Соблазнительная капитуляция

— Да-да, — пробормотала я в свою чашку, когда она протянула мне круассан. Боже, я умирала с голоду. Это все из-за секса.

— Хорошо, теперь, когда ты получила свою дозу, я требую подробностей! — Она хлопнула ладонью по прилавку, и я пожалела, что у нее нет другого занятия как проводить время.

Я вздохнула, села за стол и рассказала Слоан все подробности, которые она могла бы пожелать. У нас были очень открытые отношения, так что, если я не расскажу ей все до мельчайших подробностей, включая минет, она найдет какой-нибудь способ вытрясти это из меня.

Как только я закончила с чаем, круассаном и рассказом о члене, я долго томилась под горячим душем.

Конечно, мои мысли сразу же вернулись к прошлой ночи. Я просунула руку между ног и вспомнила лицо Лукаса, когда он опустился на меня, и мне пришлось держаться за стенку душа, потому что колени дрожали. Ура новому материалу для мастурбации.

Когда вода, наконец, начала остывать, я вылезла и вытерлась полотенцем, и мне определенно нужно было больше кофеина. Я оделась и вышла в гостиную, чтобы найти Слоан, склонившую голову над моей разорванным топом, с иголкой и ниткой в руке.

— Что бы ты делала без моих услуг? — сказала она, не поднимая глаз.

— Заплатила бы кучу денег за переделку и починку, — сказала я, садясь рядом с ней.

— Хочешь чем-нибудь заняться? Я подумала, ты захочешь провести день дома. Пицца и кино? Мне приготовить? — Я уже упоминала, что Слоан — лучшая соседка по комнате на свете?

Я откинула голову на спинку дивана и улыбнулась.

— Ты моя любимая.

— Знаю.

***

Несколько часов спустя мы обе объедались пиццей и смотрели «Пока ты спал»; когда мы смотрели фильм, нам приходилось выбирать героя, и сегодня был вечер Сандры Баллок. Мы уже прошли через «Практическую Магию», «Мисс Конгениальность» и «Скорость». Следующим был «Проблески надежды», а затем, если бы мы могли бодрствовать, «Невидимая сторона». Нам нравилось получать большую дозу смешного, романтичного и трогательного.

Мне позвонил отец, и я вышла на кухню. Слоан не возражала, когда я разговаривала во время фильма, но я понятия не имела, как долго продлится этот разговор.

— Привет, папа. — Я собиралась встретиться с ним завтра за ужином, так что было немного необычно, что он звонил, и мой разум сразу же начал нагнетать разные мысли.

— Привет, девочка Рори. Я просто звоню, чтобы убедиться, что ты будешь на завтрашнем ужине. — Мы ужинали по воскресеньям в доме моих родителей каждую неделю, если не случалась какая-нибудь катастрофа, и делали это с тех пор, как я себя помню.

Что-то затевалось, и не думаю, что мне это понравится.

— Завтра воскресенье? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно.

— Это вопрос с подвохом? — Иногда папе было трудно переносить мой сарказм. На самом деле было довольно забавно шутить над ним.

— Конечно, я приеду. Почему нет?

— О, просто. Твоя мама просто хотела убедиться. — Слоан вопросительно посмотрела на меня, но я отмахнулась от нее. Она поставила фильм на паузу, чтобы подслушать.

— Я буду.

— Фантастика. Что ж, увидимся завтра. — Он повесил трубку прежде, чем я успела попрощаться.

Я на секунду уставилась на свой телефон.

— Что случилось?

— Это был мой отец. Он ведет себя очень странно и уклончиво насчет завтрашнего ужина, и думаю, что знаю, что это значит, — сказала я.

— Фин в городе, — сказал Слоан, констатируя очевидное.

— Очевидно.

Время для небольшой предыстории. Финтан «Фин» Геральд и я знали друг друга с пеленок и ходили в одну школу до второго класса, пока он не перевелся. Наши отцы играли в гольф, матери ходили по магазинам, и мы выросли недалеко друг от друга. Так что, конечно, нам было суждено безумно влюбиться, пожениться и родить очаровательных детей в соответствии с желаниями наших родителей.

Единственная проблема в этой очаровательной маленькой картинке заключалась в том, что мы с Фином… просто… нет. Я имею в виду, мне было всего шестнадцать, когда мама заставила нас попробовать встречаться, но я была достаточно умна, чтобы знать, что у нас ничего не получится.

— Да, Фин, должно быть, вернулся в город. Я чую подвох. — Я чувствовала это, когда смотрела фильм, читала книгу, видела дерьмовое продолжение. Кроме того, я не видела этого парня много лет. Мы каким-то образом разминулись друг с другом на каникулах и летом, и мне удавалось выкручиваться из всех других ситуаций, которые моя мать планировала еще со средней школы. Мы даже не были друзьями на Facebook.

— Ты могла бы сказать им, что встречаешься с кем-то, — предложила Слоан.

— Но тогда они захотят подробностей, а я не могу их предоставить. Ты знаешь моих родителей. Они были обучены методам ведения допроса. Клянусь, эти люди могли вытянуть что угодно из кого угодно.

Я вздохнула, выключила телефон и снова села рядом со Слоан. Мне не нужно было думать о том, как мои родители собираются представить мне Фина в качестве потенциального партнера прямо сейчас. Я разберусь с этим завтра.

***

— Итак, Фин вернулся из Франции на несколько недель, чтобы повидаться со своими родителями, — сказала мама, когда мы приступали к салатам. Вау, мы даже не дошли до основного блюда, как она напала на меня из засады. Я думала, что, по крайней мере, смогу пройти дальше, прежде чем мне придется защищаться. Они вытащили большие пушки, и теперь мне пришлось нырнуть в окоп, спрятаться и попытаться придумать новую стратегию, прежде чем начнут падать артиллерийские снаряды.

У меня ничего нет.

— Здорово. Уверена, они рады его видеть. — Фин работал в PR-фирме своего отца и путешествовал по всему миру, специально работая с иностранными компаниями, чтобы помочь им добиться успеха на рынках США. Я знала это только потому, что маме нравилось держать меня в курсе его дел.

— Может быть, вы двое могли бы наверстать упущенное. Я уверена, он был бы рад тебя видеть, — сказала мама, тонко, как воздушный налет.

Я унаследовала большую часть ее внешности, но у меня, по крайней мере, были глаза отца. Ева Кларк была одной из тех женщин, которые заставляли сиять любой наряд. Серьезно, мы могли бы надеть одно и то же, и она выглядела бы так, будто готова пройтись по подиуму или сняться в журнале, а я была бы похожа на бездомного.

Сегодня вечером она была одета в повседневную бордовую юбку и накрахмаленную белую блузку. Как эта женщина могла съесть целый ужин из трех блюд и ничего не испачкать, было выше моего понимания, но я могла сосчитать, сколько раз моя мать проливала что-либо на белую блузку на одной руке.

«Почему я не унаследовала этот дар?» — спрашивала я себя, роняя ломтик огурца на свою (не белую) блузку спереди и на колени.

— Конечно, может быть, мы так и сделаем. — Я боролась с желанием закатить глаза. Мама ненавидела, когда я так делала.