Собрание сочинений Джерома Клапки Джерома в одной книге

Что из этого вышло — никому не известно, в истории об этом ни слова, но, надо полагать, жена шотландца уже не имела права ни при каких обстоятельствах проклинать судьбу. Но даже если она и жаловалась на жизнь (язык женщины далеко ведь не всегда поступает в соответствии с законами логики), ее муж Дэви мог быть спокоен: ни одного упрека в свой адрес он не заслужил.

Подобно Дэви, я тоже хочу быть откровенен с читателем этой книги. Я хочу, ничего не скрывая, остановиться на ее недостатках. И не хочу, чтобы у читателя сложилось об этой книге превратное впечатление.

Учтите, из этой книги вы не вынесете никаких полезных сведений.

Если кому-нибудь придет в голову с помощью этой книги проделать путешествие по Германии и Шварцвальду, он заблудится, не добравшись и до устья Темзы. Но и это еще не самое страшное. Чем дальше он окажется от родных мест, тем с большими трудностями столкнется.

Жизнь научила меня, что осведомленность не является моей сильной стороной.

В молодости я работал в газете, из которой впоследствии вышли многие современные научно-популярные издания. Мы по праву гордились тем, что познавательные факты преподносились читателю в увлекательной форме. Где кончалось познание и начиналось развлечение, читатель должен был определить сам. Мы, например, давали советы, как вступить в брак, — серьезные, обстоятельные советы, и если бы наши читатели им следовали, то они сделались бы предметом зависти всех женатых людей в мире. Мы сообщали нашим подписчикам, оперируя цифрами и фактами, как нажить состояние, разводя кроликов. Наши доводы звучали настолько убедительно, что читателей, должно быть, удивляло, почему мы продолжаем выпускать газету, а не несемся сломя голову на рынок за парочкой кроликов-производителей. Я неоднократно информировал наших подписчиков о человеке, приобретшем двенадцать кроликов селекционных пород; через каких-нибудь пару лет они приносили ему годовой доход в две тысячи фунтов, и доход этот неудержимо рос из года в год. Возможно, деньги ему были не нужны. Возможно, он не знал, что с ними делать. Но деньги сами шли ему в руки. Что до меня лично, то мне никогда не встречались кролиководы, зарабатывающие по две тысячи в год, хотя, насколько мне известно, двенадцатью производителями селекционных пород обзаводились многие. Вечно с ними что-нибудь да случалось; должно быть, атмосфера, царящая в крольчатнике, убивала в хозяине всякую инициативу.

О чем мы только не информировали наших читателей: и о количестве лысых мужчин в Исландии — цифры, на мой взгляд, выглядели весьма внушительно; и о том, сколько копченых селедок уместится между Лондоном и Римом, если вытянуть их в прямую линию, голова к хвосту; и о том, сколько в среднем слов за день произносит женщина… Такого рода данные призваны были возвысить наших читателей над читателями других периодических изданий.

Инструктировали мы наших подписчиков и о том, как лечить кошек от эпилепсии. Лично я не верю — да и тогда не верил, — что кошачья эпилепсия излечима. Если бы моя кошка страдала эпилепсией, я бы постарался продать ее, а то и просто отдать. Но мы почитали своим долгом отвечать на все письма читателей. Какой-то идиот заинтересовался этим вопросом, и я перерыл кучу справочных изданий в поисках ответа, пока наконец в какой-то старинной поваренной книге в самом конце не нашел того, что искал. Каким образом эта информация попала туда — ума не приложу К кулинарным рецептам она не имела решительно никакого отношения, в книге не было и намека на то, что из кошек, пусть даже исцеленных от эпилепсии, можно приготовить что-нибудь съедобное. Автор делился своими соображениями об излечении эпилепсии у кошек из чистого великодушия. Впрочем, лучше бы он этого не делал; после публикации в редакцию хлынул поток гневных писем, и мы потеряли как минимум четырех подписчиков. Один наш читатель, например, сообщал нам, что совет обошелся ему в два фунта — именно в такую сумму была оценена разбитая кухонная посуда, вдобавок было разбито оконное стекло, а у самого читателя появились симптомы заражения крови. Что же касается кошки, то припадки у нее участились Рецепт же был весьма прост. Осторожно, чтобы не причинить кошке боли, вы зажимаете ей голову между колен и ножницами надрезаете хвост. Именно надрезаете, а не отрезаете весь хвост или часть его.

Как мы сообщили нашему читателю, операцию следовало проводить в саду или в сарае; лишь полный идиот станет оперировать кошку на кухне, да еще без ассистентов.

Учили мы читателей и этикету. Мы рассказывали им, как обращаться к пэру и архиепископу, а также как правильно есть суп. Мы учили застенчивых юношей вести раскованную светскую беседу. Мы учили кавалеров и дам танцевать «по науке». Мы решали любые религиозные сомнения наших читателей и в качестве предложения разослали подписчикам моральный кодекс, качеством оформления не уступающий старинным витражам.

Дела газеты шли неважно, время подобных изданий, как видно, еще не пришло, и в результате пришлось расстаться с рядом сотрудников. Лично я вел несколько рубрик, в том числе, если мне не изменяет память, «Советы матерям» — здесь неоценимую помощь мне оказала моя домохозяйка (она развелась с мужем, похоронила четырех детей и в семейных проблемах разбиралась недурно); а также — «Как обставить квартиру» (чертежи прилагаются); колонку «Советы начинающим авторам» — искренне надеюсь, что мои рекомендации принесли им большую пользу, чем мне самому, и еженедельную рубрику «Откровенный разговор с молодым человеком», за подписью «дядя Генри», который, судя по его рекомендациям, многое повидал и пережил на своем веку. А с какой симпатией относился «дядя Генри» к подрастающему поколению! Все их проблемы были ему хорошо знакомы, он сам сталкивался с ними в своей юности. Я и сейчас порой перечитываю советы «дяди Генри», и хотя многим они не подходят, лично мне они по-прежнему кажутся мудрыми, доброжелательными. Порой я думаю, что, прислушайся я сам к советам «дяди Генри», и у меня не было бы в жизни столько ошибок, я был бы умней, рассудительней, спокойней — не то что сейчас.

Тихая, измученная женщина, снимавшая комнатенку за Тоттенхэм-Корт-роуд и отправившая мужа в сумасшедший дом, вела у нас разделы «Кулинарные рецепты», «Советы по воспитанию» — что-что, а советы мы давать умели — и полторы странички «Светской хроники». Писала она от первого лица, витиеватым, развязным слогом, от которого, насколько я могу судить по нашей периодике, еще далеко не все отказались: «А теперь, с вашего позволения, я расскажу вам, в каком необыкновенном платье я была на приеме в особняке «Глориус Гудвуд». Князь С… но уместно ли мне повторять глупые сплетни, преследующие этого человека? Он вел себя по меньшей мере опрометчиво, поэтому представляю, как ревнует бедная графиня…» и т. д. в том же духе.

Несчастное создание! По сей день стоит она у меня перед глазами в своем поношенном сером балахоне, закапанном чернилами. Изможденный вид, бледное лицо неопровержимо свидетельствовали о том, что среди приглашенных на прием в княжеский особняк «Глориус Гудвуд» ее не было…

Более невежественного человека, чем владелец нашего издания, я не встречал; как-то он со всей серьезностью заявил в письме нашему подписчику, что Бен Джонсон написал «Рабле» исключительно ради денег, ибо ему не на что было похоронить свою матушку; когда же ему указывали на его вопиющие ошибки, он лишь добродушно смеялся; он вел раздел «Общие сведения», и вел, надо сказать, превосходно, сверяясь в своей работе с дешевым изданием популярной энциклопедии. Что же касается материала для раздела «Сатира и юмор», то его поставлял нам наш рассыльный, используя для этого пару великолепных ножниц.

Работа была трудная, платили нам мало; единственное, что нас поддерживало, — это твердая уверенность в насущности просвещения и воспитания для наших соотечественников и соотечественниц. Человечество изобрело немало игр, но ни одна из них не завоевала такого всеобщего признания, как игра в школу. Вы собираете шестерых ребятишек, усаживаете их на ступеньки, а сами прохаживаетесь взад-вперед, держа в одной руке книгу, а в другой — палку. Мы играем в школу в детстве, играем в отрочестве, играем в зрелом возрасте, играем даже, когда, еле передвигая ноги, плетемся к могиле. Игра эта не приедается, играть в нее можно без конца. У нее лишь один недостаток: детям не меньше вашего хочется взять в руку указку и книгу. Вот почему, несмотря на все свои отрицательные стороны, профессия журналиста столь популярна: каждый журналист чувствует себя тем самым учителем, который прохаживается взад-вперед с указкой и книгой. А Правительство, Общество, Классы и Массы, Литература и Искусство — это дети, сидящие перед ним на ступеньках. Он их просвещает и воспитывает.

Но я отвлекся. Работу в редакции я вспомнил, чтобы была понятна причина моего нежелания служить источником полезной информации. А теперь вернемся к нашей истории.

Один читатель, назвавшийся «Воздухоплавателем», просил нас написать, как получить водород. Нет ничего проще, чем получить водород, — в этом я убедился, изучив и проштудировав всю необъятную литературу по этому вопросу, имеющуюся в библиотеке Британского музея; и тем не менее я счел необходимым предупредить «Воздухоплавателя» о возможности несчастного случая и призвал его принять все меры предосторожности. И что же вы думаете? Через десять дней в редакцию заявилась цветущая краснолицая дама, волоча за собой некое существо, оказавшееся при ближайшем рассмотрении ее двенадцатилетним сыном. Лицо мальчика было на редкость невыразительным. Мать подтолкнула его к моему столу, сдернула с него шапку, и тут я понял, что с ним произошло. Бровей на лице не было совсем, а вместо волос голова была покрыта каким-то порошком, отчего походила на крутое яйцо, очищенное от скорлупы и посыпанное черным перцем.

— Еще неделю назад это был очаровательный мальчик с кудрявыми волосами, — сообщила мамаша. Судя по ее тону, история на этом не кончалась.

— Что с ним стряслось? — полюбопытствовал владелец нашего издания.

— Вот, полюбуйтесь, — и мамаша вынула из муфты номер нашего журнала за прошлую неделю, где моя статья о водороде была обведена карандашом. Шеф взял номер и внимательно прочитал статью.

— Стало быть, это и есть «Воздухоплаватель»? — догадался он.

— Именно! Бедное, доверчивое дитя! А теперь взгляните на него!

— Может, волосы еще отрастут? — высказал осторожное предположение шеф.

— Может, и отрастут, — воскликнула мамаша, повысив голос, — а может, и нет. Мне хотелось бы знать, что бы вы могли для ребенка сделать.

Шеф посоветовал помыть мальчику голову. В первый момент мне показалось, что мамаша вот-вот накинется на него с кулаками, она, однако, решила ограничиться словами. Выяснилось, что пришла она не столько за советом, сколько за денежной компенсацией. Попутно она поделилась с нами своими наблюдениями относительно нашего журнала, его направления, практической ценности, его притязаний на поддержку общественности, а также относительно умственных способностей его сотрудников.