Соблазн и страсть

Муж молчал, и она продолжала:

– Представляешь, я могла бы прожить с тобой всю жизнь – и так бы ничего не узнала. Даже не догадывалась, что ты за человек. Я ничего бы о тебе не знала…

Рис в раздражении передернул плечами.

– А теперь ты все знаешь, не так ли? И что же я за человек? Ответь, не стесняйся. Говори же, дорогая женушка. Так вот, ты прекрасно знаешь, какой я на самом деле. Вернее, догадывалась об этом с самого начала, еще, когда в первый раз целовалась со мной. Но каждый раз ты обо всем забывала в моих объятиях, хотя ты, повторяю, догадывалась, с кем имеешь дело.

Сабрина вздрогнула. Лицо ее побелело как полотно. Судорожно сглотнув, она прошептала:

– А ты когда-нибудь думал о моей матери, Рис? Ты когда-нибудь думал о трех маленьких девочках?

– Я думал обо всех вас, Сабрина. Порой я так мучился – днями не находил себе покоя, думая о судьбе трех девочек, оставшихся без матери. Но я также думал и о том, что и моя мать и моя сестра должны выжить. Признаюсь, я радовался, когда у них появился шанс…

– Но ведь они все же умерли, разве не так? Он едва заметно кивнул.

– Да, увы. Случилось то, что случилось. И возможно, их смерть стала той ценой, которую ты, Рис, заплатил за то, что принес в жертву меня и моих сестер.

Он смотрел на жену в полной растерянности.

– Сабрина, пожалуйста, выслушай меня…

– Не желаю тебя слушать! – воскликнула она, гневно сверкая глазами. – Осмотрись, Рис, осмотрись! Ты живешь в роскоши, и это добыто ценой предательства! Из-за тебя я потеряла своих близких, потеряла мать и сестер. Зато тебя теперь окружают красивые и дорогие вещи.

– Но, Сабрина…

Она вскинула руку, как бы заставляя его замолчать.

– Между нами все кончено, Рис. С этого момента у тебя остается только одно – это твое богатство.

Она повернулась к двери, намереваясь выбежать из кабинета, но он ухватил ее за руку.

– Сабрина, пожалуйста, не уходи. Только не уходи. Она пристально посмотрела на него, и он увидел в ее глазах и страсть, и гнев, и сочувствие. Но все эти чувства лишь промелькнули в ее глазах, тотчас же смешавшись с ледяным презрением; такого презрения во взгляде Рису еще никогда не доводилось видеть…

– Отпусти мою руку, – процедила она сквозь зубы. Рис медленно разжал пальцы и отступил на шаг. Он нисколько не сомневался в том, что это их последний с Сабриной разговор. Да, было совершенно очевидно, что она намерена расстаться с ним навсегда.

В следующее мгновение она резко развернулась и стремительно вышла из кабинета. Возможно, с ее стороны это был опрометчивый поступок, но в любом случае было ясно, что теперь уже не оставалось надежд на примирение.

Да, в ее уходе чувствовалась окончательная и неумолимая решимость.

Глава 24

Покинув кабинет Риса, Сабрина быстро прошла по коридору и спустилась вниз по мраморной лестнице. Выбежав во двор, она бросилась к конюшням. Вышедший ей навстречу грум уставился на нее в недоумении.

С трудом, переведя дух, Сабрина распорядилась:

– Оседлайте мою лошадь, мистер Крой.

Грум таращился на нее, не произнося ни слова. Стараясь успокоиться, Сабрина повторила:

– Оседлайте мою лошадь, мистер Крой. Лучше – мужское седло. И побыстрее, пожалуйста.

На сей раз, Сабрина не просила, а отдавала приказания, то есть вела себя как настоящая графиня – наконец-то она вошла в роль жены лорда Роудена. Она нисколько не сомневалась в том, что сумеет добраться до Лондона. Ни в одной из придорожных гостиниц, конечно же, не откажут в услугах графине Роуден, если таковые ей потребуются. А гостиницы непременно должны встретиться ей на дороге – словоохотливая Мэри сообщила ей об одной из них.

Когда Крой наконец-то оседлал лошадь, Сабрина, вскочив в седло, строго посмотрела на грума и проговорила:

– И не вздумайте следовать за мной.

С этими словами она пустила лошадь в галоп.

Прошел час? Или, может быть, два?

Рис по-прежнему стоял посреди кабинета, глядя на дверь, за которой исчезла Сабрина. Он не знал, что ему делать, не знал, что следует предпринимать в таких обстоятельствах. Но Рис отказывался верить в свое поражение. Он никогда не мирился с поражениями – даже когда согласился на мерзкий и роковой поступок, много лет назад. Тогда ему казалось, он каким-нибудь образом сумеет с честью из всего этого выбраться…

Внезапно дверь отворилась, и на пороге возникла миссис Бейли. Экономка склонилась в почтительном поклоне, затем медленно выпрямилась и проговорила:

– Прошу прощения, милорд, но леди Роуден не сообщила на кухне, какие блюда следует подать сегодня к обеду. Может, вы хотите, чтобы вам обед подали в ваши покои?

Рис пристально взглянул на пожилую женщину.

– Скажите, а когда леди Роуден обсуждает с вами меню предстоящего обеда?

– Обычно ближе к полудню, милорд. И даже в те дни, когда она обедала в одиночестве.

Рису послышались нотки осуждения в последних словах экономки. Хотя, возможно, это ему просто показалось. Он взглянул на часы. Большая стрелка точно указывала на цифру четыре. Следовательно, до захода солнца оставалось чуть более часа. Снова повернувшись к экономке, Рис задал очередной вопрос, хотя заранее знал ее ответ.

– Миссис Бейли, а когда вы в последний раз видели графиню?

– Сегодня утром, сэр. На кухне. Она спросила о тех двух леди, которые недавно приезжали в Ла-Монтань. Однако она, ни словом не обмолвилась об обеде. А ведь она всегда очень внимательна к подобным мелочам.

– Да, всегда очень внимательна, – со вздохом про бормотал Рис. Он прекрасно понимал: задавать еще один вопрос нет ни малейшего смысла. Но, все же, проходя мимо экономки, сказал: – Миссис Бейли, вы не могли бы найти графиню и передать ей, что я хочу ее видеть?

Не дожидаясь ответа, граф выбежал из комнаты и бросился к выходу. Он уже понял, что произошло, и теперь бежал к конюшне.

Мистер Крой в растерянности попятился.

– Прошу простить меня, сэр. Но графиня велела мне не ехать следом за ней.