Собор без крестов

— И то дело, — согласился с ним Душман, направляясь к телефону.

После долгого и настойчивого вызова все же подняли трубку. Переговорив по телефону и вернувшись к столу, Душман поинтересовался у Лесника, проверяя его память:

— А что мы намерены у него купить?

— Шесть полотен и Будду восемнадцатого века. У тебя должны сохраниться их фотоснимки, если, конечно, ты их не уничтожил.

— Я же их не искал, а поэтому не хранил, — спокойно поведал ему Душман.

— Мало тебе дед сегодня дал просраться, — пошутил Лесник, — а я свои сохранил. Церлюкевич — хитрая бестия и вместо путевых картин может подсунуть нам фуфло. Интересующие нас полотна уже проверены специалистами, признаны подлинниками, а на подлинники у нас всегда найдутся покупатели.

— Конечно, само собой разумеется, — разведя руки в стороны, согласился с ним Душман.

— Знаешь что, Тарас, уступи мне без дележа Будду. Я ее хочу у себя на вилле в Штатах поставить в кабинете на столе для солидности.

Душман хотел возразить, сказать, что и он на нее имел свои взгляды, но, вспомнив, что Лесник безвозмездно выделил ему пятьсот кусков на ресторан, с не очень большой охотой выдавил из себя:

— Забирай, но сам за нее и заплатишь, — запоздало подумав: «А не потому ли Лесник проявил ко мне такую щедрость, чтобы заткнуть мне рот, чтобы я не возражал?» — Но сам себе и возразил: «Так он мог заключить сделку с Церлюкевичем и без меня. Он знает, где живет коллекционер, так как его человек несколько недель болтался с ним по городу, пока не нашли похитителя его полотен».

Исчерпав тему беседы, они наконец-то решили идти спать.

Глава 12

После неожиданного, неуместного, несвоевременного телефонного разговора с Душманом Семен Филиппович Церлюкевич как ни пытался, но так и не смог уснуть до утра. Зачем Душман приглашает его к себе в ресторан, о чем он желает с ним говорить, какую подлость от него можно ожидать… и какие защитные меры ему надо будет предпринять, чтобы быть готовым к таким неожиданностям? О том, чтобы ослушаться и не идти в десять часов к Душману на встречу и игнорировать его просьбу, не могло быть и речи.

Поэтому, промучавшись и насомневавшись вдоволь, Церлюкевич в назначенное время уже входил в кабинет хозяина ресторана Тараса Харитоновича Малащенко. Там, кроме Душмана, он увидел примерно его же возраста и комплекции незнакомого, изысканно и богато одетого, притом во все импортное, незнакомого мужчину.

Он подумал, что у Душмана в кабинете находится иностранный бизнесмен, но наколки на его руках поколебали первоначальное мнение, а последующая беседа с ним полностью утвердила Церлюкевича в том, что незнакомец того же поля ягода, что и Душман, а возможно, даже и покруче его. Такой вывод дали сделать ему одежда и независимый вид незнакомца.

Душман, поздоровавшись с Церлюкевичем, кивнул головой в сторону незнакомца и, не называя его ни по фамилии, ни по имени, пояснил: — Мой товарищ.

Церлюкевич, здороваясь за руку с незнакомцем, почувствовал не только крепкое его рукопожатие, но и увидел у него на безымянном пальце перстень с огромным бриллиантом посередине.

«Вот это туз», — завистливо подумал Церлюкевич. Он вообще всегда завидовал богатым, а поэтому, позавидовав сейчас, он не изменил своей привычке.

— Как дела, Семен Филиппович? — улыбаясь начал свою беседу с ним Душман.

— Вы знаете, Тарас Харитонович, что я человек деловой и мне не нравится ваше хождение вокруг да около.

Вы же меня ночным телефонным звонком взбудоражили не из-за беспокойства за мое здоровье.

— А почему бы и нет? — продолжая улыбаться, возразил Душман.

— Давайте, Тарас Харитонович, говорить о деле, — нетерпеливо попросил его Церлюкевич.

— Что же, если вы так настаиваете, Семен Филиппович, то перейдем к делу, но прежде всего хочу предупредить, чтобы вы не нервничали, разговор между нами будет для вас приятный, а поэтому можете не волноваться.

— Так я и не волнуюсь, — возразил Церлюкевич, однако предупреждение Душмана внесло в его душу некоторое облегчение.

— Как вы смотрите на то, чтобы наш деловой разговор продолжить в отдельном кабинете за сервированным столом?

Против такого поворота Церлюкевич не возражал. Пройдя в кабинет, они «пропустили» по нескольку рюмок коньяка, закусили, после чего Душман продолжил беседу с Церлюкевичем, тогда как Лесник, а это был он, даже не пытался вступать с ними в беседу.

— Как у тебя складывается личная жизнь? — поинтересовался Душман у Церлюкевича.

— В каком смысле? — удивленно спросил тот.

— Больше никто не пытался тебя обокрасть?

— Да пока Бог миловал, — испуганно, с суеверным страхом перекрестившись, сообщил Церлюкевич.

— А те полотна, что мы тебе вернули, целы?

— Так вот, оказывается, что вас интересует, — вместо ответа догадливо произнес Церлюкевич. — Да, целые, ну и что из этого?

— Вы, Семен Филиппович, здесь не пылите. Мы же сейчас не грубим, не хамим и не хотим, чтобы в отношении нас вы поступали противоположно, — наконец вступил в разговор Лесник, отчитав Церлюкевича. — Я, являясь другом Тараса Харитоновича, узнал по своим каналам, что одна солидная, я бы сказал, очень крутая банда рэкетиров положила глаз на вашу коллекцию. Вчера Тарас Харитонович со своими людьми пытался с ними поговорить и заступиться за вас. Покажи ему, чем для тебя закончился этот разговор.

Душман, размотав бинт на левой руке, показал рану. Между тем Лесник продолжал развивать свою мысль:

— Если бандиты посмели поднять руку на Тараса Харитоновича, то уж о вашей безопасности и сохранности полотен и говорить не приходится.

Все готов был услышать Церлюкевич на встрече с Душманом, но чтобы тот из-за него решился бы и пошел на риск, удивило и насторожило Церлюкевича. Однако резаная рана на руке не была мелочью, и данный факт сбрасывать со счета тоже не мог. «На Душмана в присутствии его кодлы кто-то поднял руку! Вот чего я не ожидал, того не ожидал», — удивился про себя Церлюкевич.

— Я вижу, что вы не москвич, как же тогда получается, что наши новости до вас доходят раньше, чем до нас? — с сомнением в голосе спросил Лесника Церлюкевич.

— Все зависит от источников информации, которые есть у меня и той кадры, которая на меня постоянно работает. Вы случайно не знакомы со Станиславом Генриховичем? — улыбнувшись, спросил он Церлюкевича.

— Повезло познакомиться с этим Шерлоком Холмсом; если бы не он, то, наверное, мои похищенные полотна так до сего дня и не были бы найдены.

— Вот видите, вы сами ответили на свой вопрос. Как же так получилось, что вы, москвичи, у себя в Москве не могли найти своих же воров, а мой человек, профессионал своего дела, которого я направил сюда по просьбе вашего знакомого, — он показал рукой на Душмана, — приехал и нашел? Вот так и получается, что для того, чтобы увидеть писанину у себя на лбу, надо или посмотреть на себя в зеркало, или попросить другого человека прочитать этот текст.

Ответ Лесника удовлетворил Церлюкевича. Теперь он на Душмана почти не обращал внимания, а говорил с Лесником.