Соблазн

Кровь отхлынула от лица. Зрение затуманилось.

— Что? — спросил Гриффин.

Мои глаза наполнились слезами ужаса.

— Кто-нибудь знает, что такое Тартар? — спросила я едва слышным шепотом.

— Ямы этого мира, — сказал Даппер, когда Оникс сделал большой глоток из своего бокала и предложил более простое объяснение.

— Ад.

Мои руки дрожали, держа Писание, которое не предназначалось для нас.

— Это не Писание Грегори. Это… Это…

Мое сердце бешено заколотилось, во рту пересохло. Большой четкий контур треугольника посередине с маленькими символами в каждой точке преследовал меня до самой сердцевины. Ниже два раздела текста. Слова были неразборчивы, но в этом не было необходимости. Инстинкт подсказывал мне, что это такое.

— Я знаю, зачем Фениксу понадобились Священные Писания. Дело было не в списке Грегори. — У меня так тряслись руки, что Линкольну пришлось взять у меня пергамент.

— В чем дело? — спросил Гриффин, глядя через плечо Линкольна на Священное Писание.

— Письмена. Диаграммы. Это на другом языке, но… думаю, это… инструкции. — Я осмотрела комнату, полную друзей — воинов Грегори, Стеф, даже Оникса и Даппера. Я боялась за всех нас и могла думать только об одном человеке, кто бы знал, что делать. Но мама уже умерла.

— Чтобы вернуть одного из проклятых, — сказал Линкольн. — Феникс хочет вернуть кого-то из ада.

— Кого? — спросил Спенс, раздраженный тем, что чего-то не хватает.

Призрачно-белое лицо Линкольна теперь отражало мое, и даже когда я посмотрела на Оникса, то увидела, что он не совсем здоров. Вместе мы дали ответ Спенсу.

— Лилит.

— Итак, — вздохнул Гриффин, — у нас есть то, что ему нужно..

В кармане запищал телефон, и я вытащила его дрожащими руками. Я уже знала, что это будет он. Не было ни бегства, ни ухода… Меня охватило что-то вроде смирения.

Я уставилась на текстовое сообщение, мои руки перестали дрожать.

«Интересуют сделки… любимая?»