Соблазн на всю ночь

– Есть, Тристан, – сказала она. – Через несколько лет после женитьбы Эдварда застукали в классной комнате с племянницей жены. И угольный магнат собственноручно всадил ему пулю в сердце. Историю замяли.

Тристан разжал кулаки.

– Как ты узнала об этом?

– Стефан сказал мне. – Она слабо улыбнулась. – Он думал, что, узнав об этом, я буду чувствовать себя лучше. Неизвестно, откуда он узнал про Эдварда, и у меня нет желания спрашивать об этом.

Тристан прижался к ней и подсунул руку ей под голову. Несколько минут назад ему хотелось сказать Федре, что он убьет негодяя. Но, как выяснилось, это уже сделал другой. Потом ему захотелось крепко обнять ее и предложить свою любовь и безопасность. Пообещать сделать ее счастливой. Навсегда. Но Тристан не мог давать таких клятв, потому что знал, что все в жизни преходяще, что слово «навсегда» существует лишь в лексиконе наивных.

Поэтому он просто продолжал обнимать Федру. Он с нежностью прикоснулся губами к тому месту за ее ухом, где он уже давно заметил маленькую пульсирующую вену.

– Что ты будешь делать, когда все закончится? – спросил он, страшась ее ответа. – Когда ты получишь обратно свою Милли и отпадет необходимость наряжаться в брюки или разыгрывать роль миссис Томпсон.

Федра повернула к нему голову, но ее глаза по-прежнему были устремлены куда-то внутрь ее самой.

– Думаю, я вернусь домой, – сказала она. – Назад в Брайервуд.

Продолжая задумчиво смотреть на Федру, Тристан поднял руку и осторожно провел пальцем по ее лицу, ото лба вниз к подбородку, словно он пытался на ощупь запомнить ее черты.

– Леди Федра Нортемптон, – пробормотал он, – я буду скучать по вас. Мне будет вас очень не хватать.

Она засмеялась, но этот смех прозвучал несколько натянуто и неестественно.

– Думаю, недолго.

Тристан снова взял каштановую прядь и намотал ее на указательный палец.

– Что с тобой, Фе? Почему ты так торопишься в деревню? Почему бы тебе не пожить некоторое время в Лондоне? Мне хотелось бы прийти на какой-нибудь бал и станцевать с тобой вальс. Под носом у твоего брата.

Она отодвинулась от него и заглянула ему в лицо.

– Я скучаю по Присцилле. – В ее голосе послышались взволнованные и счастливые нотки. – О, Тристан, она такая чудесная девочка! Пухленькая, с перетяжками на ручках и ножках. Она похожа на ангелочка. У нее на щечках ямочки, а губки такой красивой формы и пухленькие. Она будет настоящей красавицей, когда вырастет. И еще Присс забавно смеется. Запрокидывает голову и просто заливается. У меня на сердце становится теплее от ее смеха. Мне хочется побыстрее увидеть ее и поиграть с ней.

– Что ж, я понимаю это. – Его улыбка стала мягче. Тристан снова подтянул Федру к себе и положил ее голову себе на плечо. – Полежи так, Фе, и помечтай о Присс. Ты скоро вернешься в Гемпшир.

– Ты говоришь, я скоро вернусь? – эхом повторила она. Ее раздражение не укрылось от него.

Он засмеялся.

– Ты вернешься гораздо раньше, чем тебе кажется, – проговорил Тристан. – У меня впереди напряженная ночь, а ты должна вернуться домой. Прошу тебя, Фе…

Федра не обратила ни малейшего внимания на эту просьбу, лишь устроилась в его руках немного поудобнее.

– Но почему я должна возвращаться? У меня нет никаких планов на вечер, – пробормотала она, ее глаза смотрели прямо ему в лицо. – А у тебя есть планы?

Внезапно Тристан почувствовал себя совершенно измученным и опустошенным.

– Я отправляюсь сегодня к мадам Востриковой, – признался он. – Так случилось, что у меня появилась возможность осмотреться на месте.

– Нет! – Она села в кровати. – Ты достал приглашение в этот дом?

– И я не забыл о Милли, – торопливо добавил Тристан. – Клянусь Господом, я и об этом все время думал.

Федра нахмурилась:

– Тристан, что происходит? Стефан вряд ли захочет рассказать мне что-либо о деревянном шаре. Но я знаю, что он не имеет отношения к убитому русскому. И, подозреваю, никогда и не имел.

Продолжая теребить край одеяла, Тристан размышлял о том, что можно было рассказать ей. Ему вдруг захотелось поделиться с Федрой всеми своими сокровенными мыслями и страхами так же, как это сделала она. Пожалуй, он мог бы сообщить ей немного правды, и это связало бы их еще сильнее.

– Да, ты права, – подтвердил он ее догадку. – Вострикова – русская шпионка. Она в деле уже много лет.

Глаза Федры расширились.

– Вот почему твой отец занимался этим, – прошептала она. – Боже… Выходит, хозяйка борделя для высокопоставленных правительственных чиновников на самом деле шпионка. Настоящая выгребная яма, в которой можно, по всей видимости, найти все, что угодно.

Тристана позабавило это сравнение, и он улыбнулся.

– Вострикова виртуозно играет на слабостях мужчин, – сказал он. – Поэтому мне пришлось порыться в домашней библиотеке и изобрести себе несколько сексуальных пристрастий.

– И каков же твой план?

– Быстро проникнуть туда и быстро вернуться обратно, – проговорил он. – По крайней мере мне нужно постараться так сделать. Комнаты в этом борделе расположены так, что представляют собой настоящий лабиринт. В единое целое соединены три дома, все чердаки и все подвалы.

– Полагаю, ты попытаешься пробраться в кабинет мадам Востриковой. – Лицо Федры сделалось задумчивым.

– Собственно говоря, это моя главная цель, – сказал он. – Надеюсь, мне удастся это сделать.

– А что ты хочешь там найти?

– Письма, шифровальные коды, список тех мужчин, которые замешаны, мягко говоря, в неблаговидных делишках. Я должен сделать все очень быстро. Как только я покину это заведение, мадам Вострикова сразу обнаружит пропажу и поймет, кто ее посетил и с какой целью.

– Тебе придется, без сомнения, взломать пару-тройку замков, – пробормотала она. – Ты умеешь это делать?

Тристан вздохнул. Федра схватывала все на лету, и это ему очень нравилось.

– Твой мистер Кембл кое-чему научил меня, – сказал Тристан. – Очень умный и ловкий мужчина.

Кажется, Федру не слишком вдохновило это восторженное заявление. Словно борясь с чем-то внутри себя, она наконец спросила:

– Ты, конечно, можешь не отвечать, если не захочешь, но мне просто хотелось бы знать…

Он повернул голову и быстро взглянул на нее:

– Да?

Ее ресницы вздрогнули, на мгновение коснувшись щек.

– Пока ты будешь там… должен ли ты… делать что-то?

Тристан, разумеется, сразу понял, что имела в виду Федра. Ее щеки покрылись густым румянцем.