Соблазненная во тьме

Я подумала об утре.

После того, как Калеб грубо воспользовался моим ртом - что странным образом, распалило как мою ненависть, так и желание к нему - он отказал мне в той капле утешения, которую всегда дарил после подобных эмоциональных испытаний. И должна признаться, это, действительно, ранило мои чувства.

Независимо от того, через какие мучения Калеб меня проводил, он никогда не позволял мне чувствовать себя дешевкой. Даже в самом начале, когда он был еще более бесчувственным ублюдком, ему удавалось успокоить мою тревогу и страх после своих издевательств, и я боялась, что все это осталось в прошлом. Однако так было ровно до тех пор, пока я не призналась ему в любви.

Проигрывание того дня в памяти почти не мешало моему сну, просто я больше не могла спать. Не потому, что я проспала большую часть дня - просто мой желудок просил чего-нибудь поесть.

После этого, словно по сигналу, дверь открылась, и в комнату вошел Калеб. Мое сердце сразу же ускорилось и пропустило удар, как только я увидела его в смокинге. Его густые, прекрасные светлые волосы, всегда находящиеся в творческом беспорядке, сейчас были зачесаны назад. Глубина его голубых глаз ощущалась одновременно и ударом поддых, и нежным, жаждущим прикосновением. Направляясь ко мне, он казался невозмутимо спокойным.

Я пришла в себя и отвела взгляд.

Калеб встал рядом со мной на колени. Я выдохнула порцию воздуха, которую не заметила, как задержала, когда потянувшись, он провел своими длинными, гладкими пальцами по моему подбородку и приподнял его, чем вызвал легкие покалывания по всему моему телу. Непроизвольно меня передернуло.

Он повернул мое лицо к себе, и я больше не смогла противостоять желанию посмотреть ему в глаза.

– Хорошо спалось, Котенок?
– спросил он так мягко, что мне стало больно.

– Да, Хозяин, - ответила я.

– Прекрасно. Пришло время спуститься вниз и представить тебя остальным гостям.

Мой желудок скрутило, что на сей раз было вызвано не голодом, а беспокойством. Я ничего не ответила, но и не стала противиться, когда он помог мне подняться на ноги.

И пока я стояла всего в нескольких дюймах от него, меня снова окружил его запах. На мгновение, я, поддавшись искушению, закрыла глаза и представила нас в другой ситуации - в той, где я была самой собой, а Калеб меня за это обожал.

Откинув мои волосы назад, он стал расправляться с запутанными локонами образовавшимися за время моего сна, быстро и ловко проводя по ним пальцами.

– Вот, - сказал он больше себе, чем мне, - так выглядит намного лучше.

Между нами возникло неловкое молчание. Я опустила глаза и сосредоточилась на чистой, выглаженной рубашке Калеба. Он вздохнул, и мне вдруг показалось, что точно так же делали люди, готовясь к чему-нибудь сложному.

Я знала, что это было как-то связано с Рафиком, но не могла спросить его об этом напрямую. Я пока не могла принять свою судьбу, и должна была надеяться, что передо мной стоял тот самый Калеб, в которого я влюбилась. Надежда - единственное, что у меня осталось.

Без лишних слов, он развернул меня и перекинул мои волосы через левое плечо. Все мое тело задрожало. Я услышала, как он достал что-то из своего кармана, и напряглась, почувствовав вокруг своей шеи гладкий кожаный обод.

– Этот ошейник отличается от того, что был у тебя раньше. Мне он нравится намного больше. Он мягче и не будет впиваться в кожу, - прошептал он.

Если бы мои руки позволили, я бы прикоснулась к прикрепленному спереди колечку, но те не были свободными – впрочем, как и я, они были связаны обстоятельствами.

– Я хочу, чтобы ты знала, - произнес он равнодушным тоном, - там внизу будет много людей. Для меня это важные знакомства. Я ожидаю от тебя прилежного поведения. Делай так, как я говорю, не поднимай глаз, и этот вечер станет приятным для нас обоих. Понятно?

С трудом сглотнув, мне удалось произнести, - Да, Хозяин.

– Повернись, - сказал он, - у меня есть маленькая штучка, которая обеспечит твое повиновение.

Повернувшись, я встретилась с его взглядом. Он притянул меня ближе и удерживал на месте, положив свою руку мне на поясницу. Другой рукой он приподнял мою грудь, пробравшись под ткань корсета, и втянув мой сосок в рот, начал его посасывать.

Не сдержав протяжного стона, я мгновенно намокла, но его ласка была непродолжительной. Как только его губы оставили мой сосок, я сразу же почувствовала на нем ощутимое давление.

Усиливая мое головокружение, Калеб повторил этот краткий процесс и со второй грудью, а затем отступил назад, чтобы полюбоваться на свою работу. Опустив голову и посмотрев на свою грудь сквозь дымку слез, я увидела аккуратные зажимы, украшающие мои соски. Они соединялись тонкой золотой цепочкой и тянулись к руке Калеба.

Изучив эту деталь украшения, я посмотрела на своего Хозяина с умоляющим выражением лица. Он слегка потянул, словно говоря о том, что мои мольбы были бессмысленны. Мое тело напряглось, заполнившись резкой болью и знакомым ощущением, простирающимся от низа живота до местечка между ног. Пробка во мне сдвинулась, усиливая это чувство. В процессе, боль превратилась в нечто пульсирующее, нечто, напоминающее наслаждение. И как только Калеб лишил меня этого напряжения, мое тело расслабилось, как у марионетки.

– Мы разобрались с правилами подчинения?
– спросил Калеб, и, не дожидаясь моего ответа, продолжил, - это что-то вроде проверки, Котенок. Не разочаруй меня.

Он повернулся ко мне спиной.

– Следуй за мной с левой стороны, держи взгляд опущенным и у меня не будет нужды проверять чувствительность твоих сосков.

– Да, Хозяин, - ответила я, не сумев избавить свой голос от дрожи.

Мои ресницы слиплись от слез, тело дрожало, но я последовала за Калебом, как было велено.

Мы шли неспешным шагом. Ближе к лестнице, до нас стали доноситься приглушенные голоса. Пламя свечей с расположенного под нами зала, бросало отблески на мраморные ступени, окрашивая наши движения в живые цвета. Теплое свечение скрывало мою дрожь, также как и внимание Калеба к соединяющей нас цепочке.

На нижних ступеньках, Калеба поприветствовал Фелипе, - Как хорошо, что вы к нам присоединились, мой друг. Вижу, вы привели и своего милого Котенка. Гостям просто не терпится ее увидеть.