Соблазни меня в сумерках

Последовало возбужденное обсуждение, после чего нагараяне энергично закивали.

Беатрикс вздохнула, проводив взглядом макаку, унесенную в клетке.

 – Жаль, что у меня нет обезьянки, – печально произнесла она.

Мисс Маркс бросила на Поппи страдальческий взгляд.

 – Лучше бы она так мечтала заиметь мужа.

Поппи подавила улыбку, изобразив сочувственную гримасу.

 – Позаботьтесь о том, чтобы лифт вымыли, – велел Гарри Валентайну и Бримли. – Самым тщательным образом.

Мужчины поспешили выполнять указание. Бримли воспользовался веревками, чтобы спустить лифт вниз, а Джейк Валентайн удалился, размашисто шагая по коридору.

Гарри посмотрел на девушек, задержав взгляд на недовольном лице мисс Маркс.

 – Позвольте поблагодарить вас за помощь, дамы.

 – Не за что, – отозвалась Поппи, лукаво блестя глазами. – Если у вас возникнут дальнейшие проблемы с непокорными обезьянами, смело посылайте за нами.

Кровь Гарри ускорилась, соблазнительные образы заполнили его сознание... Эти улыбающиеся губы, страстный шепот, ее матовая кожа, мерцающая в ночной темноте, жар их разгоряченных тел и нежность прикосновений.

Она стоит любых жертв, подумал он, даже остатков его бессмертной души.

 – Всего хорошего, – услышал он собственный голос, слегка охрипший, но безупречно вежливый, И заставил себя повернуться и уйти.

До поры до времени.

Глава 7

 – Теперь я понимаю, что ты имела в виду, – сказала Беатрикс сестре, когда мисс Маркс отлучилась по какому-то делу. Поппи лежала в своей постели, а Беатрикс, вымыв Доджера, вытирала его насухо перед камином. – Насчет мистера Ратледжа, – уточнила она. – Неудивительно, что он тебя нервирует. – Она улыбнулась довольному хорьку, закутанному в теплое полотенце. – Доджер, тебе ведь нравится быть чистым, правда? Ты так чудесно пахнешь после хорошего мытья.

 – Ты всегда так говоришь, а он всегда пахнет одинаково, – Поппи приподнялась на локте, наблюдая за ними. Она чувствовала себя слишком возбужденной, чтобы спать. – Значит, тебя он тоже нервирует?

 – Нет, но я понимаю, почему он так действует на тебя. Он наблюдает за тобой, как хищник в засаде, который лежит и ждет, прежде чем броситься па жертву.

 – Какой драматический образ, – сказала Поппи со смешком. – Он не хищник, Беа. Он всего лишь человек.

Беатрикс не сразу отозвалась, прилаживая шерсть Доджера. Когда она склонилась над ним, он ткнулся носом ей в лицо, выражая свою привязанность.

 – Поппи, – сказала она, – сколько бы мисс Маркс ни старалась цивилизовать меня, и сколько бы я ни старалась следовать ее советам, у меня остается собственное видение мира. Для меня люди немногим отличаются от животных. Все мы Божьи твари, не так ли? Когда я встречаю человека, я сразу вижу, на какое животное он похож. Например, Кэм похож на лису.

 – Пожалуй, – согласилась Поппи, улыбнувшись. – А Меррипен? На медведя?

 – Нет, вне всяких сомнений, на коня. А Амелия на наседку.

 – Я бы сказала, на сову.

 – Да, но помнишь, как одна из наших куриц в Гемпшире напала на корову, которая слишком близко подошла к гнезду. В точности Амелия.

Поппи усмехнулась:

 – Ты права.

 – А Уин – лебедь.

 – Я тоже птица? Ласточка? Воробей?

 – Нет, ты типичный кролик.

 – Кролик? – Поппи скорчила гримаску. – Мне это не нравится. Почему я кролик?

 – О, кролики – очаровательные животные, которые любят ласку. Они очень общительны, но для полного счастья им нужна пара.

 – Но они пугливые, – возразила Поппи.

 – Не всегда. Они достаточно отважны, чтобы дружить со многими другими животными. Даже с кошками и собаками.

 – Ладно, – смирилась Поппи, – это лучше, чем быть ежом, полагаю.

 – Еж – это мисс Маркс, – заявила Беатрикс деловитым тоном, который вызвал у Поппи улыбку.

 – А ты, наверное, хорек, Беа?

 – Да. Но я клоню не к этому.

 – Извини, продолжай.

 – Я хотела сказать, что мистер Ратледж – кот. Одинокий охотник. И явно не прочь полакомиться кроликом.

Поппи озадаченно моргнула.

 – Ты думаешь, что он... О нет, Беа... вряд ли мы снова увидимся...

 – Надеюсь, что ты права.

Поппи повернулась на бок, наблюдая за сестрой в мерцающем свете пламени. Она ощущала смутное беспокойство, проникавшее до мозга ее костей.

Не потому, что она боялась Гарри Ратледжа.

А потому, что он ей нравился.

Насколько Кэтрин Маркс могла судить, Гарри Ратледж что-то задумал. У него всегда было что-то на уме. Определенно его не интересовало ее благополучие – он не дал бы за нее и ломаного гроша. С его точки зрения, большинство людей, включая Кэтрин, не заслуживали его времени и внимания.

Какой бы механизм ни качал кровь Гарри Ратледжа по жилам, это не было сердце.

За годы их знакомства Кэтрин никогда ничего не просила у него. Если Гарри оказывал кому-то услугу, она заносилась в невидимую учетную книгу, которую он вел в своей дьявольски умной голове, и было только вопросом времени, когда он потребует, чтобы ему вернули должок. Не зря все его побаивались. Он имел могущественных друзей, но вряд ли даже они знали, к какой категории относятся.

Камердинер проводил мисс Маркс в роскошные апартаменты Гарри Ратледжа. Кэтрин холодно поблагодарила и села, сложив руки на коленях. Приемная, отделанная мрамором и украшенная бесценными произведениями искусства эпохи Возрождения, была задумана с таким расчетом, чтобы подавить посетителя своим великолепием.

Спустя пару минут появился Гарри, высокий, сильный и самоуверенный. Он выглядел, как всегда, безукоризненно, элегантный и ухоженный.

Остановившись перед ней, он смерил ее дерзким взглядом своих зеленых глаз.

 – Отлично выглядишь, Кэт.

 – Пошел к дьяволу, – отозвалась она, не повышая голоса.

Его взгляд упал на побелевшие костяшки ее крепко переплетенных пальцев, и ленивая улыбка изогнула его губы.

 – Полагаю, для тебя я действительно дьявол. – Он кивнул на другой конец дивана, на котором она сидела. – Можно?

Кэтрин коротко кивнула и подождала, пока он усядется.

 – Зачем ты послал за мной? – отрывисто произнесла она.

 – Забавное происшествие приключилось сегодня утром, ты не находишь? Твои подопечные были просто восхитительны. Совсем не похожи на заурядных светских барышень.

Кэтрин постаралась не моргнуть, глядя в зеленые глубины его глаз. Гарри умел скрывать свои мысли, но этим утром он смотрел на Поппи с таким откровенным голодом, что его нельзя было не заметить. А Поппи не имела представления, как защититься от подобных мужчин.