Собака

Надежда на то, что Саша расторгнет договор улетучилась вместе с храбростью.

— Саша я хотела поговорить… — начала дрожащим голосом все же этот разговор, но Дима меня прервал.

— Выйдем! — Дима даже не накинул куртку, шагнул за дверь, Саша вышел следом, повторив мне свою просьбу, да так на меня посмотрел, что послушалась.

Вещи то собирать не пришлось. Просто забрала сумку из Диминой спальни, трясущимися руками набрала номер Крис. Абонент вне зоны. От бессилия я расплакалась. Что делать теперь? Саша не отпустит, а я не смогу не уехать с ним. Не смогу же я Диме рассказать про этот чертов договор. Дальше больше. Саша с Димой буквально наперегонки, толкая друг друга, ввалились в дом. Оба взмыленные и в крови.

— Что случилось?! — тупейший вопрос, ясно ж было, что подрались.

А я не знала к кому кидаться, да и шага к ним сделать не успела, Дима меня остановил.

— Выбирай! — крикнул задыхаясь, указывая рукой на себя и брата.

— Вещи собрала детка? — ехидно добавил Саша, утирая рукавом куртки разбитый нос.

— Заткнись! — Дима осадил Сашу, но тот только рассмеялся.

Ноги меня не слушались, но роняя слезы, не глядя на Диму я пошла к Саше. Он достаточно ясно дал понять мне что не отпускает. Я шла и понимала, что это конец, я не смогу ему объяснить причину такого выбора. Дима не простит мне этого никогда. Ускорила шаг, поскорее убраться от сюда, из-под его гневного взгляда и как-то забыть весь этот кошмар. Саша взял из моих рук сумку и открыл дверь.

— Ну ты и шлюха! — безапелляционно крикнул мне в след Дима.

Горячие слезы жгли глаза, прикусила губу чтоб не зареветь в голос.

— Пожалеешь брат. — сухо заступился Саша и взяв меня под руку посадил в такси.

Анна.

Утирать слезы было бесполезно они текли нескончаемым потоком. Там в такси на заднем я была одна даже несмотря на то, что рядом сидел Саша. Пол дороги не могла успокоиться и перестать жалеть себя. Постепенно, жгучее отчаянье сменилось безразличием. Мне резко перестало быть больно. Словно кто-то невидимый нажал во мне тайную кнопку выкл.

— Почему? — с безразличием спросила Сашу, который за весь путь не проронил ни слова.

— Он тебя изнасиловал. Разве этого мало? — тихо возмутился он, с нескрываемой брезгливость в голосе.

— Ты все знаешь? — я не верила своим ушам.

В голове моментально сложились два плюс два. Кристина все ему рассказала. Видимо это она так повлияла на Сашку. Не простила Диме его утреннюю выходку и так зло отомстила ему, не думая, что зацепит в первую очередь меня.

— Кристина все рассказала. А должна была ты! — он резко повысил голос и окинул меня недовольным взглядом.

— Я испугалась. — тяжко вдохнула тошнотно-приторный от автомобильного освежителя воздух.

— Ну пиздец ты дура! Я тебя и пальцем Томилина не трогал, а этот урод что сделал?! И его ты не боишься?! — Саша в один миг превратился в Александра, нервируя своей несдержанностью меня и водителя.

— Я влюбилась! — отчаянно призналась ему, в слабой надежде что можно что-то исправить, которую тут же отсекла слезами.

Нельзя ничего исправить. В Диминых глазах я теперь шлюха, мечущаяся между двумя, братьями.

— А он?! Я по началу думал, что у него к тебе, как и у меня к Крис, прекрасные, светлые чувства, не знающие преград. Но он же больной! Это не нормально, ты это понимаешь? Ни черта ты не понимаешь. — Саша махнул на меня рукой, не видя смысла в чем-то убеждать сейчас и ждать ответов на свои вопросы.

Все мое безразличие и спокойствие как корова языком слизала. Саша был прав и от этой правды было не легче.

Дмитрий.

Там, в ванной комнате, был с Аней груб, обвинил ее в том, к чему она была не причастна. Весь день потом пытался загладить свою вину перед ней, сам себе клялся, что больше никакой несдержанности в ее сторону. Сначала выслушать, потом делать выводы и принимать решение. Нервы сдали, хотя после последних событий я вообще сомневался, что они у меня остались и были ли когда-то? За целый день так и не смог ответить себе на вопрос, почему я вообще решил, что Аня в чем-то виновата.

Лишь гнетущее чувство подвоха не покидало меня ни на секунду. Оно было со мной уже давно. Я не знал точно, когда появилось это ощущение. Упустил этот момент, возможно сейчас бы не ломал голову, сидя на пустой кухне, с разбитой губой.

Брат даже не дал слово сказать. Сразу врезал, как только вышли на улицу, не ожидал, увернутся не успел, а вот ответил на автомате. Начался какой-то бессмысленный мордобой, словно именно он мог решить с кем из нас останется Аня. Я, чувствуя свою вину остановился первым, не пропустив очередного удара, но и отвечать не стал. Он все знал, видимо Крис рассказала, а он знал и призирал. Это только и было на его лице в мой адрес. И к моему удивлению зная все, он не собирался отдавать мне Аню.

— Аня меня любит! Сама сказала мне. Отпусти и мы уедем! — просил, жадно вдыхая рвущий горло и легкие воздух.

— Нет! — он толкнул меня в плечо, идя мимо, обратно в дом.

Не мог дать ему зайти первым, и решать за Аню. В конце то концов это мой дом. И моя женщина, она сама это подтвердила, признавшись в чувствах. Только переступив порог дома, на долю секунды раньше, чем брат, увидел Аню с сумкой в руках.

— Выбирай! — крикнул задыхаясь, уверенный что выберет меня и только меня.

Самонадеянно думал уже выбрала меня, не взирая на сумку в ее руках. И она пошла. К брату пошла, даже не удосужилась посмотреть мне в глаза. Тут же защемило слева где-то под ребрами. Затуманенное сознание не выдало ничего лучшего чем оскорбление в адрес той, которая просто убила своим выбором, лишила жизни. Только оскорбив ее, легче мне ни стало. Словно сам себе дал под дых этим унижением. Дышать! Я не мог без нее дышать уже тогда, когда вышла за дверь и сейчас задыхался без нее!

— Пожалеешь брат.

Последние слова Сашки врезались в память и каким-то терзающими мыслями доводили до безумия. Я все еще брат для него несмотря ни на что и почему я пожалею?! В эту ночь я с трудом забылся в алкоголе, безумно зарываясь в простыни, что еще хранили в себе Анин запах. С ужасом думая, что скоро и этого у меня не останется. Безумный вальс этого ужаса и безумия, одержимости Аниным запахом, унес в предрассветный сон.

Анна.

Мы зашли в квартиру, которая все еще хранила в себе мамин уют. Я скинула обувь и бездумно пошла в комнату, где свои последние дни прожила мама. Там на постели, которая так уютно пахла мамочкой, я вновь дала волю слезам. Укутавшись в толстое одеяло, уткнувшись носом в мамину подушку, плакала и мне казалось, что она жалеет меня. Прижимает к груди и гладит по волосам, так как делала это всегда.

Саша оставил меня одну совсем не на долго. Принес горячего чая, перевернул мокрую от слез подушку на сухую сторону и лег рядом, теперь он гладил меня по волосам. Монотонно проводил ладонью по голове даря реальное ощущение маминой поддержки, проваливаясь, в спасительный сон я подумала, что сделала правильно.

Утром с трудом заглянула на кухню, Саша встретил с подносом.

— Топай в гостиную. — подтолкнув меня его деревянным бортиком, шел уже за мной, пару раз специально наступив мне на пятки.