Соблазнительная капитуляция

— Ты когда-нибудь, ну, знаешь, думала о том, чтобы делать что-то вроде "без всяких обязательств"? Просто чтобы почесать этот зуд? — спросила она, когда я аккуратно нанесла верхний слой.

— Не совсем. Я не знаю, смогла бы я заняться с кем-нибудь сексом, не вкладывая в это эмоции. У меня есть склонность сближаться с тем, с кем я занимаюсь сексом.

Слоан подняла бровь, потому что мы обе знали, что это было преуменьшением.

— Ладно, ладно. У меня есть проблемы, связанные с этим, но не думаю, что приятель по траху кому-нибудь поможет.

— Нет, но это помогло бы тебе переспать. Я имею в виду, ты можешь себе представить, сколько парней хотели бы перевернуть твой мир? Достаточно, чтобы начать список ожидания, вот сколько их.

— Но они просто хотят переспать со мной, чтобы получить мои деньги, или добраться до моего отца, или что-то еще. — Проходили через это.

— Хорошо, почему бы тебе не изобрести секретную личность? Переоденься и возьми новое имя, и тогда они ничего не узнают. Ты могла бы быть просто обычной девушкой.

Я тоже это пробовала. В колледже я некоторое время пользовалась вторым именем став Рори Эбигейл, но люди все равно узнали. Ты не можешь скрыть, кто ты есть, как бы ты ни старалась. Мне понадобится защита свидетелей и серьезный макияж.

— Не знаю. Может быть, одиночество пойдет мне на пользу. Я могу… завести несколько новых увлечений. Может быть, попробовать йогу. Или вязание. Я всегда хотела научиться этому.

Слоан закатила глаза.

— Вязание не заменит быстрого, грязного секса. — Она была права, и мы обе это знали, но, к счастью, она сменила тему и перешла к разговору (снова) о недавнем (и нестабильном) расставании Хлои со своей девушкой. Давайте просто скажем, что Хлоя прослушала каждую песню Миранды Ламберт о расставании и разыграла их все, в том числе выбросила одежду Хармони из окна их квартиры. Это было похоже на просмотр фильма, только это было намного ужаснее в реальности.

Я не была такой драматичной, когда рассталась с Ройсом. Я была более стойкой, но в душе было много слез и хандры, но я справилась с этим. Я была готова двигаться дальше.

Глава 4

— Я почти уверена, что уже сблизилась по крайней мере с десятью незнакомцами, — сказала Слоан в пятницу вечером, когда мы протиснулись внутрь бара. Мы держались за руки, чтобы нас не слишком толкали. Слоан была впереди, потому что была самой высокой, а я замыкала шествие, потому как была самой низкой, хоть и ненамного. Мы были как дети в школе, держащиеся друг за друга, когда те переходят улицу.

Мы протиснулись сквозь толпу, которая представляла собой фантастическое сечение бостонцев. Здесь были мужчины в отглаженных костюмах после тяжелого дня встреч и криков на людей, и строители, которые занимаются тем же самым, в грязных белых футболках. Люди, которым не повезло, выпивка, которую они не могли себе позволить, девичник, который был в самом разгаре, и всевозможные группы друзей. Это было очень похоже на то, что все они пришли прямиком с работы.

Мы всегда предпочитали повседневный образ, и на мне были мои любимые джинсы, темные, выстиранные, в которых я выглядела на размер меньше, чем была, и ярко-розовый шелковый топ, который облегал в нужных местах и был свободным в других. Мои волосы были распущены по плечам, но примерно через час они будут собраны в резинку, которую я держала на запястье. Я так привыкла укладывать волосы наверх, что носить их распущенными было почти неудобно.

Слоан пробилась сквозь толпу, остальные из нас на буксире, и каким-то образом нашла стол с высокой столешницей в темном углу и пять высоких стульев. Вечер открытого микрофона еще не начался, но шума было достаточно, чтобы заглушить большую часть разговоров.

Марисоль осматривала мужчин в костюмах, а Хлоя все еще была в отчаянии из-за своего разрыва. Наш план состоял в том, чтобы убедить ее выйти на сцену и спеть. У нее был убийственный голос, и это всегда заставляло ее чувствовать себя лучше, но она встретила Хармони после одного из вечеров микрофона здесь, так что, возможно, это не очень хорошая идея.

Иногда люди принимали нас с Марисоль за сестер, потому что у нас обеих были светлые волосы, и мы были невысокого роста. Но ее лицо было круглее и милее моего, и ее личность тоже была намного милее. Хлоя была всего на несколько дюймов ниже Слоан, и она постоянно меняла цвет волос и стиль. Прямо сейчас она носила красную асимметричную стрижку, но я видела ее почти во всех цветах радуги, и она любила наращивание.

— Ладно, я пойду за напитками. — Слоан всегда была нашей девушкой-напитки из-за своего роста и неспособности принять отказ в качестве ответа.

Она принимала наши заказы и запоминала их. Я выбрала джин с тоником, потому что бармен готовил его быстро и почти всегда хорошо. Слоан протолкалась к бару, оставляя за собой вереницу людей с недавно образовавшимися синяками. Я клянусь, что иногда у нее была перевоплощенная душа Амазонки.

— У тебя все хорошо? — Я наклонилась к Хлое. Она выглядела такой грустной, что это разбило мне сердце.

— Да, наверно. — Она попыталась улыбнуться, но улыбка сползла с ее лица. Я обняла ее и слегка сжала.

— Мы можем уйти пораньше, если хочешь. Никакого давления.

— Нет, нет, со мной все будет в порядке. С этого момента зови меня просто ослик Иа. — Я поцеловала ее в щеку, когда первый человек вышел на сцену. Это была девушка, которая выглядела так, словно смотрела несколько видеороликов Вудстока и пыталась им подражать, в комплекте с цветком в волосах. Ее руки дрожали, когда она ставила гитару на место. Я всегда старалась судить о том, как будут звучать люди, основываясь на их внешности. Это приводило к тому, что я чаще удивлялась, нежели нет.

Я решила, что она будет глуховата, и в основном была права. Она взяла одну ноту и зазвучала как визжащая кошка, но, в отличие от других баров, ее не освистали за сценой. Все просто вяло подбадривали ее и вежливо хлопали, когда она уходила со сцены.

Слоан вернулась с нашими напитками, и мы потягивали и слушали следующих исполнителей. Там был парень с банджо, который был не так уж плох, а затем еще одна девушка с гитарой, которая спела оригинальную песню, в которой на самом деле были слова: «Ты солнце в моем небе, зеница моего ока», и к тому времени, когда я выпила вторую порцию, казалось, что ночь с открытым микрофоном вот-вот рухнет и сгорит.

— Извините, — сказал один из барменов, похлопывая меня по плечу и протягивая еще один джин с тоником. — Это от джентльмена в конце стойки. — Мне и раньше покупали выпивку, но обычно не те, кто мне нравился. Мы все четверо вытянули шеи, чтобы посмотреть, кто это был.

Лукас. Чертов. Блейн.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что это был он, потому что он был одет во фланелевую рубашку и джинсы. Когда он поймал мой взгляд, то поднял свой бокал и, клянусь, подмигнул.