Соблазненная во тьме

– Ты же не собираешься меня высечь, правда?

Я не поднимала глаз. Мои пальцы дрожали. Если раньше Калеб об этом и не помышлял, то возможно, я подкинула ему идею. Дура, дура, дура.

– А ты бы этого хотела?
– спросил он.

Я категорически замотала головой: нет, не хотела.

– Тогда убери свои руки от меня. Я не разрешал тебе ко мне прикасаться.

Отняв свои пальцы, я застыла в ожидании его ответа.

– Хорошо. А теперь, встань на колени и положи на них свои ладони. Тебе не разрешается меня трогать.

С трудом сглотнув, я решила сделать так, как мне было сказано. Избегая его взгляда, я попыталась встать со стола на свои дрожащие ноги. Они подкосились, но Калеб удержал меня. Я практически вцепилась в него, чтобы удержаться от падения, и пока он ставил меня на колени, мне удалось не поддаться рефлексу и не повиснуть на его руках, словно тряпичная кукла.

– Спасибо, - прошептала я.

Он выпрямился.

– А знаешь что, Котенок?
– сказал он, - думаю, я все же высекутебя. Спроси меня за что.

Когда я подняла на него свои глаза, они уже заполнились новой порцией слез.

– За что?

Улыбнувшись, Калеб покачал головой, после чего тут же схватил меня за волосы на затылке и потянул их с достаточной силой, давая мне понять, что у меня были неприятности.

– Как насчет того, что ты говорила, когда тебя об этом не просили, трогала меня, будто у тебя было на это право, смотрела на меня, когда тебе не разрешали, и что самое важное - постоянно обращалась ко мне не так, как положено.

Он еще сильнее потянул за волосы. Я громко хныкнула, не размыкая губ, а мои глаза непроизвольно закрылись.

– А теперь скажи мне, Котенок, заслуживаешь ли ты наказания?

Вероятно, на этот вопрос не существовало хорошего ответа. Даже мое молчание могло быть истолковано как очередное неподчинение. Мои мысли метались в попытке отыскать выход из сложившейся ситуации, но я знала, что при любом раскладе моя карта бита.

Жалобно зарыдав, но, все же, открыв свой рот, я ответила, - Если это то, чего ты хочешь, Хозяин, тогда, да.

Я держала свои глаза закрытыми, помня о том, чтобы не смотреть на него без разрешения, и Калеб отпустил мои волосы.

– Это хороший ответ, Котенок. Позже я продемонстрирую тебе, чего именно я хочу. А пока, покажи мне насколько ты рада меня видеть.

Глава 17

Он заставил меня идти - со следами его спермы на моем подбородке и шее, голой, рыдающей, на дрожащих ногах - вверх по ступенькам темницы и прямо в забитую гостями часть особняка. На верхних ступеньках я замешкалась, услышав безошибочный гул человеческих голосов.

Калеб крепко прижимал свою руку к изгибу моего зада, подталкивая меня вперед, но я только отклонялась назад, пытаясь спуститься ниже. Придержав меня одной рукой, второй он оставил ощутимый, звенящий шлепок на чувствительной коже моей пятой точки, и, не справившись с собой, я громко разревелась, и, пошатываясь, шагнула через порог.

На нас тут же уставились шесть пар глаз, во взглядах которых смешалось удивление и безмолвное ожидание развлечения.

Во мне возникло непреодолимое желание побежать, но Калеб грубо взял меня за волосы, и заставил меня встать перед ним на колени, на что я тут же схватилась за его штанину и спряталась.

– Да уж, день становится все интереснее и интереснее, - сказал незнакомый голос с протяжным южным акцентом.

Его комментарий был встречен оглушительным смехом.

– Приношу свои извинения, - сказал Калеб, - она пока еще не привыкла к зрителям.

Я была слишком напугана, чтобы возмутиться. Надо мной возвышался стол, за которым сидела группа, состоящая из мужчин и женщин. И казалось, они не испытывали никакого дискомфорта из-за парня, втащившего в комнату голую, плачущую девушку. Я не могла представить себе более ужасающего сценария.

Когда смех прекратился, послышался знакомый голос.

– Может вам обоим позавтракать вместе с нами?

Это был Фелипе - невозможно спутать сильную, уверенную модуляцию его голоса, и, конечно же, его испанский акцент.

На мгновение, мое сердце остановилось. Что произойдет, если он расскажет Калебу о прошлой ночи? Или он уже это сделал? А вдруг это была проверка, тогда что мнеполагалось ему говорить?

– Нет, не сегодня, но возможно, мы присоединимся за ужином. Мне понадобится время, чтобы привести ее в порядок.

Наконец, он отпустил мои волосы. Я не предприняла ни единой попытки шелохнуться - за его ногами я чувствовала себя, на удивление, защищенной.

– Конечно, - сказал Фелипе, - Селия вам поможет.

Оставшийся путь Калеб заставил меня проделать на четвереньках, пока остальные смотрели и высказывались о моей очевидной неопытности, и о том, как было бы приятно подержаться за мой сексуальный зад. Мое тело окутало жаром, но я продолжала свой путь с опущенной головой, сконцентрировавшись на том, чтобы как можно скорее выбраться из сложившейся ситуации. Где-то в потаенных уголках своего сознания, я так же переживала и за то, что должно было произойти дальше.

Я поняла, что моей самой радужной надеждой было то, что Калеб отведет меня наверх, искупает, накормит и будет обнимать, шепча на ухо слова утешения. Я хотела, чтобы он напомнил мне о том, что никогда не позволит кому-нибудь причинить мне боль, но как только он заставил меня проползти мимо двери в мою комнату, это стало маловероятным.

Пройдя чуть дальше, мы завернули за угол и мои колени, наконец, получили передышку в виде небольшого помещения с ковровым покрытием. Встав передо мной, Калеб открыл огромную деревянную дверь. Не знаю почему, но засомневалась я буквально на секунду, затем все же, проползла через порог.

Комната оказалась не такой, как я ожидала. Если бы я когда-нибудь представила комнату Калеба, то она была бы именно такой. У меня возникло ощущение, что это пространство отражало его жутковатый вкус.

Ковер темно-бордового цвета. Он был таким темным, что я чуть не приняла его за черный. Кровать располагалась высоко, а на ней лежало самое черное на свете покрывало, в отворотах которого виднелись подушки и простыни, облаченные в темно-красное шелковое белье. Изголовье кровати - также черное - представляло собой большой и высокий прямоугольник. Этот элемент придавал кровати откровенную мужественность, что подчеркивалось двумя толстыми металлическими кольцами, прикрепленными по центру.