Соблазн на всю ночь

– Нет, – процедил он сквозь зубы. – Это просто ягненка оставили рядом с голодным волком. А сколько лет было негодяю?

– Двадцать три, – призналась она.

По лицу Тристана прошла судорога отвращения. Он быстро провел рукой по волосам.

– Вероятно, у твоей матери случился сердечный приступ.

Федра взяла Тристана за руку.

– Мама ничего не знает, – прошептала она. – И ей нельзя говорить об этом. Она никогда ничего не должна узнать.

– Прости, – сухо проговорил он, – но как могло случиться, что она не знает?

– Потому что я ничего не рассказала ей. – Федра вздохнула. – Я была до такой степени глупа, что даже не понимала, что со мной происходило. В конце концов моя гувернантка заметила, что я начала поправляться и округляться.

– И что она сделала?

– Стефан был моим опекуном, это он нанял ее на работу, – тихо сказала Федра. – Она, конечно, пришла в неописуемый ужас, и ей ничего не оставалось, как написать ему письмо и поделиться своими опасениями. Стефан прекрасно понимал, что нет никакого смысла рассказывать все матери. Ее просто хватил бы апоплексический удар.

– Ты была слишком молодой, чтобы выходить замуж, – прошептал потрясенно Тристан.

Она вспыхнула и натянуто улыбнулась.

– К тому времени я была уже на пятом месяце, – сказала Федра. – Приходилось все время затягивать талию… О браке даже не могло быть и речи. Эдвард в это время уже ухаживал за дочерью угольного магната из Нортумберленда, она была гораздо богаче меня. Мама прочитала об их помолвке в колонке светской хроники за завтраком. Она не знала…

В глазах Федры застыла боль. Нетрудно было предположить, что сделал после этого лорд Нэш, если принять во внимание его характер.

– Нэш убил его? – задал вопрос Тристан. Федра обхватила себя руками за плечи.

– Не совсем, – прошептала она. – Я попросила Стефана ничего не делать ему, потому что я все еще любила Эдварда. Вернее, я думала, что люблю его. Смешно, да?

– О, Фе! – Тристан поднял руку и завел прядку волос за ее ухо. – Бедная девочка.

На лице Федры появилась слабая улыбка.

– Стефан сразу же приехал в Брайервуд, – продолжала она. – И объявил, что я отправляюсь за границу вместе с тетей Хенслоу. Тетя Хенслоу увезла меня во Францию. Маме Стефан сказал, что мне необходим небольшой отдых, что-то вроде каникул.

Какое-то время Федра молчала, потом заговорила снова:

– Тетя Хенслоу обо всем позаботилась. Стефан позволил ей действовать самостоятельно. Сам он был настолько взбешен, настолько выбит из колеи, что не мог даже спокойно разговаривать. Он хотел лишь одного – придушить Эдварда. Позже Стефан сказал мне, что, передав всю инициативу тете Хенслоу, он даже не знал, какие шаги она предпримет.

– И что же она сделала?

Федра пожала плечами.

– Я надеялась, что мне позволят оставить ребенка, – сказала она. – Я думала, что его пока возьмут у меня и переправят в какое-нибудь безопасное место. Но потом в нашу квартиру в Париже пришел доктор, осмотрел меня и сказал, что у меня уже почти шесть месяцев беременности. И потом он что-то сделал со мной.

– Господи Боже мой, – снова сказал Тристан.

– Но все пошло не так, как планировалось. – Ее голос неожиданно дрогнул, а от лица отлила кровь. – У меня была девочка, Тристан. – Ее глаза наполнились слезами. – Такая маленькая красивая девочка. Они были уверены, что я все забуду, что ничего не пойму, что все это у меня быстро пройдет.

– Тихо, Фе, тихо, успокойся, – бормотал Тристан, обнимая ее.

– Но я видела ее, Тристан. – Федра заплакала и уткнулась в его грудь. – Она была такая маленькая, и она не дышала. Ее у меня забрали, и я даже не знаю, что с ней потом стало. Я не знаю, что с ней стало. Ты можешь это понять? У нее были крошечные пальчики и даже волосики на голове. Черненькие. Я просила ее – заплачь, заплачь, заплачь. Если бы она заплакала, то мне бы обязательно ее отдали. Но она тихо лежала на руках у доктора. Она была мертвой. А потом ее куда-то унесли.

– О-о, Фе… – Он стал качать Федру, прижав губы к ее волосам, – О-о, моя бедная, бедная девочка…

– Они никогда не скажут мне, где она, – сдерживая рыдания, еле слышно проговорила она. – Я, конечно, знаю, что она умерла. Она преждевременно появилась на свет. Теперь я знаю это. Но тогда не знала. Я всегда думала, что у каждого ребенка должна быть мать и ребенок должен знать, что он любим и желанен. Я верила, что однажды мы все равно будем вместе. Но она не со мной, она лежит в нищенской могиле.

– Я уверен, Фе, что ее отпевали в церкви, – сказал он. – И сейчас она покоится с миром и смотрит на тебя с неба.

– Ты правда так думаешь? – спросила она, но в ее голосе не слышалось надежды. – Что произошло потом, я плохо помню. Я тяжело заболела, и тетя Хенслоу была в панике. Когда лихорадка наконец закончилась, доктор сказал, что у меня внутри что-то повреждено, а потом воспалилось. Тетя Хенслоу начала плакать и спросила, могут ли в дальнейшем у меня быть дети. И доктор сказал, что вряд ли. Надежды почти никакой. Я должна была вернуться домой и жить для себя. Так я и поступила. Но потом сбежала Милли и оставила Присс.

Тристан провел рукой по ее волосам, к его горлу подступил ком. Именно это обстоятельство сделало Федру очень ранимой, на это и намекал Нэш. И теперь Тристан понял, почему Федра была просто-таки одержима поисками матери Присс.

– Фе, я надеюсь, мы найдем Милли, – мягко проговорил он. – Но даже если мы найдем ее и дочь соединится с матерью, это ведь не удовлетворит твое желание иметь собственную дочь. Прости. Скажи мне, что ты понимаешь это и принимаешь.

– Я все понимаю. – Ее голос стал высоким и слегка хриплым. – Я не настолько глупа, Тристан, как ты мог подумать. Я прекрасно понимаю, что и по каким причинам я делаю. Я знаю свое сердце.

– А что стало с тем человеком, Фе, который так под-до поступил с тобой? – спросил Тристан. – Как повел себя в дальнейшем Нэш?

Она бросила на него неуверенный взгляд.

– Он чуть ли не до смерти избил его кнутом, – сказала она. – Но предполагается, что я этого не знаю.

– Он заслуживал и более сурового наказания, – бросил Тристан.

Федра закрыла ладонями лицо.

– А потом Стефан отправился в Оксфорд и избил Тони, – проговорила она. – Нэш сказал Тони, что он принес в дом несчастье, что именно он несет ответственность за то, что случилось со мной.

– Что ж, – Тристан на мгновение задумался, – это логично.

В ее глазах теперь он видел лишь боль, гнев ушел.

– Больше года Тони держался от нас на расстоянии, – прошептала Федра. – Мама, конечно, знала, что он и Стефан из-за чего-то поссорились. Она все время плакала и просила Стефана простить Тони и позволить ему вернуться домой. Стефан позволил ему вернуться, но только после того, как Тони женился на Дженни.

– Значит, теперь Эдвард живет в Нортумберленде со своей богатой женушкой и отделался всего лишь рубцами на заднице. В ус себе не дует и тратит женины денежки. – Тристан сдвинул брови. – В этом мире нет справедливости.