Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Собрание сочинений (Том 2)
Шрифт:

И вдруг... Были дома братья Борисовы, разбирали свои коллекции. Посмотрели в окно. На бревне перед домом уселась Зойка. Крутит загадочно что-то в руках, словно бы на улицу братьев манит.

Заинтересовались Борисовы, вышли на улицу. Смотрят, в руках у Зойки невиданный жук. Усищи длиннющие, клещи огромные, глазищи почти с пятак.

Вот так находка! Разгорелись глаза у Борисовых:

– Что за чудо?

Откуда?

Покажи!

Подари!

– Не скажу, - отвечает Зойка.
– Не покажу.

Убежала коварная Зойка. Огорчились, конечно, Борисовы. Вернулись к

себе в избу.

На следующий день вновь разбирали они коллекции. Посмотрели в окно. На бревне перед домом уселась Зойка. Крутит загадочно что-то в руках. Словно бы братьев на улицу манит.

Заинтересовались Борисовы, вышли на улицу. В руках у девчонки ягода-невидаль. Размером почти с кулак.

Разгорелись глаза у Борисовых.

– Что за чудо!

– Откуда?

– Покажи!

– Подари!

Улыбнулась хитрющая Зойка. Согласилась отдать и жука и ягоду, только, конечно, с одним условием... чтобы братья брали в походы её с собой.

Ходит Зойка теперь в походы. Оказалась она глазастой. В той коллекции, которую собрали братья Борисовы, есть и Зойки упрямой доля.

Скончались Борисовы, состарилась, умерла Зойка, а коллекция эта долго ещё хранилась. Не только братья Борисовы, но и другие декабристы занимались изучением сибирской природы. Их исследования многие годы с пользой служили людям.

ГОРЧАКОВ

Горчаков был генерал-губернатором Западной Сибири.

Узнал он, что декабристы приедут на поселение и к нему, в Западную Сибирь, заволновался.

– На мою беду! Не жди от них ничего хорошего!

Решил он обратиться к картам. Посмотреть, что карты ему предскажут. Разложил раз. И верно, получилось так, что не жди ничего хорошего.

Разложил второй раз. И снова карты сулят худое.

– Ну ещё раз, третий, решающий!

Разложил третий, решающий. Снова карты легли к беде.

И вот приехали декабристы. Поселились. Прожили совсем недолго. От местных жителей жалоб наслушались. Сами увидели многое. Взятки берут чиновники, местных жителей притесняют, о нуждах края совсем не думают. Знал Горчаков, конечно, об этом. Мог бы к ответу привлечь виновных. Да дело всё в том, что и сам Горчаков был в тех же грехах замешан.

Написали декабристы обо всём в Петербург.

Пронюхали чиновники, что письмо декабристов пошло в Петербург, побежали скорей к Горчакову.

– Отобьёмся, отобьёмся, - успокоил их Горчаков. А сам про себя о картах: "Нагадали, паршивцы, неужто пророчество?!"

Однако не стал он тратить напрасно время. Садится и сам строчит в Петербург письмо. Пишет, конечно, о декабристах, пишет о них плохое. Получили в Петербурге оба письма. И, конечно, не декабристам, а Горчакову поверили. Даже приказ пришёл о строгом внушении декабристам.

– Ага, то-то!
– торжествует Горчаков; глянул на карты: "Соврали, голубчики. А? Соврали!"

Довольны чиновники. Доволен и сам Горчаков. И всё же не удержался генерал-губернатор и вновь разложил карты. Карты снова легли к беде.

И правда. Не успокоились декабристы. Опять посылают письмо в Петербург. Письмо большое, подробное.

Узнал Горчаков о письме. Погнал в Петербург курьера:

– Птицей лети! Галопом!

Отбился

Горчаков и на этот раз. Снова пришло внушение декабристам.

– Мы - сила, стена, гранит! Смиритесь. Смиритесь, - шипят чиновники.

Но не смирились декабристы. В третий раз посылают они письмо. Писали затем и в четвёртый, и в пятый. Доняли всё же в Петербурге они начальство. Пришлось назначить в Сибирь ревизию.

Только не стал Горчаков дожидаться ревизии. Тут же в отставку подал.

ЗАДАЧИ

Многими добрыми делами оставили декабристы в Сибири о себе благодарную память. Особенно тем, что создавали для местных детей школы.

С ребятами занимались и Матвей Муравьёв-Апостол, и братья Бестужевы, и братья Беляевы, Александр Якубович, Пётр Борисов, Пётр Муханов, моряк Торсон. Занимались и другие.

Учил детей и Иван Якушкин.

Начал вначале про "а", про "б". А когда освоили дети чтение, с цифрами их познакомил. Прошёл сложение и вычитание, умножение и деление. Про половинки и четвертинки им рассказал, ребята были смышлёными - освоили даже дроби.

Но больше всего любили ребята решать задачи.

– Сегодня задача на сложение, - начинает Якушкин.

Замрут ребята, слушают.

– Было у барина две деревеньки. Прикупил барин ещё одну. Сколько всего стало?

– Три, - голосят ребята.

– Правильно. А теперь давайте на умножение. Срубил крестьянин в барском лесу три осинки. Узнал барин, приказал за каждое дерево всыпать крестьянину по пять плетей. Сколько плетей получил крестьянин?

– Пятнадцать! Пятнадцать!
– кричат ребята.

– Молодцы. Правильно. А теперь давайте на вычитание.

Притихли опять ребята. Начал Якушкин:

Собрал крестьянин с поля десять мешков зерна. Три из них за землю отдал помещику. Четыре мешка вернул тому же помещику за долги. За крестины сына один мешок оттащил попу. Два пришлось отвезти купцу - задолжал крестьянин купцу за ситец. А ну, кто живее из вас сосчитает, сколько мешков зерна у крестьянской семьи осталось?

Ничего не осталось!
– кричат ребята.
– Ничего! Пусто!

– Молодцы, - говорит Якушкин.
– Ну, дело у вас пойдёт.

МЯТЕЖНЫЙ ДУХ

Жандармы искали мятежный дух.

Унтер Уклейка примчал к исправнику:

– Нашёл!

– Ну, ну.

– Пушки видел! Ядра видел!

Исправник недоверчиво посмотрел на жандарма.

Ты - того... А? Снова пьян?!

– Никак-с нет.

– Ступай-ка сюда.

Уклейка шагнул.

– Дыхни!

Дыхнул жандарм. Видит исправник - верно, не пьян Уклейка.

– Ну, ну, так что ты видел?

– Пушки видел. Ядра видел, - твердил Уклейка. Порох в мешках. Фитили для запала.

Исправник всё ещё с недоверием смотрел на жандарма, однако спросил:

– Где? У кого?

– У него, - зашептал Уклейка.
– Рядом с домом, в амбаре.

Всё было ясно. Речь шла о декабристе, бывшем подполковнике Андрее Васильевиче Ентальцеве. Отбыв каторгу, Ентальцев жил на поселении в городе Ялуторовске.

– Да-с, протянул исправник, а сам подумал: "Молодец Уклейка. Всё совпадает. Не зря и начальство о том говорило".

Поделиться с друзьями: