Соблазн

Моя рука инстинктивно метнулась к кинжалу. Пальцы яростно сжали рукоятку.

Когда он бросился на меня сверху, я решила немного отклониться. У меня было достаточно времени для этого. Если бы я не колебалась, то смогла бы вытащить свой кинжал.

Но вместо этого, моё плечо проехалось по гравию, и я быстро перевернулась на спину, собираясь избежать броска. Он настолько сильно со мной столкнулся, что я почувствовала, как позвоночник вдавился в землю. Я закричала, дважды ударив противника по лицу, но он находился слишком близко, и у него было преимущество. Он наступил коленом мне на живот, отвёл кулак назад и собрался сделать то, от чего мне стало бы очень больно.

Но он не ударил. У него не было и шанса.

Все, что я увидела, так это, как кинжал Линкольна насквозь пронзил грудную клетку изгнанника. Яркий ореол света охватил его, и он исчез.

Линкольн стоял надо мной, сильный и готовый ко всему. Я посмотрела в его глаза, полные боевого огня. Секунды хватило на то, чтоб его взгляд смягчился. Он вытянул руку и помог мне встать. Ладонь была теплой и такой настоящей. Он приподнял меня и обхватил, помогая идти.

— Я не смогла.

Я хотела объяснить, извиниться. Я сильно его подвела, ни сделав при этом ни шага. Я подвергла опасности не только себя, но и всех нас.

Мы медленно уходили с места происшествия. Тела изгнанников исчезли, но вокруг нас были десятки убитых бездомных, десятки мертвых людей, о которых никто не спросит, и смерти которых никто даже не заметит. Изгнанники не испытывали никаких трудностей, убивая этих людей. Уходя оттуда, я чувствовала себя по-настоящему ужасно. Но у нас не было выбора. Позже мы анонимно позвоним в полицию и сообщим о случившемся. Мы не могли рисковать, позволяя затянуть себя в расследования преступлений, которые никогда не смогли бы объяснить.

— Ты хорошо справилась. Я больше не могу их почувствовать. — Сказал Линкольн, оглядываясь вокруг. — А ты? — Он говорил с непривычной озабоченностью.

— Нет. — Сказала я, уставившись в пол. — Ты знал, о чем они говорили? Кто этот Нахилиас?

Линкольн замешкался:

— Да так, любитель создавать проблемы. Тебе не стоит беспокоиться.

— Вот как. — Сказала я, смотря на него. Линкольн отвернулся.

Поддерживая, он сильнее сжал мою талию:

— Должно пройти некоторое время. То, через что ты прошла там … в пустыне. Это нормально, что тебе требуется больше времени.

— Ты недоволен мной, я же вижу. — Сказала я, содрогаясь от боли в ушах и шее.

— Какое первое правило ведения боя, Вайолет? — Заговорил он своим голосом для тренировок. На этот раз моё недовольство руководствовалось не болью, а тем, что мне пришлось признать совершённую глупость.

— Никогда не отводи глаз от противника.

— Именно. — Больше он ничего не сказал. Мы оба знали, случившееся было целиком на моей совести.

Когда мы завернули за угол, выходя из тесной улицы, он, словно защищая, прижал меня ближе к себе. Мне нравилось быть в его объятиях, окруженной теплом его тела. Мне так хотелось получить шанс узнать, кем мы являлись друг другу.

— Нам надо убраться отсюда, чтоб я подлечил тебя.

Одетый в лохмотья мужчина резко привалился к стене у дороги, когда мы проходили мимо. Практически пустая бутылка вывалилась из его рук, громко звеня по мостовой. Я посмотрела вниз и остановилась.

Я почувствовала что-то. Это были не ощущения, а что-то другое. Запах затхлости.

Я нагнулась и подобрала бутылку. Но я не подумала о последствиях, и поплатилась за это, когда выпрямившись, почувствовала жгучую боль, которая прошлась по всем частичкам моего тела от шеи до висков.

Я ненадолго закрыла глаза и медленно вдохнула. Линкольн снова подхватил меня.

— Вы обронили. — Сказала я, протягивая бутылку бродяге.

Мужчина посмотрел на меня.

Огромное количество вещей случилось в долю секунды.

Во-первых, мое приближение вывело бродягу из равновесия, и он согнулся, оседая на землю. Во-вторых, я ахнула от удивления. В-третьих, Линкольн толкнул меня к себе за спину и бросил кинжал в середину улицы.

Потом… Оникс рассмеялся.

Глава 3

«Но все мы просто люди. Как слаб наш дух, как бренна наша плоть!

Святых, пожалуй, нынче редко встретишь…»

Уильям Шекспир.

— Наконец-то, я ждал тебя, — он икнул, периодически сотрясаясь от кашля. — Чтобы ты пришла и убила меня своим маленьким ножиком!

Он снова улёгся на землю, раскинув руки:

— Ну, давай! Сделай это так, как тебе захочется! Просто сделай это, но не трогай лицо, — он закрыл глаза, рассмеялся и начал немелодично напевать. — Наконец-то… наконец-то… наконец-то они за мной пришли.

— О, боже мой, — сказала я, стараясь встать за Линкольна.

Существует огромное количество вещей, которых можно бояться, даже будучи сверхъестественно сильным и быстрым. К тому же воспоминания о том, что Оникс сделал со мной, как наблюдал за утекающей из меня жизнью, были еще свежи. И теперь, видя его таким, я сильно сомневалась, что эта серая тень когда-то была очень опасным и пугающим противником.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Линкольн, и голос его звучал не так уверенно, как всегда. Я осознала, что он тоже вспомнил о том, как был при смерти по вине Оникса. Мои руки дёрнулись в сторону Линкольна, инстинктивно пытаясь его поддержать, но я вовремя остановила себя. Показывать свои слабости — не самое лучшее занятие, тем более на виду у кого-либо.

Оникс приоткрыл глаза и прохрипел:

— Провались, Господь! Вы пришли не за тем, чтоб убить меня, не так ли?

— Нет, — сказала я.

— Полагаю, вы пришли из той части застроек. Очень шумные. Никакого изящества, — даже сквозь неразбериху из слов, в его голосе слышалось презрение. — Я смотрю, они и с вами повеселились, — снова заговорил он, глядя на кровь, капающую из моего уха.

— Мы тоже повеселились, и их теперь нет среди нас, — я резко ответила в свою защиту. Хотя по моему виду было сложно в это поверить.

— Повезло ублюдкам.

— Ты все ещё можешь чувствовать их? — спросил Линкольн.

— В некотором смысле. Мне это не особо надо. Было бы интересней, если бы они явились верхом на танках. Если вы здесь не для того, чтобы убить меня — проваливайте, — он подхватил бутылку, которая вывалившись из моих рук, подкатилась к стене.

Я уставилась на Линкольна. Он потрясённо смотрел на мужчину, поражаясь его виду и вони. Я была уверена в том, что его реакция точно также отражается и на моём лице.