Собрание сочинений в 10-ти томах. Том 2

Ревную к мощи их и к чарам красоты.

Пусть блеск вокруг меня, - тем более я мрачен.

И если, нелюдим, усталостью охвачен,

Хотя бы краткий срок хочу я отдохнуть,

С очей слезу смахнуть, горб со спины стряхнуть, -

Хозяин тут как тут. Весельем он увенчан;

Он - всемогущий бог, любимец многих женщин;

Забыл он, что есть смерть и что такое боль;

Доволен жизнию и сверх всего - король!

Пинком ноги он бьет несчастного паяца

И говорит, зевнув: «Заставь меня смеяться!»

Бедняк дворцовый шут! Ведь он - живая тварь,

И вот весь ад страстей, томивший душу встарь,

Свое злопамятство, и гордость небольшую,

И ужас, что хрипит в его груди, бушуя,

Весь этот вечный гнет, весь этот тайный зуд,

Все чувства черные, что грудь ему грызут, -

По знаку короля он вырывает с мясом,

Чтоб хохотал любой смешным его гримасам.

Вот мерзость! Встань, ложись, не помни ни черта, -

А нитка за ногу все дергает шута!

Все гонят и клянут, презренного ругая.

А вот и женщина - она полунагая;

Он жаждет с нею быть. Веселая краса

Берет его в постель и треплет, будто пса.

Так знайте, господа весельчаки вельможи, -

Я ненавижу вас. Меня вы, знаю, тоже.

Как заставляет шут расплачиваться вас!

Как на любой щипок ощерится тотчас!

Как демон, шепчется с хозяином советчик!

Едва возникшие карьеры - вроде свечек,

И только ты в когтях очутишься его, -

Вмиг оперения лишишься своего.

Вы сделали шута собакой. Жребий волчий -

В бокалы пьяные своей прибавить желчи,

И доброту изгнать, и сердце сжать в комок,

И этот острый ум, который мыслить мог,

Глушить в бубенчиках, и тайно пробираться

По вашим праздникам, как некий дух злорадства,

Со скуки разрушать чужую жизнь всегда.

И все тщеславье в том, что у других беда...

И всюду и всегда, куда ни кинет случай,

Носить ее в себе, мешая с жизнью жгучей,

И бережно хранить, и прятать ото всех,

И ярко наряжать в свой надоевший смех -

Старуху Ненависть!

(Подымается со скамьи.)

Долой все, что томило!

Не стал ли я другим пред этой дверью милой?

Мир, из которого иду я, позабыт.

Пусть не проникнет в дом все, что меня томит.

(Снова задумывается.)

Я проклят стариком!.. Зачем же мысль дурная

Все возвращается? Ее я прогоняю.

Все будет хорошо.

(Пожимает плечами.)

Иль я сошел с ума?

(Подходит к двери дома и стучит.)

Дверь открывается. Выходит девушка в белом и радостно бросается ему в объятия.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Трибуле, Бланш, потом Берарда.

Трибуле

Дочь!

(Радостно прижимая ее к груди)

Обними меня. Да, это ты сама -

Здесь, рядом! Пред тобой - все радость. Прочь

унынье!

Дитя, я счастлив. Я дышу свободно ныне.

(С восторгом смотрит на нее.)

Милее с каждым днем... Тебе не скучно тут?

Пусть руки милые мне шею обовьют!

Бланш

(обнимая его)

Как вы добры ко мне!

Трибуле

(садится)

Не добротой - любовью

Я полон. Вот и все. Ты дочь моя по крови.

Не будь тебя со мной, как жил бы я тогда?

Бланш

(кладет ему руку на лоб)

Но вы вздыхаете? Какая-то беда

Печалит вас, отец? Какая-то тревога?

И о семье своей я знаю так немного...

Трибуле

Нет у тебя семьи.

Бланш

Но имя есть у вас?

Трибуле

Зачем оно тебе?

Бланш

Соседи столько раз

В той местности, где я воспитывалась прежде,

Меня сироткою считали по одежде.

Трибуле

Да, лучше б я тебя оставил в том краю.

Но разве мог забыть про девочку свою?

Ты мне дороже всех, нужней всего живого...

(Снова обнимает ее.)

Бланш

Но если о себе не скажете ни слова...

Трибуле

Из дома - никуда?

Бланш

Два месяца почти

А в церковь восемь раз всего пришлось пойти.

Трибуле

Так!

Бланш

Хоть о матери скажите мне немножко!

Трибуле

Не вспоминай о ней, о нашем горе, крошка.

Не вспоминай о той, чей образ, как сквозь сон,

В тебе таинственно сегодня повторен.

Та женщина была на женщин не похожа.

В огромном мире, где душа убита ложью,

Она нашла меня и полюбила так

За то, что я урод, за то, что я бедняк.

И умерла. И смерть ее хранит навеки

Таинственный рассказ о нежности к калеке -

О дивной молнии, блеснувшей мне на миг,

О райском отблеске, что я в аду постиг.

Будь ей легка земля, пристанище всех смертных,

Лелей ее в своих объятьях милосердных!

(Поднимает глаза к небу.)

Но ты осталась мне. О боже, счастлив я!

(Плачет, спрятав лицо в руках Бланш.)

Бланш

Отец, вы плачете? Иль вам не жаль меня?

Я ваших слез боюсь. Как сердце вдруг упало!

Трибуле

Мой смех увидевши, что б ты тогда сказала?

Бланш

Что с вами? Вы в тоске? Откройте свой секрет.

Хотя бы имя мне свое скажите.

Трибуле

Нет.

Зачем оно тебе? Отец - и только. Слушай!

В других местах следят за мною злые души.

Я гадок одному иль проклят был другим...

Что в имени моем? Что сделаешь ты с ним?

Хочу хотя бы здесь, хочу с тобою рядом,