Соблазн Черного
Шрифт:
– Ну а ты чего? – долетел до меня голос Вадика, - мама говорила, замуж собираешься? За немца? А тут, смотрю, потянуло к родным березкам…
– Ага… - задумчиво покивала я, разглядывая малышню и почему-то успокаиваясь. Вот уж релакс-то. Сплошная радость.
– Вон, кстати, твое черное дерево сюда идет. Злое чего-то такое… - хмыкнул Вадик, я повернулась к двери и углядела надвигающегося на меня, мрачного, как демон из преисподней, Веника.
– Это не дерево. Это – Веник.
– Веник? Прикольно, – прокомментировал Вадик, нисколько, судя по голосу,
Как сидел, развалившись и закинув руку на спинку дивана за моей спиной, так и остался в той же позе.
Провокатор мелкий.
Хотя, с другой стороны, ничего такого он не сделал, пусть Веник учится себя в руках держать.
Пригодится в общении с моими родственниками. И со мной.
Размолвка.
То, что мелкий длинный шкет, как называл таких Витя Три звезды, и как поневоле Черный перенял у него, принесет проблемы, было понятно сразу.
Еще в тот момент, когда длинный, радостно и нахально скалясь, облапал Веснушку при встрече.
И вот пусть не заливают про всякие родственные и дружеские связи!
Не пахло там ни тем, ни другим.
А вот борзотой – зашкаливало.
И сейчас, когда и так на взводе, Черному вообще показалось, что парнишка, смертничек не иначе, лапает его девочку! Опять! Ну это вообще за гранью!
Особенно, учитывая и так чуть ли не сердечный приступ словил от веснушкиных слов жутких про жениха.
Какой, спрашивается, жених?
Какой еще у нее жених может быть!
Никакого! Никакого жениха!
Черный шел, неотрывно глядя на нагло рассевшуюся парочку. Поймал напряженный, нахальный взгляд шкета, как его там, Вадика. Мимолетно удивился борзоте и непуганности подрастающего поколения.
Никто, бля, жизни не учил!
Ну ничего.
Все впереди!
Но приличия кое-какие все же попытался соблюсти. Неправильно бить якобы родственника на территории других родственников. Так-то Черному похер, и за свое он будет рвать, но все же уважение проявить… И хотя бы предупредить…
– Веснуш… Мы не договорили.
Голос получился хриплым, взгляд - злющим.
– Договорили, - фыркнула наглая Веснушка, - ты все выяснил, что хотел.
– Нет, не все. Пойдем.
– Не хочу. Я с другом разговариваю.
Она насупилась, а «друг» расплылся в наглючей поощряющей улыбке. Типа, ну давай. Покажи, чего ты можешь.
Черный много чего мог. Но все же весовые разные. И территория чужая. Только это тормозило. Бить детей, даже двухметровых… Ну такое.
Потому он взгляд и оскал старательно проигнорировал. Из последних сил.
Смотрел только на нее, на свою Веснушку, которую совсем недавно, буквально полчаса назад, так сладко имел в подсобке. Которая его. Ну вот полностью, совершенно его!
И которая просто не должна себя так сейчас вести! Не должна! Он ступил, да. Он виноват. Но в любом случае им надо поговорить! Надо!
– Веснуш… Пойдем, пожалуйста.
И вот кто бы знал, чего ему стоило это «пожалуйста»!
Да
он на договорной бой с меньшей кровью соглашался!– Слышь, Вениамин, - лениво процедил «друг», - ты же слышал, мы разговариваем…
И положил руку на плечо Веснушки.
Руку. На плечо. Его. Веснушки. Его!!!
У Черного, наверно, сильно поменялся взгляд. Говорили ему, что меняется, когда убивать готов.
Мертвеет, что ли… Выцветает.
И вот сейчас что-то похожее произошло.
Потому что Веснушка, чуть вздрогнув, увернулась от лапы Вадика, торопливо встала и шагнула к нему.
– Пойдем.
И, чтобы отморозить, взяла за руку.
– Пока, Вадь, еще поболтаем.
– Ага.
«Друг» не кинулся следом, не поспешил влезть, проявить свою, уже и без того запредельную борзоту, и только это его спасло от нереальных пиздюлей, а самого Черного – от мгновенного вышибания из загородного клуба пинком под зад.
Потому что такого бы ему точно не простили.
И вот думаете ему в тот момент было не похер на возможные последствия?
Абсолютно похер!
Но Веснушка, как всегда, словно почуяв грань, за которую переступать нельзя, смогла его переключить.
И увести буквально за руку.
«Как бычка на веревочке», - мелькнуло в затянутом красным мозгу. И не вызвало вообще никакого негатива. Потому что за Веснушкой он был готов, как бычок.
На веревочке.
Они отошли в сторону, так, чтоб скрыться от детей.
Веснушка, стоило уйти из поля зрения возможных мелких зрителей, тут же отпустила его руку, развернулась к Черному и зашипела злобной кошкой:
– Какого хера это было, Веня? Ты что, с Вадиком собрался драться?
– А надо? По-моему, очень даже, - тихо проговорил Черный, по инерции качнувшись к ней. Ну не мог, вот никак не мог находиться от нее на расстоянии! Даже таком, минимальном.
Она, раскрыв рот, смотрела на него пару секунд, словно не веря. Потом устало привалилась к стене:
– Господи… Ты – ненормальный, Вень. Ты в курсе? Ну вот чего ты придумал?
– Я? Это я придумал?
Черный, пользуясь тем, что Веснушка сама оперлась на стену, поставил обе руки у ее головы, заключая свою девочку таким образом в ловушку и заставляя смотреть на себя. И кайфуя даже от этого. От ее взгляда устало-понимающего. Такого… Женского. И опять возбуждаясь! Да чего ж такое? Он рядом с ней с вечным стояком ходить будет, что ли?
– Ну а кто? Вадик мне как брат, я его знаю чуть ли не с пеленок.
– Ключевое слово «как», - пробормотал Черный, наклоняясь еще ближе и уже глядя не в глаза. На губы.
Сладкие, такие сладкие губы… Вот сейчас самое время поцеловать. Просто для того, чтоб помнила, кто она и чья она.
– Да Веник! – она возмущенно уперла ладошки в его грудь, нисколько, впрочем, не притормозив этим, только заведя еще больше, - ну вот что ты за животное?
– Твое…
Черный, наконец, добрался до ее губ, жадно целуя и придерживая за затылок, чтоб не дергалась. А то это же Веснушка. Все может быть.