Соблазнить негодяя

Никогда прежде Стивен не испытывал столь нежных чувств к своим родственникам, как в то мгновение.

Разговоры за столом приутихли, наверняка из уважения к гостю. Айнсли выпала честь разрезать гуся, что он и исполнил с важным видом.

— Ей-ей, Айнсли, — воскликнул Маллард, — если ты когда-нибудь лишишься титула, из тебя получится отменный слуга.

— Типун тебе на язык, Маллард.

Когда подали сливовый пудинг, у всех уже развязались языки от выпитого вина и приятного общества. Судьба распорядилась так, что запеченное в пудинге кольцо досталось Айнсли.

— Ага, Айнсли, значит, ты женишься до следующего Рождества, — обрадовалась Эмили.

— Ну уж нет! Мне всего двадцать три. Я слишком молод для такого отчаянного шага.

— Брось, брат, — заговорил Стивен. — При твоей ответственности тебе это даже может понравиться.

— А может и не понравиться. Эмили?

Она повернулась.

— Что?

Айнсли бросил ей кольцо. Она поймала его, едва не опрокинув стоявший перед ней бокал.

— У тебя весной выход в свет, так что ты скорее выйдешь замуж, чем я женюсь.

— То, что ты отдал кольцо, не изменит твою судьбу, Айнсли.

— Я не собираюсь жениться.

— Сдается мне, ты как-то уж слишком упорно отнекиваешься, Айнсли, — заметил Вестклифф. — У тебя есть кто-то, о ком ты нам не рассказывал?

— Никого.

— А мне кажется, есть, — шепнула Мерси Стивену.

Искорки в ее глазах, ее лучезарная, счастливая улыбка — как это все было ему дорого!

— Думаю, ты права.

Это случилось чуть позже, после обеда, после того как отец Мерси уехал, а все снова собрались в большой комнате и Шарлотта начала играть на фортепиано. Стивен посмотрел на свою жену, и в его сознании промелькнуло одно воспоминание.

Было темно. Он находился в военном госпитале, раздираемый болью и снедаемый отчаянием, когда ангел остановился рядом с его койкой и улыбнулся ему. Мерси.

Быть может, это не воспоминание, а всего лишь воображение, которое пытается заполнить пустоту?

Одно он знал наверняка: ее одной-единственной улыбки хватило бы, чтобы он не умер. Хотя бы ради того, чтобы увидеть ее снова.

Интересно, там полюбить ее было так же легко, как влюбиться здесь?

Глава 17

Наступивший новый год принес с собой снег. Стоя у окна спальни и наблюдая за медленным падением огромных разлапистых снежинок, Мерси вспоминала время, проведенное на востоке, где зимы бывают лютыми. Солдатам зимой приходилось особенно туго, и многих привозили в госпиталь с обморожениями. Она потрясла головой, прогоняя неприятные мысли.

Ночные кошмары уже давно не мучили ее. Помогало то, что Стивен ночью всегда был рядом с нею. Она засыпала и просыпалась в его объятиях. Еще помогало то, что он перестал ее расспрашивать об Ускюдаре.

Днем она обычно занималась домашними делами, а Стивен объезжал поместье. Похоже, он был счастлив. Разговора о том, чего не мог вспомнить, не заводил и не заставлял вспоминать прошлое ее, за что она ему была безмерно благодарна. Они просто жили своей жизнью, и Мерси уже не сомневалась, что Джон будет счастлив. Она замечала, что с каждым днем Стивен все больше и больше любил своего сына.

Никогда еще она не была так спокойна, так счастлива.

Выйдя из спальни, Мерси без какой-либо определенной цели побродила по дому. Джон мирно спал, слуги получили указания и занимались своими делами, все шло как нельзя лучше. Айнсли не нашел бы к чему придраться.

Странно, но из двух братьев Стивена особенно неуютно она себя чувствовала рядом с Айнсли. Он всегда смотрел на нее так, будто она была некой конструкцией, которую он собирался разобрать на детали, чтобы внимательно изучить каждую и понять, каково ее предназначение. Держался он всегда очень расслабленно, выглядел безмятежным. Ничто, казалось, не могло нарушить его покой. Однако она чувствовала, что под этой маской скрывается опасное сочетание подозрительности и способности разгадать даже самую головоломную загадку. Она побаивалась именно его, а не Вестклиффа с его постоянной мрачностью. Но старший из братьев был слишком поглощен своей женой, чтобы обращать внимание на Мерси.

Может, стоит заняться поисками жены для Айнсли? Чем-то отвлечь его от того, что он задумал… что бы это ни было.

Стивен заверил ее, что нет ни малейшего повода для беспокойства. Но он не знал того, что знала она, — тех тайн, которые она хотела сохранить.

Муж был нужен ей, чтобы она перестала думать об этом. Пожалуй, его можно ненадолго оторвать от дел. И даже если это не удастся, она, по крайней мере, немного развлечется. С этой мыслью Мерси отправилась на поиски Стивена.

Блуждая по коридорам, она не могла не думать о том, как полюбился ей этот дом, как ей нравится считать себя его хозяйкой. Трудно ли будет отказаться от всего этого, когда Айнсли опять все возьмет в свои руки?

Как жаль, что у нее не было приданого. Интересно, а Стивен тоже об этом сожалел? Было бы приданое, он не попал бы в зависимость от брата. Ей так хотелось заполучить его и остаться с Джоном, что она практически не задумывалась, о чем мечтал сам Стивен.

Однако она не могла представить, чтобы другая женщина любила его так же сильно, как она. Когда она видела его с Джоном, сердце ее так переполнялось нежностью, что, казалось, могло разорваться. Когда Стивен бросал на нее нескромные взгляды, она таяла. Когда они вечерами говорили о том, как прошел день, она ощущала полное, безграничное счастье. Когда они доставляли друг другу удовольствие, она парила в небесах.

Жизнь ее обрела полноту, какой никогда не было. Она сделала бы все, чтобы впредь так и было.

Стивена она нашла там, где и ожидала, — в библиотеке. Он работал за заваленным бумагами письменным столом из красного дерева. Насупленные брови указывали на напряженную работу мысли, как, впрочем, и то, что он не услышал ее шагов. Обычно он сразу замечал ее и поворачивался к ней, как только у нее возникало желание пошпионить за ним, словно он физически чувствовал ее взгляд.

Но сейчас этого не произошло. Что могло захватить его внимание настолько, что внешний мир перестал для него существовать?

— Снег идет, — мягко промолвила она.

Взгляд Стивена метнулся сначала на нее, потом на окно.

— И что я должен делать?

Никогда еще он не говорил с ней так грубо, таким раздраженным тоном. Да, ее задела эта резкость, но в следующую минуту она выбранила себя за то, что придает слишком много значения его недовольству. Она ведь отвлекла его от дела.

— Я подумала, мы можем пойти погулять с Джоном, посмотреть на снег.

— У меня есть дела поважнее, чем наблюдать за тем, как снежинки падают на ресницы. — Внимание его снова было сосредоточено на документе, который он читал.