Собрание сочинений в 12 т. Т. 11
Шрифт:
– Так это ты, Пох, взял место в карете?… - обратился к нему кондуктор, когда он вошел в помещение почтовой станции.
– Я самый, Брокс.
– Вот как, телега тебе не подходит!… Подавай тебе хорошую карету да тройку лошадей…
– И хорошего кондуктора, как ты, дружище…
– Ишь ты, батюшка, вижу, что ты денег не жалеешь!…
– Нет, не жалею, особенно когда не я плачу!
– А кто же?
– Хозяин… Господин Франк Иохаузен.
– Еще бы!
– воскликнул кондуктор.
– Этот, кабы захотел, мог бы нанять и целую карету…
– Верно, Брокс, но я взял лишь
– Эх, бедняга Пох, придется тебе на этот раз обойтись без них. Не часто это бывает, но сегодня так случилось… Ни одно место не продано, кроме твоего…
– Как… никто с нами не едет?…
– Никто, и если какой-нибудь пешеход не сядет в дороге, тебе придется болтать только со мной… Ну, да не стесняйся!… Ты ведь знаешь, я не прочь перекинуться словечком, другим…
– Я тоже, Брокс.
– А докуда ты едешь?…
– До конечной станции, в Ревель, к клиенту господ Иохаузенов.
И, подмигнув, Пох указал глазами на зажатую под мышкой сумку, привязанную медной цепочкой к его поясу.
– Эй, эй, батюшка, - сказал Брокс, - незачем болтать об этом!… Ведь мы уже не одни.
И в самом деле, в комнату вошел пассажир, который мог бы заметить выразительный взгляд артельщика.
Пассажир этот, видимо, старался не быть узнанным. Он кутался в дорожный плащ, прикрывая часть лица капюшоном.
Подойдя к кондуктору, он спросил:
– Есть еще свободные места в карете?
– Целых три, - ответил Брокс.
– Одного хватит.
– Вам до Ревеля?…
– Да… до Ревеля, - немного замявшись, ответил неизвестный.
С этими словами он заплатил бумажными рублями за билет до конечной станции на расстоянии двухсот сорока верст и затем коротко спросил:
– Когда тронемся?…
– Через десять минут.
– Где будем к вечеру?…
– В Пернове, если ветер не помешает. В такую непогоду никогда нельзя ручаться…
– А разве можно опасаться опоздания?… - спросил банковский артельщик.
– Да вот небо мне не нравится!… - ответил Брокс.
– Тучи мчатся так стремительно… Добро бы еще только дождь!… Но если повалит снег…
– Послушай, Брокс, не скупись на водку ямщику, и завтра вечером мы будем в Ревеле…
– Надо надеяться! Обычно я езжу не дольше тридцати шести часов.
– Ну, так в путь, - сказал Пох, - незачем мешкать!
– Вот и лошадей запрягли, - ответил Брокс, - ждать больше некого… Стаканчик на дорогу, Пох?… Шнапс или водка?…
– Шнапс, - ответил банковский артельщик.
Они пошли в ближайший кабачок, сделав знак ямщику следовать за ними. Несколько минут спустя они вернулись к карете, в которой неизвестный пассажир уже занял свое место. Пох уселся рядом с ним, и карета тронулась.
Лошади упряжки были не намного выше ослов, косматые, рыжей масти и такие тощие, что виден был каждый мускул. Но неслись они лихо. Достаточно было посвиста ямщика, чтобы они не сбавляли шага.
Пох уже много лет служил в банкирском доме братьев Иохаузенов. Поступив в банк еще мальчиком, он покинул бы его только по старости. Он пользовался полным доверием своих хозяев, и ему часто поручали отвозить клиентам банка в Ревеле, Пернове, Митаве или Дерпте значительные
суммы, которые не решались доверять почте. На этот раз он вез с собой пятнадцать тысяч рублей государственными кредитными билетами стоимостью в сто французских франков, то есть пачку в четыреста билетов, бережно спрятанную в сумку. Он должен был вручить эти деньги клиенту банкирского дома в Ревеле и затем вернуться в Ригу.Не без причины торопился он так с возвращением. Что это была за причина?… Об этом мы узнаем из его разговора с Броксом.
Ямщик, широко, по русскому обыкновению, расставив руки, державшие вожжи, быстро гнал лошадей. Выбравшись из северного предместья города, он выехал на большую дорогу, пролегавшую среди полей. В окрестностях Риги много возделанных полей. Пахота должна была скоро начаться. Но в десяти - двенадцати верстах от города расстилались необозримые бескрайние просторы степей, однообразие которых - за отсутствием каких-либо возвышенностей, редких в Прибалтийском крае, - нарушалось лишь кое-где зеленеющими хвойными лесами.
В самом деле, как уже заметил Брокс, вид неба не предвещал ничего хорошего. По мере того как солнце поднималось над горизонтом, ветер все усиливался и свирепел. К счастью, он дул с юго-запада.
Почти через каждые двадцать верст встречались станции, где перепрягали лошадей и одновременно меняли ямщиков. Такое сравнительно удобное устройство обеспечивало путешественникам довольно равномерную и быструю езду.
С самого начала поездки Пох с досадой заметил, что нечего и надеяться завязать беседу с попутчиком.
Надвинув на голову капюшон, совершенно закутав лицо, незнакомец спал, уткнувшись в угол, или делал вид, что спит. Все попытки артельщика вступить с ним в разговор не привели ни к чему.
Тогда от природы говорливому артельщику пришлось завести беседу с Броксом, сидевшим под кожаным верхом на козлах рядом с ямщиком. А так как кондуктор любил поболтать не меньше артельщика, то языки развязались. Опустив окошечко, закрывавшее передок кареты, легко было вести беседу.
– Так ты уверен, Брокс, - уже в четвертый раз со времени отъезда спросил Пох, - так ты уверен, что мы будем завтра вечером в Ревеле?…
– Да, Пох, если только непогода не задержит, нас и можно будет ехать ночью.
– А через сутки карета тронется из Ревеля в обратный путь?…
– Да, через сутки, - ответил Брокс.
– Так положено по расписанию.
– Ты, что ли, отвезешь меня в Ригу?…
– Я, Пох.
– Клянусь святым Михаилом, хотелось бы мне уже быть дома… вместе с тобой, конечно!
– Вместе со мной, Пох?… Ты очень любезен!… Но почему такая спешка?…
– Потому что я хочу пригласить тебя, Брокс.
– Меня?
– Тебя. И если ты любишь хорошо выпить и закусить в приятной компании - это должно прийтись тебе по душе.
– Вот как!
– удивился Брокс, облизываясь.
– Кто же сам себе враг, кто же этого не любит? Речь идет об обеде?…
– Лучше, чем об обеде! Это будет настоящий свадебный пир.
– Свадебный?… - воскликнул кондуктор.
– А с чего бы это вдруг меня пригласили на свадебный пир?…
– Потому что ты лично знаком с женихом.
– С женихом?…
– И с невестой тоже!