Соблазни меня в сумерках

 – Не смейте касаться меня!

Они боролись, он шутливо, она отчаянно размахивала руками.

 – Один только взгляд, – взмолился Лео. Его смех перешел в стон, когда ей удалось вырваться и ткнуть его локтем в живот. Тем не менее он успел ухватиться за шарф, обмотанный вокруг ее головы. – Пожалуйста. Единственное, чего я хочу в этой жизни, – это увидеть вас... – он потянул за конец шарфа, – с волосами...

Он осекся, когда импровизированный тюрбан размотался. Волосы, рассыпавшиеся по плечам Кэтрин Маркс, не были зелеными. Они оказались белокурыми... цвета шампанского и меда. И их было так много, что они ниспадали мерцающими волнами до середины ее спины.

Лео замер, удерживая ее за локти, пока его изумленный взгляд блуждал по ее лицу и волосам. Оба тяжело дышали. Мисс Маркс не могла бы выглядеть более пристыженной, если бы он застал ее голой. А Лео, сказать по правде, не мог быть более возбужден, если бы это действительно случилось.

Его охватила такая буря чувств, что он не знал, как реагировать. Всего лишь волосы... но они оттенили ее неброскую красоту во всей ее изысканной утонченности. Так удачно подобранная рама заставляет вспыхнуть всеми красками ранее непримечательную картину. Залитая солнцем, Кэтрин Маркс напоминала мифическое создание, нимфу с изящными чертами и сверкающими, как драгоценные опалы, глазами.

Самое поразительное заключалось в том, что не только цвет ее волос вводил его в заблуждение. Лео не замечал, как ошеломляюще она красива, потому что Кэтрин сознательно скрывала этот факт от него.

 – Зачем? – произнес он внезапно севшим голосом. – Зачем скрывать такую красоту? – И добавил более мягким тоном, пожирая ее глазами: – Отчего вы прячетесь?

Губы Кэтрин задрожали, она резко качнула головой, словно ответ был бы фатальным для них обоих. А затем, вывернувшись из его хватки, подхватила юбки и помчалась к дому.

Глава 20

 – Амелия, – сказала Поппи, склонив голову на плечо сестры, – ты оказала мне медвежью услугу, представив брак как нечто легкое.

Амелия тихо засмеялась, сжав ее в коротком объятии.

 – О, дорогая. Извини, если у тебя сложилось такое впечатление. Нет, конечно. Особенно если оба супруга обладают сильной волей.

 – В дамских журналах пишут, что в большинстве случаев следует позволять мужьям поступать по-своему.

 – О, какая чепуха! Надо всего лишь позволять им думать, что они поступают по-своему. В этом секрет успешного брака.

Они захихикали, и Поппи выпрямилась, приободрившись.

Уложив Рая поспать после завтрака, Амелия отправилась вместе с Поппи в семейную гостиную, где они расположились вдвоем на диване. Уин тоже пригласили, но она деликатно отказалась, зная, что Амелию связывают с Поппи более материнские отношения, чем с ней.

В течение двух лет, которые Уин провела во Франции, поправляя здоровье после перенесенной скарлатины, Поппи еще больше сблизилась с их старшей сестрой. Когда Поппи нужно было поделиться самыми сокровенными мыслями и проблемами, она всегда шла к Амелии.

Принесли чай с лимонными пирожными, испеченными по рецепту их матери.

 – Ты, должно быть, устала, – заметила Амелия, нежно потрепав Поппи по щеке. – По-моему, ты больше нуждаешься в том, чтобы вздремнуть, чем малыш Рай.

Поппи покачала толовой:

 – Позже. Вначале я должна уладить кое-какие дела, пока здесь не появился Гарри. Если, конечно, он приедет.

 – Приедет, можете быть уверены, – раздался голос с порога.

Подняв глаза, Поппи увидела свою бывшую компаньонку.

 – Мисс Маркс! – воскликнула она, вскочив на ноги.

Лицо мисс Маркс озарила улыбка. Она бросилась навстречу Поппи и заключила ее в объятия. Судя по всему, она была в саду. Вместо обычного запаха мыла и крахмала от нее исходило благоухание земли, цветов и летней жары.

 – Без тебя здесь все не так, – сказала она. – Намного тише.

Поппи рассмеялась.

Отстранившись, мисс Маркс поспешно добавила:

 – Я не имела в виду, что...

 – Знаю. – Все еще улыбаясь, Поппи окинула ее критическим взглядом. – Как вы прелестно выглядите. Ваши волосы... – Вместо того чтобы быть затянутыми, как обычно, в тугой пучок, густые локоны свободно падали на плечи и спину компаньонки. А невыразительный оттенок русого чудесным образом превратился в бледно-золотистый. – Это ваш естественный цвет?

Лицо мисс Маркс вспыхнуло.

 – Я намерена затемнить его, как только представится возможность.

 – Зачем? – изумилась Поппи. – Так гораздо красивей.

Амелия нашла нужным вмешаться:

 – Я бы не советовала тебе применять краску в ближайшее время, Кэтрин. Так можно испортить волосы.

 – Наверное, ты права. – Мисс Маркс нахмурилась, неосознанно накручивая на палец блестящую прядь.

Поппи перевела вопросительный взгляд с компаньонки на сестру. Она никогда не слышала, чтобы Амелия называла мисс Маркс по имени.

 – Можно, я посижу с вами? – спросила мисс Маркс, обращаясь к Поппи. – Мне не терпится услышать, что произошло со дня свадьбы. И... – Последовала короткая, довольно нервозная пауза. – Мне нужно рассказать тебе кое-что, имеющее отношение к ситуации, в которой ты оказалась.

 – О, пожалуйста, – отозвалась Поппи. Бросив быстрый взгляд на Амелию, она поняла, что ее старшая сестра уже в курсе того, что мисс Маркс собирается поведать ей.

Она села на диван рядом с Амелией, а мисс Маркс расположилась в кресле напротив.

В дверь проскочило что-то длинное и гибкое и замерло. Это был Доджер. При виде Поппи он исполнил несколько радостных прыжков и бросился к ней.

 – Доджер! – воскликнула Поппи, почти обрадованная встрече с хорьком. Он запрыгнул к ней на колени, умильно поблескивая глазками, и довольно залопотал, когда она погладила его по спине. Затем спрыгнул на пол и осторожно двинулся к мисс Маркс.

Компаньонка устремила на него строгий взгляд.

 – Не смей приближаться ко мне, злосчастное животное.

Ничуть не обескураженный, зверек плюхнулся на пол у ее ног и перевернулся на спину, показывая живот. Все Хатауэи потешались над тем, что Доджер обожает мисс Маркс, несмотря на ее очевидное презрение.

 – Убирайся, – сказала она, но влюбленный хорек не прекратил попыток очаровать ее.

Вздохнув, Кэтрин нагнулась и сняла один из своих башмаков из прочной черной кожи со шнуровкой до щиколотки.

 – Это единственный способ утихомирить его, – сказала она.

Хорек мигом перестал лопотать и зарылся головой в башмак.