Собор
Шрифт:
Лэнгли задумался, пытаясь вспомнить.
– Нет, такую я еще не трахал, – сказал он, тотчас же пожалев, что выразился на грубом полицейском жаргоне, и исправился: – Нет, не могу вспомнить это имя. Позвони в офис.
– Звонил еще с нижнего этажа. Никто ничего не знает. Но они сейчас перепроверяют. А как насчет Дэна Моргана?
– Тоже не слыхал. Он что, ирландец?
– Вероятнее всего, из Северной Ирландии. Луиза позвонит, когда что-нибудь прояснится.
– А кто они такие?
– Именно это я и хотел бы узнать. – Бурк налил себе остатки бренди и на мгновение задумался. – Терри О'Нил… Кажется, я видел
Лэнгли перебил его:
– Флинн спрашивает о телевизоре. По договоренности передать его должен ты. – Лэнгли украдкой бросил на Бурка насмешливый взгляд. – Вы вдвоем, видать, и впрямь неплохо столковались.
Несколько секунд Бурк думал, почему Лэнгли сказал так. Хотя их встреча с Флинном произошла при слишком неблагоприятных обстоятельствах, тем не менее он признавал в душе, что Флинн был из того типа людей, которые ему нравились. И как знать, если бы Флинн был полицейским или он сам, Бурк, был в ИРА, то…
– Позвони сейчас же Флинну! – предложил Лэнгли.
Бурк направился к телефону, проговорив:
– Флинн может и подождать.
Убедившись, что в соседних комнатах параллельные с телефоном динамики выключены, он подвинул телефон так, чтобы и Лэнгли мог слышать разговор, и набрал номер полиции Северного округа Центрального Манхэттена.
– Гонсалес? Это лейтенант Бурк. Мой человек уже у вас?
В трубке долго не было ни звука, и Бурк непроизвольно задержал дыхание.
– Он здесь, – наконец ответил Гонсалес. – Всю дорогу орал о дебильных полицейских, их произволе и поливал всех грязью. А еще грозит, что потянет нас в суд за арест без ордера. Кажется, вы говорили, что его нужно охранять?
– Он что, до сих пор у вас?
– Да. И жаждет прогуляться до морского вокзала. Не могу я его больше держать ни минуты. Если меня будут судить за арест без ордера, я потащу и вас с собой.
– Позови-ка его!
– С превеликим удовольствием. Подождите.
В ожидании Бурк решил переброситься словом с Лэнгли:
– Это Фергюсон. Он кое-что знает о Терри О'Нил и Дэне Моргане. Но сейчас нацелился смыться.
Лэнгли приблизился к Бурку и сказал:
– Ну что ж, предложи ему деньги, чтобы остался.
– Ты еще не платил ему за сегодняшнюю информацию. Но это неважно, все равно нет таких денег, которые удержали бы его.
Бурк проговорил в телефон:
– Джек…
Комнату наполнил голос Фергюсона, пронзительный и взволнованный:
– Что ты, черт бы тебя побрал, делаешь со мной, Пат? Разве так обращаются с друзьями? Бога ради, будь человеком!..
– Заткнись. Послушай, скажи-ка лучше, кому ты еще говорил что-нибудь об О'Нил и Моргане?
– Никому. Мои источники надежны, а с друзьями подобные вещи я не обсуждаю. Разведывательные органы в нашей стране…
– Прибереги свои излияния для первомайской речи. Послушай, Мартин обманывал всех нас. Это он был подстрекателем фениев. Все было специально подстроено, чтобы направить американское общественное мнение против борьбы ирландцев.
Фергюсон некоторое время молчал, потом все же произнес:
– Я это давно понял.
– Послушай, – не отставал Бурк, – не знаю я, какой информацией кормил тебя Мартин и какие сведения о полиции и фениях поставлял ему ты, но сейчас он уже дошел до той стадии, когда пора заметать следы, а на это он большой
мастак. Доходит?– Я понимаю только, что нахожусь под тройным обстрелом: фениев, временной ИРА и Мартина. Вот почему я удираю из города.
– Ты должен задержаться. Кто такая Терри О'Нил? Почему ее похитил человек по имени Морган? Кто свидетель этого? Где ее держат?
– Это твои проблемы.
– Мы работаем сейчас над этим, Джек, но ты ближе всех к разгадке. И у нас очень мало времени. Если ты назовешь свои источники…
– Нет, – бросил Фергюсон. Но Бурк продолжал:
– К тому же пока ты еще здесь, мог бы проследить, где Гордон Стиллвей, архитектор-смотритель собора святого Патрика. Он тоже пропал.
– Да мало ли кто теперь пропадает. Я вот тоже. Пока.
– Нет! Подожди!
– Зачем? Почему я и дальше должен рисковать своей жизнью?
– По тем же причинам, по которым ты рисковал все это время, – во имя мира.
Фергюсон вздохнул, но ничего не ответил.
– Предложи ему тысячу долларов, – прошептал Лэнгли, – нет, дай ему полторы. Нас только похвалят.
Бурк продолжал разговор с Фергюсоном:
– Мы хотели бы освободить всех ирландцев, которые не имели никакого отношения к происходящему, и даже активистов и боевиков временной ИРА. Когда закончится этот бардак, мы будем по-прежнему работать с тобой, и ты сам убедишься, что ни власти, ни пресса не коснутся тебя. – Бурк помолчал и продолжил: – И ты, и я, мы оба ирландцы. – Ему вспомнилась попытка Флинна сыграть на кровном родстве. – И ты, и я не хотим терять своих голов. – Бурк оглянулся на Лэнгли и тот одобрительно кивнул.
– Подожди! – сказал Фергюсон, замолчал на минуту-другую, затем спросил: – Как мне встретиться с тобой попозже?
Бурк облегченно вздохнул:
– Попытайся дозвониться в дом настоятеля. Телефоны скоро заработают. Пароль: «гном»… За тобой будут охотиться.
– Вся эта заваруха больше похожа на эпидемию проказы. Давай, Бурк, сделаем паролем слово «проказа». Ну да ладно, это я так. Если не дозвонюсь до тебя, то к дому настоятеля не пойду – повсюду понатыканы патрули и кордоны, они проверяют всех подряд. Так что если не дождешься от меня звонка, давай установим место встречи. Например, в зоопарке, в час ночи.
– Давай где-нибудь поближе к собору, – предложил Бурк.
– Хорошо. Но не бар и не другие людные места. – Фергюсон задумался. – Отлично! Давай в маленьком парке на Пятьдесят первой улице – это недалеко от тебя.
– Но он закрывается с наступлением темноты.
– Перелезь через ворота!
Бурк улыбнулся:
– Когда-нибудь у меня будут ключи от ворот всех парков в городе.
Фергюсон усмехнулся:
– Поступай для этого на работу в департамент парков. Они дадут тебе ключи, а метлу свою принесешь.
– Договорились. Удачи тебе! – Затем Бурк обратился к Гонсалесу: – Отпусти его. – Он положил трубку и облегченно вздохнул.
– Так, значит, ты считаешь О'Нил настолько важной фигурой, что стоит рисковать жизнью Фергюсона? – спросил Лэнгли.
Бурк глотнул из бокала бренди и поморщился:
– Как только люди пьют такую дрянь?
– Так как все же, Пат?
Бурк подошел к окну и посмотрел на собор. Лэнгли не отставал:
– Я не касаюсь моральных аспектов. Хочу только знать: это действительно настолько важно, что стоит его жизни?