момент подумала, что сейчас раскусит меня. Поймет, что я не опытна. Но нет. Не понял и боли никакой не было.

А он вцепился в меня не на шутку. От его крепкой хватки, мощных толчков в меня, по телу вновь загуляло блаженство. То самое которое копится в низу живота, превращаясь в оргазм. Я знала, что такое оргазм от мастурбации под эротику, и ожидала нечто подобного. Но то, что я испытала с Димой было совсем другим ощущением.

Меня словно током било. Я чуть на мостик не встала от того, как это было приятно. Думала все, но дальше только больше и когда Дима меня наконец отпустил, рухнула абсолютно без сил.

Укладывая меня на подушку, он сказал, что эта наша с ним кровать, а я, проваливаясь в сон, сказала ему, что люблю его. Теперь точно знала, люблю.

ГЛАВА 27

Дмитрий.

Утро было совсем не добрым. Проснулся в пустой постели. Аня закрылась в ванной и рыдала за дверью так громко, что даже включенная вода не могла заглушить ее плач.

— Аня открой! — подергал дверную ручку, закрыто.

Вода и плач тут же стихли.

— Можно мне побыть одной? — Аня всхлипывая спросила из-за двери.

— Нет! — подергал ручку двери настойчивей.

Холодом по спине мысль, неужто сучка жалеет сейчас о том, что вчера творила. Снова завыла в голос, ну точно! Заднюю включила, гадина! Обвинил ее мгновенно, без суда и следствия, по ходу ломая дверь. Выломав дверной замок, застал Аню стоящей в ванной. Забилась в самый дальний угол, а по полу папка с разлетевшимися накладными. Вчера бросил ее тут и совсем забыл.