Соблазны бытия

– Я тебе очень… сочувствую, – с трудом произнес Джо. – Я не знаю, что еще говорить, да и надо ли. Я тебе очень сочувствую.

– Этого достаточно, – сказала Дженна, чувствуя нарастающие рыдания. – Спасибо. Спасибо тебе, Джо. Ты можешь… посидеть тут со мной?

– Могу. Обязательно посижу.

Дженна видела, что ему страшно. Страшно смотреть на ее горе и быть не в силах чем-нибудь помочь. Но он согласился, и его мужество очень тронуло Дженну.

Джо сел на краешек кровати и некоторое время просто смотрел на Дженну. Потом вздохнул и сказал:

– Твоя мама была замечательной женщиной. Несправедливо это как-то, что ее больше нет.

– Ее больше нет! – звонким, спокойным голосом подхватила Дженна. – Это очень несправедливо. Она должна была бы сейчас быть здесь. На вашей ферме. В вашем доме. Внизу. Джо, мне она очень нужна. Очень.

– Мы сделаем все, что сможем, – просто сказал Джо. – Все мы. Во всяком случае, я. Это я тебе обещаю.

Потом он неуклюже взял ее за руку. Джо смотрел на Дженну, не зная, что теперь говорить, и тем более не зная, что теперь делать. Дженна попыталась ему улыбнуться, но не смогла. Улыбка ей не давалась. И тогда она заплакала. Она чувствовала, как изнутри поднимается мощная волна боли. Боль вздымалась все выше, ударяла по ней, раскачивала, тащила за собой. Джо придвинулся ближе, обнял Дженну за талию и просто сидел, молча позволяя ей выплакаться. Когда через час Джоан заглянула в комнату, Джо сидел все в той же позе. Дженна, переставшая плакать, прижалась к нему и закрыла глаза. Весь перед его рубашки был темным от ее слез.

– Мама, у нас все нормально, – почти шепотом сказал он. – Ты иди, не мешай нам. Так будет лучше. Мы тут как-нибудь вдвоем.

* * *

На следующий день приехали Иззи и Селия. Дженна обрадовалась их приезду. Она их очень любила и надеялась с их помощью сделать первые шаги в той новой, непонятной и печальной стране, куда со вчерашнего дня ее забросила жизнь. Селия была на удивление тихой, еще не оправившейся от шока. В ее голосе ощущались подавляемые слезы. Иззи, как и Джо, говорила мало, зато именно то, что нужно.

Иззи повела Дженну в комнату, которую Миллеры считали лучшей, усадила на громоздкий диван и крепко обняла. Дженна заплакала. Иззи терпеливо сидела, потом тихо сказала:

– Тебе сейчас очень одиноко. Но ты не одинока, Дженна. У тебя есть мы. Все мы. И мы изо всех сил будем заботиться о тебе.

– Спасибо. – Дженна попыталась улыбнуться. – Спасибо, Иззи, но…

– Я знаю, о чем ты хочешь сказать. Да, твоя жизнь уже не будет такой, как прежде. Но что бы ни случилось, мы рядом. Ты не должна бояться.

А она боялась. Боялась остаться одна. Боялась не найти никого, кто хотя бы отчасти мог занять место погибшей матери. Конечно, у нее есть Чарли, Литтоны, Джо, Джоан и Билли. Они позаботятся о ней и сделают все, что смогут. Но у них есть другие заботы, и с ними никогда не будет такой близости, какая была у нее с матерью.

– Я постараюсь… не бояться, – произнесла Дженна, не веря, что такое возможно.

Иззи обняла ее и сказала, что очень хорошо знает, каково жить без матери.

– Возможно, мне было легче, поскольку я вообще не видела свою маму живой. Но я много думала, как бы мы с ней жили, о чем бы говорили, чем бы занимались. Мне это состояние знакомо.

– Но у тебя есть отец, – резонно возразила Дженна. – Он тебя любит. А у меня отца никогда не было. Теперь я и вовсе осталась одна. Это так ужасно. Я только теперь понимаю, как сильно я любила ее. Кого мне теперь любить, Иззи? Кого?

* * *

Потом они сидели в кухне, и Селия заговорила о Барти. Вначале кратко, рассказав, какой та была в детстве.

– Маленькая такая, худенькая, но очень сильная и смелая. Поначалу ей было очень трудно у нас. Увы, я тогда этого не понимала. Барти очень скучала по своей матери. Но она справилась со всеми трудностями и вышла победительницей.

Дженне понравилось слушать про маму, и она попросила Селию рассказать что-нибудь еще. Селия рассказывала долго, несколько часов подряд. Рассказывала, что Барти любила делать, как ночь напролет читала Джею первую книгу Себастьяна. Джей тогда очень болел и даже мог умереть. Разговор перешел на учебу Барти. Она всегда училась очень хорошо и получала стипендии для продолжения образования. Когда Оливер вернулся с Первой мировой войны, Барти была его сиделкой. Она помногу читала ему, играла на пианино и кормила с ложки. Дженна узнала, что в детстве ее мать крепко дружила с Джайлзом.

– Ему одному было очень тяжело сопротивляться близняшкам с их ужасными характерами. Барти от них тоже доставалось.

А потом у Барти на войне погиб отец, но свое горе она переживала с редким мужеством. Следом случилась новая трагедия: старший брат Билли потерял ногу. Барти не давала ему впасть в отчаяние.

– Это ведь она убедила мою маму навестить Билли в госпитале, с чего и начался счастливый поворот в его жизни.

От Селии Дженна узнала, как нежно и заботливо ее мать относилась к Иззи.

– Я очень нуждалась в ее заботе, – подхватила Иззи. – Отец много лет едва терпел мое присутствие.

– Почему? – с любопытством спросила Дженна.

– Он считал, что я виновата в смерти моей матери. Она умерла при родах. Только потом отец изменил свое отношение ко мне. Ты этого не знаешь, но твоя мама видела, как он тогда относился ко мне. Она часто навещала меня. Я ее очень, очень любила.

Селия стала рассказывать, как успешно Барти училась в Оксфорде и как гордилась, когда сняла первую в своей жизни квартиру.

– Я тогда этого не могла понять. Даже сердилась на нее. Места в нашем доме хватало. У нее была прекрасная комната. Зачем переезжать в тесную квартирку, не имевшую даже собственного туалета? Но сейчас я понимаю: твоя мама была права. Ей хотелось идти по жизни самостоятельно. В ней всегда была очень сильна тяга к независимости.

– А кто заботился о моей маме, когда умерла ее мама? – спросила Дженна.

– Я, – ответила Селия. – Насколько могла. Я уже говорила, она умела очень мужественно переносить трагедии. Но чувствовала себя очень несчастной и… – Селия на несколько секунд замолчала. – И, как тебе, ей было очень одиноко. Да, невзирая на то, что у нее были я и Оливер. Мама тебе рассказывала про него. Она звала его Уолом. Он понимал ее лучше, чем я, и был не таким пугающим.

– Мама говорила, что в детстве она вас очень боялась. А вот я вас ничуть не испугалась.

– Приятно слышать, – улыбнулась Селия. – Принимаю это как комплимент.

Разговор продолжался, пока за окном не стемнело. Вошедший Билли принялся разжигать камин. Селия очень устала, но продолжала говорить, подбадриваемая нескончаемыми вопросами и любопытством Дженны. Она знала, зачем это делает. Она возвращала Дженне Барти, причем не только взрослую, сильную, любящую Барти, которую Дженна знала сама. Пусть узнает, какой Барти была в детстве, как она дважды теряла мать. В первый раз это случилось, когда Селия забрала ее из родительской семьи, а во второй – когда Сильвия умерла. Дженна обязательно должна знать, что когда-то ее мать была одиноким, испуганным ребенком, но все-таки сумела не растеряться и выжить.