Собрание сочинений, том 17

«Никогда и нигде, — пишет он, — не видал я государства и народа, которые бы более заслуживали этого названия» (разбойничье государство), «чем Пруссия» (стр. 35).

Он оплакивает поглощение Германии Пруссией как величайшее несчастье, какое только могло постигнуть Германию и Европу (восьмое и девятое письма). Вот что вышло из того, что Бисмарк последовал совету Фогта, и вот что получилось из того, что Фогт подал совет Бисмарку.

Тем не менее до сих пор все, казалось, шло еще хорошо для нашего Фогта. Старые темные делишки действительно изгладились из памяти филистеров, «Исследования» были совершенно забыты; Фогт снова мог выдавать себя за приличного бюргера и порядочного демократа и мог даже немножко потешить свое тщеславие тем, что его «Политические письма» шли вразрез с банальным филистерским течением в Германии. Даже роковое совпадение взглядов Фогта по вопросу об аннексии Эльзаса и Лотарингии со взглядами социал-демократов могло только сделать ему честь: поскольку Фогт не переходил на сторону «серной банды», то отсюда с неизбежностью должно было вытекать, что «банда» пошла за Фогтом! Но вдруг нам попадается на глаза маленькая строчка в недавно опубликованных списках расходов тайных фондов Луи-Наполеона:

«Vogt — il lui a ete remis en Aout 1859... fr. 40000».

«Фогт — ему было выдано в августе 1859 г. 40000 франков» [190] .

Фогт? Какой это Фогт? Какое несчастье для Фогта, что при этом не сделано более точного указания! Конечно, если бы здесь было написано: профессор Карл Фогт из Женевы, улица и номер дома такие-то, то Фогт мог бы сказать: «Это не я, это мой брат, моя жена, мой старший сын, кто угодно — только не я». А то просто «Фогт»! Фогт без примет, без имени, без адреса — это может быть только один Фогт, всемирно известный ученый, великий первооткрыватель круглых и плоских кишечных червей, продолговатых и коротких черепов, а также «серной банды», человек, реноме которого так хорошо известно даже полицейским, распоряжавшимся тайным фондом, что по отношению к нему было бы излишне всякое более точное обозначение! А затем, разве существует какой-нибудь другой Фогт, оказавший в 1859 г. такие услуги бонапартистскому правительству, что оно в августе этого года (а Фогт как раз в то время был в Париже) заплатило ему за них 40000 франков? Что именно Вы оказали такие услуги, г-н Фогт, это достоверно известно; доказательством тому служат Ваши «Исследования»; первое издание этих «Исследований» появилось весной, второе — летом; Вы сами признали, что с 1 апреля 1859 г. до лета Вы предлагали многим лицам за обещанную Вами плату действовать в бонапартистских интересах; в августе 1859 г., после окончания войны, Вы были в Париже. И после всего этого мы должны верить, что прямообозначенный «Фогт», которому Бонапарт распорядился уплатить в августе 1859 г. 40000 франков, — какой-то другой, никому не известный Фогт? Это немыслимо. Клянемся всеми круглыми и плоскими кишечными червями: пока Вы не докажете нам обратного, мы принуждены думать, что тот Фогт, о котором идет речь, — Вы.

190

Выдержка взята Энгельсом из упомянутого им ниже издания: «Papiers et correspondance de la famille imperiale». Tome II, Paris, 1871, p. 161 («Документы и переписка императорской фамилии». Том II, Париж 1871, стр. 161).

Но, быть может, Вы скажете, что такое утверждение ни на чем не основано, кроме заявления теперешнего французского правительства, то есть коммунаров, или — что то же самое — коммунистов, которые называются также «серной бандой», а кто же поверит таким людям? На это можно ответить, что опубликование «Документов и переписки императорской фамилии» было осуществлено «правительством национальной обороны» и является его официальным актом, за который оно отвечает. А какого были Вы мнения об этом правительстве, о Жюле Фавре, Трошю и др.?

«Люди, выдвинутые сейчас на первый план», — пишете Вы о них на стр. 52, — «никому не уступят по своему уму, энергии и стойкости убеждений; но они не в состоянии сделать невозможного».

Да, г-н Фогт, невозможного они сделать не могут, но они могли бы, по крайней мере, вычеркнуть Вашу фамилию в благодарность за эту теплую похвалу, так редко выпадавшую на их долю!

Однако, как Вы сами говорите, г-н Фогт, «деньги все же являются эквивалентом того ущерба, который наносится личности индивидуума» (стр. 24); и если Ваша драгоценная личность понесла из-за Ваших политических скачков 1859 года какой-нибудь «ущерб» — надеемся, только моральный, — то, если угодно, утешьтесь «эквивалентом»!

Когда прошлым летом началась военная шумиха, Вы были

«убеждены, что вся эта комедия затеяна французским правительством исключительно для того, чтобы прикрыть чудовищные растраты империи притворными военными приготовлениями. При Луи-Филиппе эту роль выполняли древоточащие черви: сверхсметные тайные расходы записывались в счет расходов на лес для флота; при империи древоточащих червей всего земного шара не хватило бы для того, чтобы покрыть все, что было перерасходовано» (стр. 4).

Таким образом, мы снова вернулись к столь любезным Вашему сердцу червям, а именно к древоточащим червям.

К какому классу принадлежат они, к круглым червям или к плоским? Кто может решить эту проблему? Только Вы, г-н Фогт— и Вы действительно ее разрешаете. Как свидетельствует «Переписка и т. д.», Вы сами принадлежите к «древоточащим червям», ибо Вы тоже участвовали в поедании «сверхсметных тайных расходов», причем на сумму в 40000 франков. А что Вы принадлежите к классу округлых червей», известно всякому, кто Вас знает.

Написано Ф. Энгельсом 5 мая 1871 г.

Напечатано в газете «Der Volksstaat» № 38, 10 мая 1871 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

К. МАРКС ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА ВО ФРАНЦИИ

ВОЗЗВАНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА МЕЖДУНАРОДНОГО ТОВАРИЩЕСТВА РАБОЧИХ [191]

Написано К. Марксом в апреле — мае 1871 г.

191

«Гражданская война во Франции» — одно из важнейших произведений научного коммунизма, в котором на основе опыта Парижской Коммуны получили дальнейшее развитие основные положения марксистского учения о классовой борьбе, государстве, революции и диктатуре пролетариата. Написано как воззвание Генерального Совета Интернационала ко всем членам Товарищества в Европе и Соединенных Штатах.

Уже с первых дней после провозглашения Парижской Коммуны Маркс тщательно собирает и изучает все сведения о ее деятельности: материалы французских, английских и немецких газет, информацию в письмах из Парижа и т. д. 18 апреля 1871 г. на заседании Генерального Совета Маркс предложил выпустить воззвание ко всем членам Интернационала относительно «общей тенденции борьбы» во Франции; подготовка воззвания Генеральным Советом была поручена Марксу. Маркс начал работу над воззванием после 18 апреля и продолжал ее в течение всего мая; им были написаны первый и второй наброски «Гражданской войны во Франции», являющиеся подготовительными вариантами этого произведения (см. настоящий том, стр. 497— 616 и примечание 375), после чего Маркс приступил к составлению окончательного текста воззвания. 30 мая 1871 г., через 2 дня после падения последней баррикады в Париже, Генеральный Совет единодушно одобрил зачитанный Марксом готовый текст «Гражданской войны во Франции».

«Гражданская война во Франции» была впервые опубликована в Лондоне около 13 июня 1871 г. на английском языке в виде брошюры в 35 страниц тиражом в 1000 экземпляров. Ввиду того, что первое издание быстро разошлось, вскоре было выпущено второе английское издание тиражом в 2000 экземпляров, которое распространялось по удешевленной цене среди рабочих. В этом издании Марксом были исправлены отдельные опечатки, допущенные в первом издании; был дополнен вторым документом раздел «Приложения». В списке подписей членов Генерального Совета, помещенном под воззванием, были произведены изменения: вычеркнуты фамилии тред-юнионистов Лекрафта и Оджера, которые в буржуазной печати выразили несогласие с воззванием и вышли из Генерального Совета, а также добавлены фамилии новых членов Генерального Совета. В августе 1871 г. было выпущено третье английское издание «Гражданской войны», в котором Марксом были устранены отдельные неточности предыдущих изданий.

В 1871—1872 гг. «Гражданская война во Франции» была переведена на французский, немецкий, русский, итальянский, испанский и голландский языки и опубликована в периодической печати и отдельными изданиями в разных странах Европы и в США.

Перевод на немецкий язык был сделан Энгельсом и опубликован в газете «Volksstaat» в июне — июле 1871 г. (№№ 52—61 от 28 июня, 1, 5, 8, 12, 16, 19, 22, 26 и 29 июля) и неполностью в журнале «Vorbote» за август—октябрь 1871 г., а также выпущен в виде отдельной брошюры в Лейпциге. В переводе Энгельс внес в текст несколько незначительных изменений. В 1876 г. в связи с пятилетием Парижской Коммуны было выпущено новое немецкое издание «Гражданской войны», в текст которого были внесены некоторые уточнения.

В 1891 г. при подготовке юбилейного немецкого издания «Гражданской войны во Франции», выпущенного к двадцатой годовщине Парижской Коммуны, Энгельс вновь провел редакцию текста перевода и написал к этому изданию введение, в котором подчеркнул историческое значение опыта Коммуны и его теоретического обобщения Марксом в «Гражданской войне во Франции», а также сделал некоторые дополнения, касающиеся деятельности входивших в Коммуну бланкистов и прудонистов. В это издание Энгельс включил написанные Марксом первое и второе воззвания Генерального Совета Международного Товарищества Рабочих о франко-прусской войне, которые в последующих отдельных изданиях на различных языках также обычно публиковались вместе с «Гражданской войной во Франции».

На французском языке «Гражданская война во Франции» была впервые напечатана в газете «Internationale» в Брюсселе в июле — сентябре 1871 года. В 1872 г. вышло отдельное французское издание в Брюсселе в переводе, отредактированном Марксом, который внес многочисленные изменения в присланную ему корректуру, сделав заново перевод многих мест текста.

В 1871 г. в Цюрихе вышло первое издание «Гражданской войны во Франции» на русском языке, положенное в основу ряда последующих типографских изданий и перепечаток на гектографе. В 1905 г. «Гражданская война во Франции» вышла на русском языке под редакцией В. И. Ленина в переводе с немецкого издания 1891 г. (издательство «Буревестник», Одесса). В. И. Ленин, редактируя перевод «Гражданской войны во Франции», внес в текст точную экономическую и политическую терминологию, устранил многочисленные искажения и неточности предыдущего издания 1905 г., восстановил те места текста, которые в предыдущем издании были выпущены царской цензурой. Особенно большие изменения В. И. Ленин внес при редактировании перевода III главы «Гражданской войны во Франции». В дальнейшем В. И. Ленин сделал новые переводы на русский язык многих мест из «Гражданской войны во Франции» (с немецких изданий 1876 и 1891 гг.), которые цитируются в его труде «Государство и революция» и в ряде других произведений. Редактирование В. И. Лениным русского перевода «Гражданской войны во Франции» и его переводы отдельных мест этого труда Маркса учтены при подготовке настоящего издания.

Напечатано отдельным изданием в Лондоне в середине июня 1871 г. и в течение 1871—1872 гг. опубликовано в различных странах Европы и в США

Печатается по тексту 3-го английского издания 1871 г., сверенного с текстом немецких изданий 1871 и 1891 гг.

Перевод с английского

Титульный лист третьего английского издания «Гражданской войны во Франции»

КО ВСЕМ ЧЛЕНАМ ТОВАРИЩЕСТВА В ЕВРОПЕ И СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ

I

4 сентября 1870 г., когда парижские рабочие провозгласили республику, которую почти тотчас же единодушно приветствовала вся Франция, шайка адвокатов-карьеристов — государственным деятелем ее был Тьер, а генералом был Трошю — завладела городской ратушей. Эти люди были настолько полны тогда фанатической веры в призвание Парижа быть представителем Франции во все времена исторических кризисов, что для оправдания узурпированного ими титула правителей Франции они считали совершенно достаточным предъявить свои потерявшие уже силу мандаты парижских депутатов. В нашем втором воззвании по поводу последней войны, спустя пять дней после возвышения этих людей, мы объяснили вам, кто они такие [См. настоящий том, стр. 280. Ред.]. Но Париж, захваченный врасплох, когда действительные вожди рабочих еще были заперты в бонапартовских тюрьмах, а пруссаки уже быстро шли на него, позволил этим людям присвоить себе власть с непременным условием, чтобы они пользовались этой властью исключительно для целей национальной обороны. Защищать Париж можно было, только вооружив его рабочих, образовав из них действительную военную силу, научив их военному искусству на самой войне. Но вооружить Париж значило вооружить революцию. Победа Парижа над прусским агрессором была бы победой французского рабочего над французским капиталистом и его государственными паразитами. Вынужденное выбирать между национальным долгом и классовыми интересами, правительство национальной обороны не колебалось ни минуты — оно превратилось в правительство национальной измены.

Прежде всего оно отправило Тьера в странствование по всем европейским дворам выпрашивать у них, как милостыню, посредничество, предлагая за это променять республику на короля. Четыре месяца спустя после начала осады Парижа оно сочло, что настал подходящий момент завести речь о капитуляции; Трошю в присутствии Жюля Фавра и других своих коллег обратился к собравшимся парижским мэрам со следующими словами:

«Первый вопрос, который задали мне мои коллеги вечером же 4 сентября, был таков: имеет ли Париж какие-нибудь шансы успешно выдержать осаду прусской армии? Я, не колеблясь, ответил отрицательно. Некоторые из присутствующих здесь моих коллег подтвердят, что я говорю правду и что я постоянно придерживался этого мнения. Я сказал им точно то же, что говорю теперь: при настоящем положении дел попытка Парижа выдержать осаду прусской армии была бы безумием. Несомненно, геройским безумием, — прибавил я, — но все-таки не больше, как безумием... События» (он сам ими управлял) «подтвердили мои предсказания».

Эту прелестную маленькую речь Трошю один из присутствовавших мэров, г-н Корбон, впоследствии опубликовал.

Итак, уже вечером в день провозглашения республики коллеги Трошю знали, что «план» его состоит в капитуляции Парижа. Если бы национальная оборона не была только предлогом для личного господства Тьера, Фавра и К°, то выскочки 4 сентября сложили бы уже 5-го свою власть, сообщили бы «план» Трошю парижскому населению и предложили бы ему или немедленно сдаться, или взять свою судьбу в собственные руки. Вместо этого бесчестные обманщики решили излечить Париж от геройского безумия голодом и кровью, а пока что водили его за нос своими напыщенными манифестами. Трошю, «губернатор Парижа, никогда не капитулирует», — писалось в этих манифестах, — министр иностранных дел Жюль Фавр «не уступит ни одной пяди нашей земли, ни одного камня наших крепостей». А в письме к Гамбетте этот же самый Жюль Фавр признавался, что они «обороняются» не от прусских солдат, а от парижских рабочих. Бонапартистские разбойники, которым предусмотрительный Трошю поручил командование Парижской армией, нагло глумились в своей частной переписке в продолжение всей осады над этой, с позволения сказать, обороной, тайну которой они хорошо знали (смотрите, например, опубликованное в «Journal Officiel» Коммуны письмо командующего артиллерией Парижской армии, кавалера большого креста ордена Почетного легиона, Адольфа Симона Гио к артиллерийскому дивизионному генералу Сюзану [192] ). Наконец, 28 января 1871 г. [193] мошенники сбросили маску. Правительство национальной обороны в деле капитуляции Парижа выступило с настоящим геройством глубочайшего самоунижения, оно выступило как правительство Франции, состоящее из пленников Бисмарка,— роль до того подлая, что ее не решился взять на себя даже сам Луи Бонапарт в Седане. В своем паническом бегстве в Версаль после событий 18 марта, capitulards [194] оставили в руках Парижа свидетельствовавшие об их измене документы, для уничтожения которых, как писала Коммуна в манифесте к провинции,

192

Письмо Адольфа Симона Гио к Сюзану было опубликовано в «Journal Officiel» № 115, 25 апреля 1871 года.

193

28 января 1871 г. Бисмарком и представителем правительства национальной обороны Фавром была подписана «Конвенция о перемирии и капитуляции Парижа» (о ней см. примечание 130).

194

Capitulards (капитуляры) — презрительное прозвище, данное сторонникам капитуляции Парижа во время осады в 1870—1871 годах. В дальнейшем вошло во французский язык для обозначения капитулянтов вообще.