Соблазни меня, дракон!

– Не положено! – дорогу мне заступил хмурый молодой парень в военном мундире, – у его величества не приемный день.

– Вы уверены? – пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, а все из-за того, что вспомнился мамин рассказ о первом приезде в Арентал, когда ее, молодую ведьмочку, под тем же самым предлогом не хотели пускать в королевский замок.

Стражник прошелся по мне медленным, не пропускающим ни одно грязное пятнышко, ни одну застрявшую в волосах и одежде травинку взглядом, и поморщил нос.

– Клаус, ты что с дуба рухнул? – молодому парню прилетел смачный подзатыльник, заставивший его отпрыгнуть в сторону, – а ну беги, предупреди его величество о приезде дочери.

Вперед вышел давний папин приятель дядя Витто, который долгое время возглавлял драконью армию в чине генерала, а после недавнего назначения на эту должность Леана – согласно полученным из дома новостям – стал правой рукой короля.

Тепло мне улыбнувшись, он открыл передо мной ворота и слегка поклонился.

– Ваше высочество, мы ждали вашего возвращения.

Забрав наши с Горрой чемоданы, он заверил, что они будут доставлены прямиком в покои и, предложив свою помощь в сопровождении – от которой я решительно отказалась, сославшись на то, что хочу показать подруге окрестности замка – пропустил вперед.

Это только казалось, что до видневшегося впереди сказочного сооружения из желтого кирпича, с островерхими крышами рукой подать. Необходимо было преодолеть две сотни туазов, по дороге, что шла через сосновый парк, где каждая скамейка, качели, и пруд с лебедями напоминали мне о беззаботном детстве и играм с сестрой.

Горра, словно чувствуя охватившую меня легкую ностальгию, вопросов не задавала. Шла рядом и, открыв рот, разглядывала представшую глазам картину.

– Миииикаааа, – раздавшийся со стороны каменной винтовой лестницы звонкий девичий голос, заставил сидевших на ветках деревьев птиц подняться в воздух.

Раскрасневшаяся, с распущенными черными локонами и блестящими желтыми глазами, Алекса, подобрав юбки пышного сиреневого платья, так стремительно неслась вниз, будто за ней гналась стая разъярённых грифонов.

– Наконец-то ты приехала! Мы так тебя ждали! – преодолев последнюю ступеньку, сестренка бросилась в мои объятия, и закружила на месте, – отца чуть удар не хватил, когда ему сообщили, на чем ты прибыла. Рвет и мечет. Он же за тобой королевский экипаж отправлял, а тут повозка с сеном. Создатель, да ты сама вся в этом сене.

Запрокинув голову, она засмеялась, да так заразительно, что мы с Горрой тоже присоединились.

– Ну чего мы стоим! Все уже ждут!

Представлять сестру и подругу не было необходимости. Они познакомились еще в академии, куда Алекса приезжала вместе с родителями, и довольно неплохо ладили, что, учитывая их абсолютно разные характеры – одна спокойная, как удав, вторая – ходячая катастрофа – было даже странно.

Про мою сестренку дед Арракс любил говорить, что запри ее в замке со страшным чудовищем, смелым принцам придется спасать само чудовище. Все члены семьи, конечно, посмеивались в ответ, но понимали, что доля правды в этой шутке присутствовала, и не малая.

Уже поднимаясь вслед за треплющимися девушками вверх по лестнице, я почувствовала, как сердце пропустило удар, и замедлила шаг. Дойдя до двустворчатой двери, я сделала глубокий вдох. Дождалась, когда охранявший ее страж пропустит нас вперед, и нацепила на лицо бодрую улыбку, решительно готовая взглянуть в лицо собственному прошлому.

Все то время, что я провела в Мантильской академии, изредка выезжая на каникулы в Барлеан, где останавливалась во дворце дальнего маминого родственника короля Леопольда, я безумно скучала по дому.

Тысячу раз порывалась все бросить и вернуться в Арентал. К своей семье и друзьям. Под крышу родного дома. И тысячу раз останавливала себя, вспоминая причины, сподвигшие меня уехать.

Четыре года, долгий срок. Я повзрослела, и превратилась из маленькой принцессы в молодую девушку, что обладала твердым характером, имела карьерные амбиции и не собиралась все это рушить, ударяться в слезы и в тягостные воспоминания из-за какого-то мужчины.

Боевое настроение на полную!

Только вот оно не уняло той ликующей радости, что переполнила меня, стоило войти в холл, где собрались члены моей семьи, и убедиться в отсутствии Ярракса шан Ро.

Крепкие объятия отца и медвежьи – деда, от которых только что кости не трещали, заставили меня забыть обо всех тревогах и переживаниях. Я смеялась, целуя плачущих от радости маму и бабушку Лету. Тискала малыша Кроу. Кружила по паркету с летающей рядом феей Жюли. Пожала маленькую лапку маминому фамильяру мышонку Маусу. И представила всем собравшимся свою подругу Горру.

– А я думал, она жениха привезет, тебе на радость, – хохотнул дедушка Арракс, хлопая отца по спине.

– Никаких женихов. Мала еще, – нахмурился отец, – только после моей смерти. И плюс еще недельку… чтобы не волновался.

– Такими судьбами, мы с Микой старыми девами останемся, – дерзко ухмыльнулась Алекса, – только вместо кошек, будем потомство Мауса дрессировать.

– Вот еще. Я еще слишком молод для потомства, – фыркнул мышонок и, ловко вкарабкавшись по маминому платью, залез ей в карман.

Все, включая и мою приемную мать, Джорджи шан Ро, скептически хмыкнули, но возражать не стали.

Маусу на днях должно было стукнуть сорок. Небывалый возраст для мышей, но его долголетию способствовали две вещи: во-первых он был не простым мышонком, а говорящим, такие животные живут не меньше людей, а во-вторых он был привязанным к ведьме фамильяром, и ее магия поддерживала его жизненную силу.

Другое дело, что он не любил, когда ему про этот самый возраст напоминали. Тут же бежал жаловаться маме, и той приходилось охалаживать провинившихся строгим взглядом.

– Ваше величество, – миссис Шейла, главная горничная, застыла на пороге, – ужин будет готов через полчаса.

– Вот и отлично, – улыбнулась ей королева, – прикажите показать девочкам их покои. А вы милые, примите ванну, переоденьтесь и спускайтесь в обеденный зал. Сегодня я распорядилась приготовить Микин любимый мясной пирог.

– Он и мой любимый, только меня им так часто не балуют, – обхватив мать за талию, отец изобразил притворную обиду.

– А вот помотайся по чужбинам четыре года, как наша малышка, я и тебя им встречу.