Соблазни моего мужа

– Итак, можно обойтись без лишних предисловий, - произнесла Ядвига, разливая чай.

Причудливый чайный сервиз дышал стариной. Неужели Мейсен? Вполне возможно. Я провела пальцем по ободку чашки.

– Как же так получилось? – поинтересовался Коста. – Кто тебе рассказал?

Тон, каким был задан вопрос, не позволял ответить отказом. Гаврилу подставлять не хотелось, поэтому я выдала историю, придуманную по пути сюда. Уже тогда поняла, что все равно докопаются, как я узнала о магии.

– Не уверена, что она представилась настоящим именем, - пробормотала я, как будто бы нехотя. – Когда Иван сошел с лайнера, а я носилась в поисках директора круиза, чтобы оформить документы, меня остановила какая-то женщина. Она… увидела, что ли? Вы как-то видите эту… силу?

– Допустим, - кивнул Коста. – И? Ты ей поверила?

– Я к тому времени поняла, что Иван – не муж Ядвиги. – Немного правды, и вранье уже не распознать. – И искала причину, отчего получила такое задание. Та женщина поздравила меня с инициацией, а потом поняла, что я ничего не знаю, и рассказала о ведьмах и носителях.

– Она русская? – спросила Ядвига.

– Говорила с акцентом. Я подумала, из Прибалтики.

– И все же поверила? – добивался своего Коста.

– Нет, не до конца. Хотела поговорить с Иваном, поэтому и помчалась к нему из аэропорта. Но он ничего не знал. Зачем я вам? У меня даже сила запечатана, так сказала та женщина. Иван как-то…

– Распечатать не проблема, - улыбнулся Коста. – Хорошо, что ты согласна сотрудничать.

– Согласна, - заверила я. – А можно как-то побыстрее закончить? Это надолго? И почему я? Как вы меня нашли?

Ядвига и Коста переглянулись, улыбнувшись друг другу.

– Ядвига, расскажи ей, - велел Коста.

– Алена, ты знаешь, что у тебя есть польские корни?

– Да… - растерялась я. – Откуда вы знаете?

История прапрабабушки Зои когда-то была семейной тайной, а в наше время уже не представляла никакого интереса. Дело в том, что пра-пра – полька Зося, сменившая имя во время Первой мировой войны.

– Зося – дочь Ванды Каминской, сильной колдуньи. Способности передаются по женской линии, и ты – ее наследница.

– А-а-а… - протянула я. – А вы… знали Ванду?

Они снова переглянулись.

– Мы о ней слышали, - ответила Ядвига. – Ванда – не простая ведьма, она колдунья. Она делала артефакты.

Неудивительно, что пра-пра хранила эту тайну. Если вообще знала, чем занималась ее мать. Артефакты, значит…

– От Зои ничего не осталось, - сказала я. – Никаких вещей. Только подвеска, которая у нас передается по наследству. Когда мне исполнилось двадцать, мама подарила ее мне.

Я вытащила из-под водолазки цепочку с серебряным ключиком, чтобы показать Ядвиге и Косте. Ей-богу, эта безделушка не стоит жизни моих родных. Пусть забирают!

– Еще есть кольцо, но оно вроде бы прабабушкино. Вам что нужно?

В какой-то момент мне показалось, что ключик сорвут с шеи. О да, кольцо их не интересовало, только ключ. Кто бы мог подумать!

– Возьмите. – Я сняла цепочку и протянула ключ Ядвиге.

– Н-нет… Оставь, - выдавила она.

Глаза у обоих алчно горели, только что слюна изо рта не капала. Никаких сомнений – им нужен ключ. Тогда почему не берут?

– Ключом может воспользоваться только родственница Ванды, - проскрипел Коста. – У нас есть артефакт, который ты активируешь, когда начнутся Святки.

Ах, вот в чем дело! Ключик хорош только со мной в качестве приложения. Жалко, поторговаться нельзя, эти мерзавцы прекрасно понимают, что я не откажусь из-за родителей.

– Что делает артефакт? – поинтересовалась я. – Зачем он нужен?

– Всему свое время, - отрезал Коста и поднялся. – Ядвига, я буду у себя в кабинете.

Он ушел, не попрощавшись.

– Алена, тебе лучше подняться к себе. – Ядвига тоже не желала исполнять роль гостеприимной хозяйки. – Не ходи по дому, Коста этого не любит. В комнате есть телевизор. Обед тебе принесут.

Замечательно. Я застряла здесь на несколько дней, и из развлечений – телевизор, от которого меня тошнит. Телефона, само собой, нет, интернета – тем более. И ведь не поспоришь…

Оставшись одна, я попыталась вспомнить, какое колдовство связано со Святками. Теперь в эти дни гадают и веселятся, а раньше сидели по домам и даже в окно боялись выглянуть, не благословясь. А все потому, что нечисть бесновалась. Если мне не изменяет память, в это время открывались ворота в наш мир, и они могли беспрепятственно ходить среди людей. Беременные, к слову, вообще дома безвылазно сидели, иначе был риск родить упыря. И нельзя никого посылать к черту или к лешему, пожелание сбывалось дословно.

А моим-то похитителям какой интерес? Что за артефакт? Как они планируют его применить?

Вопросы, вопросы…

Отчаявшись понять, что за колдовство будет твориться, я стала думать об Иване. Как он? Что делает? Лишь бы искать не побежал! Да это маловероятно. Искать ему негде, моего адреса он не знает, родителей не перепугает.

Я лежала и представляла, что Иван рядом. Ощупывала взглядом его лицо, мысленно скользила руками по плечам, проводила пальцами по груди и животу. Как много я отдала бы сейчас за то, чтобы почувствовать его дыхание, чтобы расслабиться в теплых объятиях. Я грезила…

– …здесь живет? – услышала я голос Ивана.

Распахнула глаза и вместо комнаты увидела незнакомую женщину, средних лет, в вязаной шапочке и дубленке. Она стояла по другую сторону штакетника, позади – крыльцо то ли деревенского дома, то ли дачи. Женщина смотрела прямо на меня и щурилась, как будто от солнца.

– А тебе зачем, мил человек? – спросила она.

Я дернулась, но не смогла не пошевелиться, ни открыть рот.

– Письмо у меня, для Степана, - ответил Иван. – От Гаврилы.

Я сплю? И вижу сон? Иван доставляет по адресу письмо от сьютного…

Стоп! Это не сон! Я смотрю на ведьму, у которой живет знакомый Гаврилы, глазами Ивана!

Глава 19

– Письмо-о-о? – протянула недоверчиво женщина.

И посмотрела на Ивана каким-то особенным взглядом, как будто в водоворот затянула. У него даже в глазах потемнело, на мгновение. А женщина, увидев то, что искала, кивнула и приглашающе распахнула калитку.