Собрание сочинений, том 26, ч.1

Но часть этого продукта съедается собственниками прибыли и ренты, а часть — их прихлебателями. Поэтому та часть продукта, которая может быть опять затрачена на труд (производительный), определяется той его частью, которая не съедается самими капиталистами, получателями ренты и их прихлебателями (являющимися вместе с тем непроизводительными работниками).

Но таким образом здесь так или иначе всегда оказывается налицо некоторый новый фонд (новый фонд заработной платы) — для того, чтобы продуктом прошлогоднего труда привести в движение в данном году большую массу рабочих. А так как стоимость годового продукта определяется количеством затраченного рабочего времени, то стоимость годового продукта будет с каждым годом возрастать.

Разумеется, было бы бесполезно обладать фондом, могущим окупить и получить в свое распоряжение гораздо большее количество труда», чем в предыдущем году, если бы большее количество труда не находилось на рынке. Мне нет никакой пользы от того, что у меня есть больше денег для покупки какого-нибудь товара, если на рынке не имеется большего количества этого товара. Предположим, что из 50 ф. ст. берется сумма, которая приводит в движение вместо прежних 100 рабочих (получавших 25 ф. ст.) не 200, а только 150 рабочих, тогда как капиталисты проедают сами 12¹/₂ ф. ст. вместо 25 ф. ст. В таком случае 150 рабочих (получающих 37¹/₂ ф. ст.) дали бы 150 рабочих дней, что составляет 1500 шилл., или 75 ф. ст. Однако если бы по-прежнему налицо была масса рабочих только в 100 человек, то эти 100 получили бы теперь в виде заработной платы вместо прежних 25 ф. ст. — 37¹/₂ ф. ст., но их продукт по-прежнему составил бы только 50 ф. ст. Следовательно, доход капиталиста понизился бы с 25 ф. ст. до 12¹/₂ ф. ст., так как заработная плата возросла бы на 50 %. Но А. Смит знает, что увеличенное количество труда можно будет достать. Отчасти благодаря ежегодному приросту населения (прирост этот, правда, по мнению Смита, имеет своей предпосылкой прежнюю сумму заработной платы). Отчасти благодаря наличию безработных пауперов, полубезработных рабочих и т. д. Затем благодаря массе непроизводительных работников, которые частично, в результате иного применения прибавочного продукта, могут быть превращены в производительных рабочих. Наконец, та же самая рабочая масса может доставлять большее количество труда. Ведь совершенно безразлично, оплачиваю ли я 125 рабочих вместо 100 или же 100 рабочих работают ежедневно по 15 часов вместо 12.

Вдобавок то представление, что с ростом производительного капитала — или с ростом той части годового продукта, которая предназначается для воспроизводства, — в таком же отношении должен расти и применяемый труд (живой труд, затрачиваемая на заработную плату часть капитала), является ошибкой А. Смита, теснейшим образом связанной с его взглядом, будто весь продукт разлагается на доходы.

[394] Итак, Смит прежде всего утверждает, что имеется фонд пригодных для индивидуального потребления жизненных средств, который в данном году может «купить и получить в свое распоряжение» большее количество труда, чем в прошлом году. Имеется больше труда и вместе с тем больше жизненных средств для этого труда. Теперь надо посмотреть, как реализуется это добавочное количество труда.}

Если бы А. Смит вполне сознательно и последовательно придерживался того анализа прибавочной стоимости, который по существу у него имеется и согласно которому она создается лишь в обмене капитала на наемный труд, то производительным оказался бы только труд, обмениваемый на капитал, но ни в коем случае не труд, обмениваемый на доход как таковой. Для того чтобы быть обмененным на производительный труд, доход предварительно должен быть превращен в капитал.

Но так как Смит в то же время берет за исходный пункт одностороннее традиционное представление, что производительным является такой труд, который вообще непосредственно производит материальное богатство, и комбинирует с этим представлением свое различение, поскольку оно основывается на обмене между капиталом и трудом или же между доходом и трудом, — то у него оказываются возможными следующие определения: тот вид труда, на который обменивается капитал, всегда производителен (всегда создает материальное богатство и т. д.); а тот вид труда, на который обменивается доход, может быть как производительным, так и непроизводительным, но человек, тратящий свой доход, в большинстве случаев предпочитает применять, вместо производительного труда, тот или иной прямо непроизводительный труд. Здесь видно, как этим смешением обоих своих различений А. Смит весьма ослабляет и делает плоским главное из них.

Что А. Смит не сводит целиком фиксирование труда к чисто внешнему фиксированию, показывает следующая цитата, где среди различных составных частей основного капитала перечисляются:

«4) Полезные способности, приобретенные жителями, или членами общества. Приобретение этих способностей всегда сопряжено с реальной затратой на содержание того, кто их приобретает, во время его воспитания, его ученичества или его учебных занятий, и эта затрата есть капитал, фиксированный и овеществленный, так сказать, в его личности. Эти способности, составляя часть его достояния, вместе с тем составляют и часть достояния того общества, к которому он принадлежит. Повышенную ловкость рабочего можно рассматривать с такой же точки зрения, с какой рассматриваются машины или инструменты, которые облегчают и сокращают труд и, несмотря на затрату, произведенную на них, возмещают эту затрату с прибылью» (перевод Гарнье, том II, стр. 204–205) [Русский перевод, том I, стр. 234–235].

Странное происхождение накопления и его необходимости:

«В том первобытном состоянии общества, в котором не существует никакого разделения труда, в котором почти не происходит обмена и в котором каждый индивидуум своими собственными руками добывает все, в чем он нуждается, нет необходимости в существовании накопленного или заранее собранного запаса для поддержания хозяйственной жизни общества»

(ведь здесь уже с самого начала предположено, что никакого общества не существует).

«Каждый человек старается своей собственной деятельностью достать средства для удовлетворения своих текущих потребностей по мере того, как они дают себя чувствовать. Когда он испытывает голод, он отправляется в лес охотиться», и т. д. (там же, том II, стр. 191–192) (книга II, Введение) [Русский перевод, том I, стр. 229]. «Но как только повсеместно установилось разделение труда, отдельный человек может одним только своим личным трудом удовлетворить лишь весьма небольшую часть появляющихся у него потребностей. Гораздо большую часть этих потребностей он удовлетворяет предметами, произведенными трудом других и покупаемыми им на продукт своего собственного труда, или, что сводится к тому же самому, за цену своего собственного продукта. Но такую покупку он может совершить лишь по истечении того времени, которое необходимо не только для полного изготовления, но еще и для продажи продукта своего труда».

(Также и в первом случае он не мог съесть зайца, предварительно не убив его, и не мог убить его, предварительно не изготовив себе классический «лук» или что-нибудь подобное. Поэтому единственным новым условием во втором случае является не необходимость какого бы то ни было «запаса», а «время, необходимое… для продажи продукта своего труда».)

«Необходимо поэтому, чтобы по крайней мере до того момента, как он сможет закончить оба эти дела, существовал где-либо некоторый, заранее собранный запас предметов различного рода для содержания его и, кроме того, для снабжения его сырьем и орудиями, необходимыми для его работы. Ткач не может заниматься целиком своей специальной работой, если не существует где-либо, будь то в его собственном владении, будь то во владении какого-либо другого лица, сделанный заранее запас, в котором он находит средства для существования, а также орудия своего ремесла и материал для своей работы, до того момента, когда его холст будет не только изготовлен, но еще и продан. Совершенно очевидно, что накопление должно предшествовать тому моменту, когда он сможет приложить свой труд к этому делу и довести его до конца… По самой природе вещей, накопление капитала является необходимым предварительным условием разделения труда» (там же, стр. 192–193) [Русский перевод, том I, стр. 229].

(С другой стороны, у Смита, согласно тому, что он утверждал в первой, вступительной фразе, как будто получается, что до разделения труда не существует никакого накопления капитала, — совершенно так же, как теперь он, наоборот, утверждает, что до накопления капитала не существует никакого разделения труда.)

Смит продолжает:

«Разделение труда может идти все дальше и дальше только по мере все большего предварительного накопления капиталов. По мере дальнейшего разделения труда количество сырья, какое может быть переработано одним и тем же числом людей, увеличивается в очень значительной степени; а так как работа каждого рабочего при этом сводится ко все более простым операциям, то изобретается масса новых машин для облегчения и [395] сокращения этих работ. Поэтому с ростом разделения труда, для того чтобы дать постоянное занятие прежнему числу рабочих, необходимо предварительно накопить то же самое количество средств существования и большее количество сырых материалов и орудий труда, чем это было бы необходимо при менее развитых условиях» (там же, стр. 193–194) [Русский перевод, том I, стр. 229–230]. «Подобно тому как значительный рост производительных сил труда не может происходить без предварительного накопления капиталов, так и накопление капиталов естественно вызывает этот рост. Тот, кто употребляет свой капитал на наем рабочих, естественно желает сделать это так, чтобы они выполнили возможно больше работы. Поэтому он старается возможно целесообразнее распределить труд между своими рабочими, а также снабдить их наилучшими машинами, какие он только может изобрести или какие он в состоянии купить. Его возможности в обоих этих отношениях зависят в общем от величины его капитала, или от числа людей, которым этот капитал может дать занятие. Поэтому не только количество труда возрастает в стране по мере увеличения капитала, приводящего его в движение, но кроме того, вследствие этого увеличения капитала, одно и то же количество труда производит гораздо большее количество продукта» (там же, стр. 194–195) [Русский перевод, том I, стр. 230].

Предметы, уже находящиеся в фонде потребления, А. Смит трактует совершенно так же, как он трактует производительный и непроизводительный труд. Например:

«Жилой дом не приносит никакого дохода живущему в нем; и хотя этот дом, бесспорно, чрезвычайно полезен ему, но только в таком же смысле, в каком полезны его одежда и мебель, которые тоже очень полезны ему, но тем не менее составляют часть его расходов, а не доходов» (там же, том II, стр. 201–202) [Русский перевод, том I, стр. 233]. Напротив, к основному капиталу относятся «все постройки, предназначенные для какой-нибудь полезной цели и являющиеся средствами извлечения дохода не только для их собственника, который получает арендную плату, отдавая их в наем, но даже для их нанимателя, который платит за них; таковы торговые помещения, склады, мастерские, усадебные постройки со всеми их необходимыми службами, конюшнями, амбарами и т. д. Эти постройки сильно отличаются от помещений, предназначенных только для жилья; они представляют собой своего рода орудия производства» (там же, стр. 203–204) (книга II, глава 1) [Русский перевод, том I, стр. 234].

«Все успехи техники, дающие возможность с тем же числом рабочих выполнять то же количество работы при помощи более простых и менее дорогих машин, чем раньше, всегда считаются очень выгодными для общества. Известное количество сырых материалов и известное число рабочих, которые раньше употреблялись на поддержание в порядке более сложных и более дорогих машин, теперь могут быть применены для увеличения количества той работы, ради которой эти или другие машины были сделаны» (там же, том II, стр. 216–217) (книга II, глава 2) [Русский перевод, том I, стр. 239–240].