Соблазнение принцессы-дикарки

Делани тяжело дышала и молчала. Каэтано посмотрел на мать, сидящую рядом с ней на диване, но та опустила глаза.

– Ты можешь подумать, что я разыскал тебя, чтобы добиться своих целей, – хрипло сказал Каэтано.

– Разве это не так? – спросила Делани, и что-то мелькнуло в ее взгляде, прежде чем она уставилась себе на колени. – Тебе нужен трон.

– Я глава половины страны, это правда. – Каэтано не стыдился в этом признаваться. Тем не менее ему не нравилось, как его слова повисли в воздухе. – Я хочу жениться на тебе не только потому, что это предоставит мне доступ к трону. Ты представляешь другую половину моей страны, и я желаю, чтобы наш союз объединил людей всего государства Иль-д’Монтань.

– Ты имеешь в виду своих людей, – сказала она, не сводя взгляда с коленей. – Эти люди не имеют ко мне никакого отношения.

– Я не хочу мести, Делани. Я хочу обновления. И только ты можешь это сделать.

Ее грудь вздымалась, словно Делани тяжело дышала. Он прибавил:

– Я не знаю, чем, по-твоему, должна заниматься принцесса.

Она посмотрела на него. Ее взгляд не был дружелюбным, но Каэтано приободрился.

– Я никогда не думала об этом, – произнесла она. – Я занималась сельским хозяйством и многими другими задачами, которые вряд ли решают принцессы.

Каэтано махнул рукой:

– В любом случае это не имеет значения. Мы с тобой создадим светлое и блестящее будущее. Кровавое противостояние уйдет в прошлое. Вместе мы переделаем мир. – Он произносил убедительную речь, которую приготовил для встречи с Делани. – Тебе надо просто согласиться выйти за меня.

Ей даже не нужно было отвечать согласием, но они сейчас в США. Каэтано знал, что американцы очень ценят свободу, какой бы иллюзорной она ни была на самом деле. Не стоит говорить девушке с фермы, что ее согласие – простая формальность. Нет причин сообщать ей, что он, как главнокомандующий холмов Иль-д’Монтань, может положить ее себе на плечо и решить проблему в проверенной временем манере. Он сомневался, что Делани спокойно отреагирует на эту новость.

Он понимал, насколько защищенной она была здесь – в окружении кукурузы и овощей. Ей не приходило в голову, что он, выполняя мирную миссию, не явился бы сюда с кучей сопровождающих и охранников.

Делани долго смотрела на свои руки, прерывисто дыша. Когда она снова взглянула на Каэтано, ее голубые глаза казались почти измученными. И ему стало не по себе.

– Желаю тебе удачи! – произнесла она почти торжественно. – Это будет твое сражение, а не мое. Я останусь здесь. Тут мой дом.

Она выдержала его взгляд, молчаливо отправляя Каэтано восвояси. Он едва не усмехнулся, поняв, что она отказала ему.

– Делани, – начал он, пытаясь вести себя благоразумно.

– Это невозможно, – сказала она, качая головой, словно дело было решено и она немного сожалеет об этом. – Я не стану даже думать об этом. Ты видел, что я живу на ферме. Она не сможет сама о себе позаботиться.

Пожилая женщина тут же поерзала на диване и серьезно посмотрела сначала на Каэтано, потом на Делани. Она выглядела так, будто принимает решение. Потом она едва заметно кивнула.

– Я нужна здесь, – настаивала Делани, глядя на женщину, которая не приходилась ей матерью. – Ты не сможешь управлять фермой одна, мама, и ты это знаешь.

Ее мать улыбнулась и мягко произнесла:

– Я знаю это. – Она проницательно посмотрела на свою дочь. – Тем не менее, Делани, я считаю, что ты должна ехать.

Глава 3

Делани не переставала дрожать. Ей была неприятна собственная слабость.

Ее мир рухнул.

Каэтано что-то пробормотал себе под нос и вышел из комнаты, уводя своих людей. Она едва знала этого человека, который появился здесь, и ее жизнь пошла кувырком. Странно, что теперь он проявил к ней хоть немного сострадания. Он каким-то образом догадался о том, что скажет ее мать. Наверное, он просто вежливо предоставил им обеим возможность пообщаться.

Хотя это имело мало значения, потому что она была по-прежнему шокирована заявлением своей матери. И Делани знала: нельзя рассчитывать на сочувствие Каэтано.

Она осталась с матерью в комнате, в которой провела всю свою жизнь. Она знала здесь каждую фотографию. Вот там, на толстом ковре на полу, она играла в детстве. В этой комнате они с матерью шили или вязали по вечерам, если было хорошее освещение.

Эта ферма и этот дом – ее жизнь.

Почему мать сказала, что ей надо уезжать?

– Неужели ты думаешь, что все это реально? – сердито спросила Делани. – Что бы ни показал анализ, его легко подделать.

– Я понимаю, ты расстроена, – сказала Кэтрин и вдруг переполнилась силой, которой Делани не замечала в ней долгие годы. Ей стало обидно, что это произошло именно сейчас, при таких странных обстоятельствах. – Я тоже расстроилась.

Делани пододвинулась к матери, потянулась к ней и всхлипнула, когда мать взяла ее за руки.

Трудно сказать, кто из них сжимал руки сильнее.

– Послушай меня, – страстно произнесла Кэтрин. – Ты моя дочь. Ты моя. Я взяла тебя из клиники. Я любила тебя. Я вырастила тебя. Моя любовь к тебе даже не обсуждается.

– Но ты сказала… – прохрипела Делани, в ужасе осознав, что плачет. В роду Кларк было не принято плакать. Кларки не закатывали скандалов. Кларки терпели. – Ты сказала ему…

– У меня было странное чувство, – тихо ответила Кэтрин. – Но меня постарались убедить, что у меня просто разыгрались нервы. После я иногда вспоминала то чувство, когда ты, например, пела. Или когда я замечала, что твой подбородок совсем не такой, как у Кларков. У всех Кларков острый подбородок. – Она постучала пальцем по подбородку Делани – круглому и упрямому. – Не важно, что ты не моя родная дочь. Все это мелочи. Я люблю тебя, Делани. Мне хотелось бы увидеться с ребенком, которого я родила, не стану этого отрицать. Но это никогда не изменит моей любви к тебе.

Делани не хотела думать о другом ребенке. О той, которая стала принцессой, по словам Каэтано. Разве можно верить ему на слово? Какое отношение ее размеренная жизнь имеет к принцессам?

Она разбирается в кукурузе, а не в королевской власти.

– Даже если это правда, – сказала она через мгновение, – я не обязана никуда уезжать с этим мужчиной. Я его не знаю. И я не должна выходить за него замуж.

– Не обязательно выходить замуж после одного дня знакомства. – Глаза ее матери заблестели. – Не надо торопиться. Но я думаю, у тебя появился шанс, Делани.

– Какой шанс?

Всю свою жизнь она любила только свою ферму.

– Я знаю, ты любишь эту землю, – тихо сказала ее мать, словно ей было тяжело говорить. – Но я переживаю за тебя. Я слабею, а ты стараешься работать за десятерых. Так нельзя.

– Это земля Кларков, – возразила Делани. – Я найду выход.

– Я уже старая, – настаивала Кэтрин и погладила Делани по руке. – Я с детства ухаживала за этой землей. Иногда я думаю, что было бы неплохо жить в городе, гулять, спать допоздна и поручить уход за коровами кому-нибудь другому.