Соблазнительная капитуляция

Почему я не могу плакать, как девушки в кино? Даже если эти сучки и рыдали, они всегда выглядели мило, и их глаза никогда не краснели после этого. Так много людей говорили, что хотят мужчину из фильма или дома, но я хотела плакать, как девушки в кино. Это было бы здорово.

Поездка на такси обратно в офис показалась мне недостаточно долгой, и когда я вошла в офис, мне захотелось развернуться и поехать домой.

От слез у меня разболелась голова, сердце разрывалось на части, и мне было просто наплевать на работу прямо сейчас. Но я одернула пиджак и направилась к лифту.

Глава 32

Луки не было за столом, когда я проходила мимо. На краю была записка.

У меня встреча. Вернусь позже.

— Лукас Блейн

Он не мог написать больше деталей, ведь кто-то мог пройти мимо стола и увидеть ее, и подписал ее своим псевдонимом.

Его псевдоним. Я действительно не думала об этом. Сколько раз он это делал? Сколько у него было имен? Как долго он работал корпоративным следователем? Как он этим занялся?

Даже после этого объемного письма вопросы остались, но я не смогла с ним поговорить. На самом деле я была рада, что его здесь не было, потому что тогда мне не нужно было закрывать дверь своего кабинета.

Я проверила свой телефон и увидела все пропущенные звонки и сообщения. В последнем он объяснял, что должен встретиться с Советом директоров и предоставить им свои доказательства и то, что он обнаружил. Я так долго смотрела на сообщение, что не услышала, как кто-то окликнул меня по имени.

— Рори? — Это был мистер Крейг. Тьфу, не сейчас. Я не хотела слышать ни о его дурацкой машине, ни о его дурацком поле для гольфа, ни о его дурацком летнем домике на Бора-Бора.

— О, да? Извини, я, кажется, попалась. — Сотовые телефоны, кроме как для работы, были запрещены. Я попыталась небрежно рассмеяться, но это прозвучало как-то невменяемо, но он, похоже, этого не заметил.

— Я просто хотел узнать, не оставил ли тебе твой отец какие-нибудь файлы? Мне нужно было кое-что найти в одном из них. — Я непонимающе уставилась на него на секунду, а затем вспомнила, что папа оставил мне какие-то файлы. Мне действительно нужно было собраться с мыслями, если я собиралась пережить остаток этого дня.

— О, да, конечно. Они прямо здесь. — Я протянула ему стопку файлов, и он пролистал их.

— Большое спасибо, это как раз то, что мне было нужно. — Он был поглощен файлами и продолжал смотреть на них, когда выходил из моего кабинета. Похоже, не я одна была такой рассеянной.

***

Когда я, наконец, вернулась домой после самого долгого дня в истории «долгих дней», Слоан ждала меня прямо у двери с бокалом в руке.

— Молчи, просто пей. — Обычно мы пили вино, но это был крепкий напиток. Я опрокинула бокал и проглотила, потому что оно обожгло мне горло. Я не собиралась спрашивать, что в нем было.

— Мне это было нужно. Спасибо. — Я взяла свой напиток и подошла к дивану, на ходу снимая туфли на каблуках. Слоан взяла бокал, присоединилась ко мне и стала ждать, когда я заговорю.

— Он написал письмо. Большое длинное письмо, в котором он рассказывал мне все о своей жизни, о своем прошлом и о том, чего я не знала, и он говорил о потере своих родителей и Слоан… Я… — Мне пришлось отставить бокал, потому что я снова могла сорваться, а я не хотела проливать содержимое по всему полу.

— О, милая. — Она крепко обняла меня и дала мне выплакаться еще немного. Неужели я не могла перестать плакать? В тот момент я понятия не имела, откуда берутся слезы и для чего они нужны. Мои эмоции были на пределе, и нужно было что-то предпринять.

— И, хотя он солгал и оказался не тем, за кого я его принимала, я все равно чертовски люблю его. Я люблю этого сукина сына, — сказала я сквозь слезы.

— Конечно, любишь, Рори. Вот что такое безусловная любовь.

— Но я не хочу его любить, — сказала я, когда она протянула мне салфетку, чтобы я могла промокнуть свой нос. — Я хочу его ненавидеть. Я хочу, немного, но не настолько, чтобы перестать его любить. Я имею в виду, он не изменял мне, он не сделал ничего технически неправильного. Он просто выполнял свою работу и не собирался влюбляться в меня. Засранец.

Слоан рассмеялась, и я сердито посмотрела на нее. Это было не смешно.

— Прости! Я ничего не могу с собой поделать. — Я шлепнула ее по руке, но почувствовала, как на моем лице появляется улыбка.

— Ты уже перестала драматизировать? Готова навести мосты, преодолеть это и заняться фантастическим примирительным сексом, который может привести к тому, что у тебя появится рыжая малышка, а может и нет? — Ну, когда она так выразилась…

— Нет. Мне все еще нужно время, чтобы все обдумать и переварить. Я понятия не имею, как это будет работать. Я имею в виду, он не в ЦРУ, но его работа все усложнит. Что будет, когда он в следующий раз куда-нибудь отправится? Я не могу за ним уследить. Моя жизнь здесь. Он путешественник, а я нет. Это мой дом. Я не могу представить, что буду жить где-то еще, кроме Бостона.

— О, я бы не беспокоилась об этом, — сказала Слоан, как будто знала секрет, которого не знала я.

— О чем ты говоришь?

— Дорогая, этот парень никогда не оставит тебя. Куда бы ты ни пошла, он последует за тобой. Как щенок. — Я посмотрела на нее. — Что? Это правда. Куда бы ты ни пошла, он найдет тебя.

— Теперь ты говоришь так, будто он сталкер. — Она пожала плечами.

— Сталкер, парень. Одно и тоже. — Э-э, нет. Не совсем.

Я встала, выбросила свои отвратительные салфетки и допила остатки напитка, пока Слоан готовила мне еще один. Я продолжала смотреть на свой телефон, ожидая, что он позвонит, или напишет, или еще что-нибудь, но он молчал.

Когда я, наконец, легла спать, я все еще смотрела на свой телефон. Я не могла уснуть, поэтому просто просматривала сообщения Луки. Я почти чувствовала отчаяние в них и, в конце концов, решила позвонить ему.

Он сразу же ответил.

— Привет? Рори? — Боже, я так скучала по его голосу, а ведь прошло всего несколько часов с тех пор, как я его слышала.

— Да, это я. — Он выдохнул, и я сделала то же самое. Было таким облегчением наконец-то быть с ним, даже если это был всего лишь телефонный разговор.

— Ты прочитал мое письмо? — он спросил.

— Да. Три раза.

— И?

— И это заставило меня заплакать, и влюбиться в тебя, и возненавидеть, и пожалеть, что я тебя встретила, а потом поблагодарить Бога за то, что встретила, и захотеть позвонить тебе, ударить, поцеловать и трахнуть.

Он ничего не сказал сразу.

— Ты можешь спуститься вниз?

Я села.

— О чем ты?

— Я около двух часов простоял возле твоего здания, пытаясь уговорить себя подняться наверх, и если я не буду осторожен, меня арестуют за то, что я вел себя как сталкер. — Я вскочила с кровати и выбежала из своей комнаты к лифту. Не имело значения, что на мне были шорты и майка, без лифчика и обуви. Не имело значения, что у меня не было ключа, чтобы вернуться в свою квартиру. Я пробежала через вестибюль, выскочила через парадные двери и бросилась прямо к нему, ныряя в его объятия. К счастью, он был наготове и поймал меня. Я была не единственной, на ком была пижама. Мы были подходящей парой.