Собрание сочинений в 2-х томах. Том 2
Шрифт:
Граф Сольмс сообщил здешнему двору королевскую депешу, с которой перевод мой приложить здесь честь имею. Я почел бы за особливое счастие узнать о ее содержании мнение вашего сиятельства.
Для любопытства вашего прилагаю здесь копию с рескриптов к графу Петру Алекс. и к гр. Гр. Г.; [1] также и последнюю реляцию кн. Вас. Михайловича. [2]
Александр Ильич [3] не принял команды от г-на Веймарна, но, чаятельно, скоро вступит в дело звания своего, ибо г. Веймарн здесь уже ожидается. Посол наш весьма жалуется на худую дисциплину находящихся в Польше наших войск. Недавно при атаке местечка Тиник, близ Кракова, наша пехота легла на землю и не пошла к своей должности. На будущей почте как о сем, так и о прочих
1
П. А. Румянцев и Г. Г. Орлов.
2
В. М. Долгорукий-Крымский.
3
А. И. Бибиков.
Препоручая себя в непременную милость вашу, с глубочайшим почтением и совершенною преданностию во всю жизнь мою пребуду...
В С.-Петербурге, 11 ноября 1771.
Третьего дня прибыл сюда генерал-майор Ступишин с известием о продолжении успехов оружия нашего. Я имею честь приложить здесь и копию с реляций, им привезенных, и печатный листочки, коими публике объявлено о сих радостных происшествиях. Следующие здесь в переводе два письма, с приложением от князя Дмитрия Михайловича, [1] суть те важные пиесы, которые мною обещаны вашему сиятельству и которые доказывают, что венский двор хотя в существе сохраняет к нам свое недоброжелательство, но по крайней мере переменяет свой гордый тон на ласковое преклонение нас к тем мирным кондициям, кои он нам предписать желает.
1
Д. М. Голицын.
Ответ наш прусскому королю [2] еще не изготовлен. Ваше сиятельство, конечно, оный получить от меня изволите, как скоро только тем вам услужить найдусь я в состоянии.
За милостивое письмо вашего сиятельства от 3-го сего месяца приношу нижайшее благодарение. Господин Баур нашелся дюпом графа Петра Александровича. Вы, милостивый государь, изволили, может быть, приметить, что он посылан был осмотреть противный берег и что он нашел на нем неудобства. Видно, что после сего ответа граф Петр Александрович не открыл ему своего расположения и, отправя его от себя, не ему, но господину Веймарну приуготовил почесть победителя. Господин Баур сюда еще не бывал, но, заехав в пожалованные ему прошлого года деревни, живет еще там. Я уверен, что его сиятельство, граф Никита Иванович, в первом письме своем к вам, милостивый государь, напишет об оном пространнее. Теперь же молчание его происходит от известной вам причине. Непрестанные труды по званию его в толь критических обстоятельствах отечества, возведшего его на толь высокую степень, составляют теперь всеминутное его упражнение.
2
Фридрих II.
21 ноября 1771.
Я за должность почитаю начать письмо мое уведомлением вашего сиятельства о здравии его императорского высочества. Оно ежечасно идет к своему совершенству, и самая слабость проходит очевидно.
Принеся нижайшее благодарение за милостивое письмо вашего сиятельства от 4-го сего месяца, не могу я иметь счастия исполнить теперь вашу волю моими по делам доношениями. Как сему, так и продолжавшемуся несколько времени моему молчанию, причиною стала лихорадка, от которой я сегодня в первый раз встал с постели. Скоро надеюсь прийти в состояние служить вам, милостивый государь, довольно важными сообщениями.
Вручителя сего, моего брата, имею счастие препоручить в милость вашего сиятельства и быть навсегда с глубочайшим почтением и совершенною преданностию...
С.-Петербург, 29 ноября 1771.
По принесении нижайшего моего благодарения за милостивое письмо вашего сиятельства от 21-го сего месяца позвольте изъявить мне сердечное сожаление о болезни вашей. Боже дай, чтобы вы хотя здоровье имели отрадное в настоящей скуке вашей. Я не могу никаким образом успеть что-либо сообщить на сей почте вам, милостивый государь, кроме обстоятельной реляции графа Петра Александровича. Стечение множества дел в канцелярии его сиятельства графа, братца вашего, лишает меня счастия служить вам пересылкою других пиес. Я надеюсь, что вы, милостивый государь, удостоверены будучи о сей истине, краткость письма моего извинить изволите.
Повеление вашего сиятельства
разослать два пакета, приложенные к письму вашему, получил я вчера и тот же час оное исполнил.Здесь имею честь включить другое письмо мое с приложением, также и речь петербургского архиерея, говоренную им после молебна, отправленного в воскресенье за выздоровление его имп. высочества.
Государыня сейчас изволила пойти в Царское Село, но государь великий князь остался в городе.
Позвольте мне навсегда с глубочайшим почтением и совершенною преданностью быть...
В С.-Петербурге, 3 января 1772.
За краткостию времени, нахожу себя принужденным отложить отправление некоторых внимания достойных пиес к вашему сиятельству до завтрашнего дня, а теперь имею честь препроводить здесь письмо его сиятельства графа, братца вашего, и объяснить вам, милостивый государь, что упоминаемая в оном табакерка для графини Марии Родионовны [1] есть та самая, которую вы получить уже изволили пред сим за одну почту.
1
М. Р. Панина.
Предоставляя себе счастие, при завтрашней экспедиции, ответствовать на последнее письмо, коим ваше сиятельство меня удостоили, имею честь включить здесь в копиях реляцию графа Петра Александровича. В прочем с глубочайшим почтением и совершенною преданностию во всю жизнь мою пребуду...
4 января 1772.
В исполнение вчерашнего моего обещания, имею честь послать к вам, милостивый государь, два рескрипта о перемирии: один к графу Петру Александровичу, а другой к графу Алексею Григорьевичу. Сверх того, копии с реляций князя В. М. [1] здесь включаю.
1
В. М. Долгорукий-Крымский.
Милостивое письмо вашего сиятельства, изъявляющее, при обновлении года, желание ваше о моем благополучии, тем более трогает сердце мое, что я и настоящим моим счастием должен вашему покровительству. Верьте, милостивый государь, что нет на свете ничего такого, чем бы не пожелал я доказать вашему сиятельству истинную мою благодарность и сердечное усердие к особе вашей!
Рассуждение вашего сиятельства о толкованиях публики, судящей по обманчивой наружности, сказывал я его сиятельству графу, братцу вашему. Радуюсь, что мое о том мнение почел он справедливым, а для того осмелюсь и здесь сказать оное. Публика редко или и никогда не отдает справедливости живым людям. Потомству предоставлено разбирать и утверждать славу мужей великих; оно одно беспристрастно судить может, ибо никакая корысть не соединяет тогда судью с судимым. Достойный человек не должен огорчаться тем, что льстецы, при нем отъемля его цену, придают ее своему идолу. Такие льстецы сколь иногда ни заражают своими подлыми и ложными внушениями публику, но она рано или поздно отдаст справедливость достойному, разобрав лесть и клевету от самой истины. Впрочем, милостивый государь, извольте поверить, что наш [...] столь открыт, что никто, конечно, в душе своей не помыслит, чтоб он даровал России спасение и мир. О г-не Ассебурге спрашивал я нарочно его сиятельство графа, братца вашего. Он изволил сказать, что нет никакого еще назначения для сего министра, а принят он в службу как человек великих достоинств и способный на всякое большое дело.
В С.-Петербурге, 10 января 1772.
Прошедшую почту пропустил я за нестерпимою головною болезнию. Она хотя и всегда меня мучила, однако ныне примечаю, что сила ее становится час от часу нестерпимее. Сколь жестоко ею стражду, столь много и жалею, что иногда она не допускает меня до сердечного моего удовольствия писать к вашему сиятельству.
Повеление ваше, милостивый государь, о доставлении кн. К. Романовне [1] письма вашего исполнил я тот же час, получа его при милостивом письме вашего сиятельства от 29 декабря.
1
Е. Р. Дашкова.
На сей час имею честь приложить токмо здесь копию с письма, при котором препровожден был известный рескрипт о перемирии.
Из Берлина получено известие (за достоверность которого, однако же, ручаться нельзя), что князь Кауниц впал в немилость. Если сие правда, какой великий оборот возьмут дела в Европе! Несчастие Кауницево несравненно нам полезнее ссылки Шуазёлевой.
С глубочайшим почтением и беспредельною преданностию во всю жизнь мою пребуду...