Собрание сочинений, том 16

Но предположим, что процесс совершается не при нормальных условиях и что обмениваются не эквиваленты. Пусть каждый продавец продает, например, свой товар на 10 % выше его стоимости. Caeteris paribus [При прочих равных условиях. Ред.] теперь каждый из них теряет как покупатель то, что он выиграл как продавец. Получится то же самое, как если бы стоимость денег упала на 10 %. Обратное, но с тем же результатом, произойдет, если все покупатели будут покупать свои товары на 10 % ниже их стоимости. Мы ни на йоту не приблизимся к решению, предполагая, что каждый товаровладелец в качестве производителя продает товары выше их стоимости и в качестве потребителя покупает их выше их стоимости.

Последовательные защитники той иллюзии, что прибавочная стоимость возникает из номинальной надбавки к цене товаров, всегда предполагают существование класса, который покупает, никогда не продавая, который потребляет, не производя. На данной ступени нашего исследования мы еще не знаем такого класса. Но допустим, что он существует. Откуда этот класс берет деньги, чтобы покупать? Очевидно, от товаропроизводителей, — все равно, в силу ли права или насилия, — без обмена. Продавать такому классу товары выше их стоимости — значит только получить обратно часть тех денег, которые даны были совершенно безвозмездно. Так, например, города Малой Азии, платя дань римлянам, получали обратно часть этих денег, надувая римлян в торговле; но в конце концов все же эти города оставались в накладе. Таким образом, это не метод создания прибавочной стоимости.

Предположим случай надувательства. А продает В вино стоимостью в 40 ф. ст. за рожь стоимостью в 50 фунтов стерлингов. А выгадал 10 ф. ст., а В потерял 10 ф. ст., но вместе у них по-прежнему только 90 фунтов стерлингов. Стоимость перемещена, но не создана. Весь класс капиталистов данной страны не может увеличить свое общее богатство путем взаимного надувательства.

Следовательно: если обмениваются эквиваленты, то не возникает прибавочной стоимости, если же обмениваются неэквиваленты, то точно так же не возникает прибавочной стоимости. Обращение товаров не создает новой стоимости. Поэтому здесь оставлены вне рассмотрения две самые старые и наиболее широко известные формы капитала: торговый капитали капитал, приносящий проценты. Чтобы объяснить получение прибавочной стоимости этими двумя формами капитала иначе, чем путем простого надувательства, требуется ряд промежуточных звеньев, которые еще отсутствуют на данной ступени исследования. В дальнейшем мы увидим, что обе они — только производные формы, а также установим, почему они появляются в истории гораздо раньше современного капитала.

Прибавочная стоимость не может, таким образом, возникнуть из обращения товаров. Но может ли она возникнуть вне обращения? Вне обращения товаровладелец есть просто производитель товара, стоимость которого определяется количеством содержащегося в нем труда, измеряемого согласно определенным общественным законам. Эта стоимость выражена в счетных деньгах, предположим, в цене, составляющей 10 фунтов стерлингов. Но эта цена в 10 ф. ст. не есть в то же самое время цена в 11 фунтов стерлингов; труд, содержащийся в товаре, создаст стоимость, но не стоимость, которая порождает новую стоимость; он может прибавить новую стоимость к существующей стоимости, но лишь путем прибавления нового труда. Но как в таком случае может товаровладелец, вне сферы обращения, не приходя в соприкосновение с другими товаровладельцами, произвести прибавочную стоимость или, другими словами, превратить товары или деньги в капитал?

«Итак, капитал не может возникнуть из обращения и так же не может возникнуть вне обращения. Он должен возникнуть в обращении и в то же время не в обращении. Превращение денег в капитал должно быть раскрыто на основе имманентных законов товарообмена, т. е. исходной точкой должен послужить обмен эквивалентов. Наш владелец денег, который представляет собой пока еще только личинку капиталиста, должен купить товары по их стоимости, продать их по их стоимости и все-таки извлечь в конце этого процесса больше стоимости, чем он вложил в него. Его превращение в бабочку, в настоящего капиталиста, должно совершиться в сфере обращения и в то же время не в сфере обращения. Таковы условия проблемы. Hic Rhodus, hic salta! [Здесь Родос, здесь и прыгай! Ред.]» [176–177].[В квадратных скобках указаны страницы т. 23 настоящего издания. Ред.]

Перейдем теперь к решению.

«Изменение стоимости денег, которым предстоит превратиться в капитал, не может совершиться в самих деньгах, ибо как покупательное средство и средство платежа они лишь реализуют цену товаров, покупаемых на них или оплачиваемых ими, между тем как застывая в. своей собственной форме, они превращаются в окаменелости неизменных величин стоимости. Столь же мало может возникнуть это изменение из второго акта обращения, из перепродажи товара, так как этот акт лишь превращает товар из его натуральной формы опять в денежную. Следовательно, изменение должно произойти с товаром, покупаемым в первом акте Д— Т, а не с его меновой стоимостью, так как обмениваются эквиваленты, причем товары оплачиваются по их стоимости. Таким образом, это изменение может возникнуть только из потребительной стоимости товара как таковой, т. е. из его потребления. Но извлечь меновую стоимость из потребления товара нашему владельцу денег удастся лишь в том случае, если ему посчастливится открыть в пределах сферы обращения, т. е. на рынке, такой товар, сама потребительная стоимость которого обладала бы оригинальным свойством быть источником меновой стоимости, — такой товар, действительное потребление которого было бы овеществлением труда, а следовательно, созиданием стоимости. И владелец денег находит на рынке такой специфический товар; это — способность к труду, или рабочая сила.

Под рабочей силой, или способностью к труду, мы понимаем совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека, и которые пускаются им в ход всякий раз, когда он производит какие-либо потребительные стоимости.

Но для того, чтобы владелец денег мог найти на рынке рабочую силу как товар, должны быть выполнены различные условия. Обмен товаров, сам по себе, не содержит никаких иных отношений зависимости, кроме тех, которые вытекают из его собственной природы. А раз это так, рабочая сила может появиться на рынке в качестве товара лишь тогда и лишь постольку, когда и поскольку она выносится на рынок или продается ее собственным владельцем, т. е. тем самым лицом, рабочей силой которого она является. Чтобы ее владелец мог продавать ее как товар, он должен иметь возможность распоряжаться ею, следовательно, должен быть свободным собственником своей способности к труду, своей личности. Он и владелец денег встречаются на рынке и вступают между собой в отношения как равноправные товаровладельцы, различающиеся лишь тем, что один — покупатель, а другой — продавец… Для сохранения этого отношения требуется, чтобы собственник рабочей силы продавал ее постоянно лишь на определенное время, потому что, если бы он продал ее целиком раз и навсегда, то он продал бы вместе с тем самого себя, превратился бы из свободного человека в раба, из товаровладельца в товар… Второе существенное условие, необходимое для того, чтобы владелец денег мог найти на рынке рабочую силу как товар, состоит в том, что владелец рабочей силы должен быть лишен возможности продавать товары, в которых овеществлен его труд, и, напротив, должен быть вынужден продавать как товар самое рабочую силу, которая существует лишь в его живом организме.

Для того чтобы кто-то имел возможность продавать отличные от его рабочей силы товары, он должен, конечно, обладать средствами производства, например сырьем, орудиями труда и т. д. Сапоги нельзя сделать, не имея кожи. Работнику необходимы кроме того жизненные средства. Никто не может жить продуктами будущего, не может жить за счет потребительных стоимостей, производство которых еще не закончено; с первого дня своего появления на земном шаре человек должен потреблять ежедневно, потреблять, прежде чем он начнет производить, и в то время как он производит. Если продукты производятся как товары, то после того как закончено их производство, они должны быть проданы и только после своей продажи могут удовлетворять потребности производителя. Ко времени, необходимому для производства, присоединяется время, необходимое для продажи.

Таким образом, владелец денег лишь в том случае может превратить свои деньги в капитал, если найдет на товарном рынке свободного рабочего, свободного в двояком смысле: в том смысле, что рабочий — свободная личность и располагает своей рабочей силой как товаром и что, с другой стороны, он не имеет для продажи никакого другого товара, гол, как сокол, свободен от всех предметов, необходимых для осуществления своей рабочей силы.

Вопрос, почему этот свободный рабочий противостоит в сфере обращения владельцу денег, не интересует владельца денег, который находит рынок труда в готовом виде как особое подразделение товарного рынка. И нас он пока интересует столь же мало. Мы теоретически исходим из фактического положения вещей, так же как владелец денег исходит из него практически. Одно во всяком случае ясно. Природа не производит на одной стороне владельцев денег и товаров, а на другой стороне владельцев одной только рабочей силы. Это отношение не является ни созданным самой природой, ни таким общественным отношением, которое было бы свойственно всем историческим периодам. Оно, очевидно, само есть результат предшествующего исторического развития, продукт многих экономических переворотов, продукт гибели целого ряда более старых формаций общественного производства.

И те экономические категории, которые мы рассматривали раньше, так же носят на себе следы своей истории. Существование продукта в качестве товара предполагает определенные исторические условия. Чтобы стать товаром, продукт должен производиться не как непосредственное средство существования для самого производителя. Если бы мы пошли дальше в своем исследовании и спросили себя: при каких условиях все или, по крайней мере, большинство продуктов принимают форму товара, то мы нашли бы, что это происходит лишь на основе совершенно специфического, а именно капиталистического способа производства. Но такое исследование выходило бы за рамки анализа товара. Товарное производство и товарное обращение могут иметь место и тогда, когда подавляющая масса продуктов предназначается непосредственно для собственного потребления, не превращается в товары, и, следовательно, общественный процесс производства далеко еще не во всем своем объеме подчинен господству меновой стоимости… Если мы остановим свое внимание на деньгах, то увидим, что они предполагают известный уровень товарного обращения. Различные формы денег — простой товарный эквивалент, или средство обращения, или средство платежа, сокровище и мировые деньги — указывают, смотря по различным размерам применения и сравнительному преобладанию той или другой функции, на весьма различные ступени общественного процесса производства. Тем не менее, как показывает опыт, достаточно сравнительно слабого развития товарного обращения, чтобы могли образоваться все эти формы. Иначе обстоит дело с капиталом. Исторические условия его существования отнюдь не исчерпываются наличием товарного и денежного обращения. Капитал возникает лишь там, где владелец средств производства и жизненных средств находит на рынке свободного рабочего в качестве продавца своей рабочей силы, и уже одно это историческое условие заключает в себе целую мировую историю. Поэтому капитал с самого своего возникновения возвещает наступление особой эпохи общественного процесса производства» [177–181].

Рассмотрим теперь этот особенный товар — рабочую силу. Подобно всем другим товарам, рабочая сила обладает меновой стоимостью; эта стоимость определяется таким же способом, как и стоимость всех других товаров: рабочим временем, необходимым для ее производства и воспроизводства. Стоимость рабочей силы равна стоимости жизненных средств, необходимых для поддержания ее владельца в нормальном состоянии трудоспособности. Эти жизненные средства регулируются климатом и другими естественными условиями и уровнем жизни, исторически установившимся в каждой стране. Они изменяются, но для данной страны, для данной эпохи они — величина данная. Кроме того, они включают и жизненные средства для заместителей изнашивающихся рабочих, для их детей, чтобы этот особый вид товаровладельцев мог увековечить себя. Они включают, наконец, для квалифицированного труда затраты на обучение.