Собрание сочинений в 12 т. Т. 9
Шрифт:
Взглядом она искала Анри д’Альбаре. Она не знала, уцелел ли он, или погиб вместе с другими защитниками «Сифанты». И вот она увидела его! Он был жив… жив, но готовился принять последнюю муку!
Хаджина Элизундо бросилась к нему с криком:
– Анри!… Анри!…
Пираты уже хотели разъединить их, но в эту минуту Сакратиф, направлявшийся на нос корвета, остановился в нескольких шагах от Хаджины и Анри д’Альбаре. Он смотрел на них с выражением жестокой насмешки.
– Вот Хаджина Элизундо и оказалась в руках Николая Старкоса!
– сказал он, скрестив руки на груди.
– Итак, наследница богатого банкира из Корфу - в моей власти!
–
– холодно возразила Хаджина.
Смысла этого ответа Сакратиф уловить не мог. Поэтому он продолжал:
– Мне хочется думать, что невеста Старкоса не откажет ему в своей руке, повстречав его под именем Сакратифа!
– Я!
– вскричала Хаджина.
– Вы!
– ответил Сакратиф с еще большей насмешкой.
– Вы испытываете признательность к великодушному командиру «Сифанты», который вас выкупил, и это похвально. Но ведь и я пытался сделать то же самое! Ради вас одной, а не ради этих невольников, до которых мне, право, нет дела, ради вас одной я готов был пожертвовать всем своим состоянием! Еще мгновенье, прекрасная Хаджина, и я стал бы вашим господином… вернее вашим рабом!
Говоря это, Сакратиф сделал шаг вперед. Девушка еще крепче прижалась к Анри д’Альбаре.
– Ничтожный!
– воскликнула она.
– О да! Именно ничтожный, Хаджина, - ответил Сакратиф.
– И для того, чтоб выйти из ничтожества, мне и нужны ваши миллионы!
При этих словах молодая девушка приблизилась к Сакратифу.
– Старкос, - сказала она спокойно, - у Хаджины Элизундо не осталось больше ничего из состояния, которое вы жаждете заполучить! Она истратила его, чтобы исправить зло, причиненное ее отцом в погоне за этими деньгами! Николай Старкос, Хаджина Элизундо теперь беднее любого из тех несчастных, кого «Сифанта» везла на родину!
Эта неожиданная новость преобразила Сакратифа. Поведение его внезапно изменилось. В глазах вспыхнула ярость. Да! Он все еще рассчитывал на миллионы, которые Хаджина Элизундо отдала бы, чтобы спасти жизнь Анри д’Альбаре! И вот, оказывается, из этих миллионов - она только что сказала об этом так искренне, что не оставалось и тени сомнения в правдивости ее слов, - ему ничего не достанется!
Сакратиф переводил взгляд с Хаджины на Анри д’Альбаре. Скопело, наблюдавший за ним, достаточно хорошо знал его, чтобы предвидеть развязку этой драмы. Впрочем, приказания относительно взрыва корвета были ему уже отданы, и он ждал лишь знака, чтобы привести их в исполнение.
Сакратиф обернулся к нему.
– Иди, Скопело!
– произнес он.
В сопровождении нескольких пиратов Скопело спустился по трапу, ведущему на батарею, и направился к пороховому погребу, расположенному в кормовой части «Сифанты».
В это время Сакратиф приказал пиратам вернуться на бриги, все еще сцепленные с бортами корвета.
Анри д’Альбаре понял: для удовлетворения своей мести Сакратифу мало было гибели его одного. Сотни несчастных были обречены на смерть вместе с ним, чтобы полнее утолить ненависть этого чудовища!
Оба брига уже сняли свои абордажные крюки и начали удаляться, поставив в помощь галерным веслам несколько парусов. На корвете оставалось не более двадцати пиратов. Возле «Сифанты» стояли шлюпки, ожидая, пока Сакратиф прикажет пиратам сесть в них вместе с ним.
В это мгновение на палубе вновь появились Скопело и его люди.
– По шлюпкам!
– сказал Скопело.
– По шлюпкам!
– страшным голосом повторил Сакратиф.
–
– Да, Анри, скажи ему спасибо, - воскликнула Хаджина, - скажи! По крайней мере мы умрем вместе!
– Тебе умереть, Хаджина!
– возразил Сакратиф.
– Нет! Ты будешь жить и станешь моей рабыней… моей рабыней, - слышишь?
– Подлец!
– крикнул Анри д’Альбаре.
Молодая девушка еще теснее прижалась к нему.
Неужели она окажется во власти пирата?
– Взять ее!
– приказал Сакратиф.
– И по шлюпкам!
– добавил Скопело.
– Самое время!
Два пирата схватили Хаджину и потащили ее к наружному трапу.
– А теперь, - воскликнул Сакратиф, - пусть на «Сифанте» погибнут все, все…
– Да!… Все… и твоя мать вместе с другими!
Это была старуха пленница, только что появившаяся на палубе, на сей раз с открытым лицом.
– Моя мать!… На этом корабле!
– воскликнул Сакратиф.
– Твоя мать, Старкос!
– ответила Андроника.
– И погибну я от твоей руки!
– Увести ее!… Увести ее!… - заревел Сакратиф.
Несколько его сообщников поспешили к Андронике.
Но в эту минуту палубу заполнили уцелевшие матросы и пассажиры «Сифанты». Им удалось выломать крышки люков трюма, где они были заперты, и прорваться на бак.
– Ко мне!… Ко мне!
– закричал Сакратиф.
Пираты, еще находившиеся на палубе вместе со
Скопело, пытались пробиться к нему на помощь. Моряки, вооруженные топорами и кинжалами, истребили их до последнего.
Сакратиф понял, что ему ее спастись. Но по крайней мере всем, кого он ненавидел, предстояло погибнуть вместе с ним!
– Взлетай же на воздух, проклятый корвет!
– воскликнул он.
– Взлетай скорей!
– Взлететь на воздух!… Нашей «Сифанте»!… Никогда!
Это крикнул Ксарис, который появился, держа в руках зажженный фитиль, выдернутый им из бочки в пороховом погребе. Затем, подскочив к Сакратифу, он уложил его ударом топора.
Андроника испустила отчаянный вопль. Последние искры материнского чувства, еще теплившиеся в ее сердце, несмотря на все преступления сына, вспыхнули в ней. Ей не хотелось верить в реальность удара, только что поразившего Сакратифа…
На глазах у всех она приблизилась к телу Николая Старкоса, опустилась на колени, словно для того, чтобы перед вечной разлукой даровать ему материнское прощение… Потом она тоже упала.
Анри д’Альбаре бросился к ней…
– Мертва!
– воскликнул он.
– Да простит бог сыну из милосердия к матери!
Тем временем нескольким пиратам, находившимся в шлюпках, удалось добраться до одного из бригов. Известие о смерти Сакратифа тотчас же разнеслось по флотилии.
Нужно было отомстить за него, и пиратские корабли вновь открыли огонь по «Сифанте».
Но на сей раз это было бесполезно. Анри д’Альбаре вновь вступил в командование корветом. Все, кто остался в живых - около сотни матросов, - бросились к пушкам и палубным каронадам, успешно отвечавшим на залпы корсаров.
Вскоре один из бригов - тот самый, на котором Сакратиф поднял свой черный флаг, - получил пробоину на уровне ватерлинии и пошел ко дну под ужасные проклятья находившихся на нем пиратов.