Собрание сочинений в 15 томах. Том первый

Никогда наше Жёлтое тако не гарывало.

Четырнадцатилетний Фёдор, будущий батёк мой, сладил с тётушкой в Кандуровке плохонькую хатушку. Так, на кулаку стояла.

Начали помочью, всем миром-собором [28] разбирать на своз.

Только примутся подымать бревно, а у Федюшки штанишки это и бегом вниз. Всё норовят удрать. Ровно совсем тебе чужие.

Семи годков Дунюшка, дочка тех, с кем срядились, всё смеялась:

– Бесштанный рак покатился в овраг! Эх ты, казара, казара!.. [29] Казара несчастная – гармошка пяташная.

28

Миром-собором – вместе, сообща.

29

Казара – малый тонкоклювый дикий гусь.

(Бегала такая казачья дразнилка.)

А тётушка – чутьё у неё кощее! – и плесни:

– Не смейся, девица красная. Нету отца, нету матери. А ты не смейся. Ещё в жёны этот казара тебя дёрнет!

Девочка фыркнула:

– Фи! Побегу прямушко за таковского…

Так уж судьбе угодно было, Фёдор и Дуняша, как подросли, ломали спину на одних богачей Каргиных.

Фёдор пахал, сеял, убирал хлеб. Убирал и сено.

Дуняша смотрела за скотиной, вязала платки.

Поглянулись молодые друг дружке. Приаукались. Сошлись в семейство.

Как-то раз солнечным днём, глядя в окно на нарядное сияние деревьев в обливе, [30] Дунюшка и говорит:

– Вот где-тось здесюшки, в Жёлтом, наш куренёк… Продавали сюда. Я ещё потешалась над одним мальцом тогда. А старушка, похоже, из родни кто и посули за него пойти.

– Ё-моё! – в ответ отвечает Фёдор. – Так то, блин горелый, я был! И лёля [31] моя! Ёшкин кот! Ивсправде!.. Видишь, вышла ты взамуж в свой же домушку. В свой же домец приехала и жить!

30

Облив – ледяная корочка на деревьях в период оттепели и заморозков.

31

Лёля – крёстная мать.

2

Работные дети отцу хлебы.

Судьба родителей повторяется в детях.

Я тоже вышла, за кого и думать не думала.

Ой да ну! Это потом…

Нас, игристой ребятни, навертелось аж четырнадцать душ.

Я шла восьмая.

Сколько себя помню, всё вяжу.

Чать, с пелёнок, можно сказать.

У нас как? Нашлась там у кого девчонушка, ещё глаза не пролупила, а ей уже веретёшку да спицы в руки пихают. Вот тебе игрунюшки на всю жизнь!

Раз спицей наколется, в другой раз поосторожничает.

Никаких тебе магазинных кукол. Никаких тебе медведёв из плюша. Ещё в разор входить.

Проучилась я четыре класса…

А время какое?

Революция.

Гражданская война.

Сам белый атаман Дутов по нашему проходил проулку. Не с песнями… С боями!

Вскоре от тифа и голода помер отец.

Абы-абы [32] сживляли концы с концами. На лепёшках из луговой травы далеко не вытянешь. Мамушка и отдай дом мень как за полпуда муки! Кинула мило не за мило. [33]

32

Абы-абы – кое-как.

33

Мило не за мило – за бесценок.

И пошли мы искать приюта под чужими крышами.

Пережила я…

А училась я хорошо, хоть из сажи и делали чернила, хоть и писали пером с домашнего гуся, хоть и крутился на четверых один учебник.

Любила я всякие постановки. Играла в детских спектаклях. Потом, как подбольшела, представляла в «Барышне-крестьянке», в "Бедности не порок".

Ещё ух и любила стихи со сцены!

Читала ловко. От зубов только отлетало.

В третьем уже классе так читала – раз три аршина материи дали. Голубенькая. А на ней цветочки аленькие. В виде как малинки.

Скоропамятчивая, я и досейчас помню тот стишок. Может, где чего и переверну, слово там какое не туда суну, так взыск с меня прохладный. Года-то какие сошли! Восемьдесят лет не восемьдесят прелых реп. Через плетень не плеснёшь в ровчик, как помои…

Вижу себя малушу [34] в зале.

Вижу себя на сцене. И блажно ору:

– Ну, подруженьки, скорея!Солнце красное взошло.За работу мы дружнея,Пока время не ушло.Помолись, потрудись,Только знай не ленись.Без нужды проживёшьИ добра наживёшь.А чтоб добра себе прибавить,Надо в жизни работать,Не сидеть самой без дела,Да и дело разуметь.Что за стыд, как не знатьНи кроить, ни стирать.Я и платье скрою,Да и рубашку сошью.У хозяйки всё поспело,Надо только присмотреть.Не сидеть самой без дела,Да и дело разуметь.Что за стыд, как не знать,Как обед подавать.Я и хлеб испеку,Да и кашу сварю.У плохой хозяйки домаХодят дети босиком.Ни порядка, ни прибора,Всё разбросано кругом.Всюду сор, всякий вздорДля хозяйки позор.Этот дом не поймёшьИ концов не сведёшь.А если любит кто трудиться,Вольён тот и отдохнуть,Погулять и порезвитьсяДа и в книжку заглянуть.Что за стыд, как не знатьНи читать, ни писать.Я и книжку прочтуДа и счёт поведу.Станем дружно мы трудитьсяИ друг другу помогать.Надо много лет учиться,Чтобы что-нибудь да знать.На других я погляжуДа свой ум приложу.А чего я не смогу,То я в книжке найду.Не страшна работе бедность,Кто работает, тот сыт.А кто к труду имеет ревность,Бог того благословит.Будем шить, будем мыть,Будем денежку копить.И себе я сберегу,И родным помогу.

34

Малуша – маленькая.

Вот за этот стих отгребла я в полном количестве три аршина ситца.

Тогда это было сказкино богатство.

А почему это стихотворение я распела сейчас? Потому, наверно, что я скоро не стану. Пускай мой стишок останется. Пойдёт к живым. Его ж никто не знает кроме меня…

Ну… Откричала я своё. Клуб зашумел ладошками.

Все в зале всё ахали от восхищённости:

– Оё-ё! Ох и варовей! [35]

– Видать, эта пройдохой будет!

35

Варовей – проворная девка.

3

Рукам работа – душе праздник.

В 1927 году слепили у нас шальную артель [36] "Жёлтинское товарищество".

Все наши сразушко и качнись в эту лавочку.

Она снабжала нас пухом, нитками.

А мы знай работай платки.

Девушкам больше всех вываливалось гнуть позвонки. Днём дома, а с вечера до трёх часов ночи, когда начинает уже луниться, [37] вяжешь на посиделках.

36

Шальная артель – артель по производству пуховых платков, шалей.

37

Луниться – рассветать.

Посиделки – это, думаете, что? Шалман? Кильдим [38] какой чумовой? Блудилище какое там? Половецкие пляски да скачки в обжимку с пламенными ухажёриками? Не-е-е…

Божечко мой!

Да вернись я с тех посиденок без каймы, матуля туточки тебе сразу сымет строгий и погорячливый спрос, почему это кайма недовязана. В другой раз и не пустит.

А вязали мы крепко. Вакурат [39] машины.

Старались к работе.

Хочешь больше иметь – надо больше уметь!

38

Кильдим – дом, где собирается молодёжь лёгкого поведения для вечерних развлечений.

39

Вакурат – точно.

По книжкам, на платок кинь двести пятьдесят семь часов чистого времени. У нас же как неделя, так и платок.

А чтобушки [40] выбегало подешевле, девчонки всклад собирали на общий керосин. Сидели вместе в одной хатёнке и вязали, вязали, вязали…

Вот у нас слилась своя дружина.

Лиза Андреева, Маруся Ильина, Пашаня Фёдорова, Фёкла Миронова, Луша Радушина, я, Федюня Ульванова, померла, сердешная. Потом вот ещё Наташа Самойлова. Тоже примёрла…

40

Чтобушки – чтоб, чтобы.