Собрание сочинений в одном томе

Секс

Господа, подруги, братцы, Надо срочно разобраться. В наш народ вселился бес Под названьем страшным — секс. Ночью темной и бессонной Секс придумали масоны, План составили и вот Оболванили народ. Дадим мы сексу бой, Дадим мы сексу бой, Нет к сексу никакого интереса, Но, прочитав журнал С названием «Плейбой», Мы скажем дружно: руки прочь от секса! И в журналах, и в газетах Возникает тема эта. По ночам, а также днем Вечно думаем о нем. Словно щупальцами спрута, Секс сковал нас и опутал. Буржуазный этот секс Будит пагубный рефлекс. Дадим мы сексу бой, Дадим мы сексу бой, Нет к сексу никакого интереса, Но, прочитав журнал С названием «Плейбой», Мы скажем дружно: руки прочь от секса! Господа, подруги, братцы, Если честно вам признаться, Секс — не главный в жизни враг, Это знает и дурак. Пусть ругают секс злодеи, С каждым годом молодея, Он шагает по стране, Повышается в цене.

Подлец

Я на тебя держу обиду И не могу никак уснуть. Ну что ты ходишь с умным видом, Решил бы лучше что-нибудь! Вокруг насмешливые взгляды, Да разговоры там и тут: Давно уж замуж девке надо, Да расхватали — не берут. Ты скажи наконец — Ну когда ж под венец? Надоели твои заморочки. «Ох, — вздыхает отец, — Что он тянет, подлец? Что-то в девках застряла ты, дочка». Давно не девка я, папаша, Я — неформальная жена. Мне как-то ночью стало страшно, И я с тех пор не сплю одна. Не понимает искуситель, Мой легкомысленный герой, Что хочет грозный мой родитель Нас видеть мужем и женой. Ты скажи наконец — Ну когда ж под венец? Надоели твои заморочки. «Ох, — вздыхает отец, — Что он тянет, подлец? Что-то в девках застряла ты, дочка». С подругой я совет держала, Она сказала мне, смеясь: «Да он не женится, пожалуй, Уж слишком быстро ты сдалась». Нахмурит брови папка строго: «Ой, девка, Господи прости!» А я считаю дни с тревогой, Чтоб в подоле не принести…

Застольная

Великий царь с утра капризно топал ножкой, И, вся в слезах, махала веером царица. Медовой браги в кружку царь плеснул немножко И уж не злится, а с народом веселится. И катились времена, И летели времена, И другие времена наступали. Пили рюмочку до дна, Пили чарочку до дна, А потом еще вина наливали. Как бы лихо ни жилось, Как бы горько ни пилось, Есть спасенье от тоски и печали: Выпьем рюмочку до дна, Выпьем чарочку до дна, Выпьем так, чтоб дно увидеть в бокале. Какие были прежде дни, какие ночи! Переливались струны звонкие гитары. И, в погребочках откупоривая бочки, Всю ночь гуляли развеселые гусары. И катились времена, И летели времена, И другие времена наступали. Пили рюмочку до дна, Пили чарочку до дна, А потом еще вина наливали. Как бы лихо ни жилось, Как бы горько ни пилось, Есть спасенье от тоски и печали: Выпьем рюмочку до дна, Выпьем чарочку до дна, Выпьем так, чтоб дно увидеть в бокале. Мы все себя порою чувствуем царями И по-гусарски улыбаемся безбедно. Собравшись вечером на кухоньке с друзьями, По рюмке чаю иногда принять невредно.

Блондин

Я блондинов совсем не любила, А к брюнетам лежала душа. Но, увидев тебя, все забыла И смотрю на тебя не дыша. Но сказал ты однажды мне сонно, Что у нас отношенья не те. И под свадебный марш Мендельсона Не шагать мне в венчальной фате. Блондин, ты один виноват, Сбил влет меня серый твой взгляд. Но если меня ты не любишь, блондин, Тогда оставайся один. Объяснить я подругам пытаюсь, Почему я попала в твой плен. Всем же ясно, что ты не красавец, Не Делон, извини, не Ален. У меня были люди покруче, Дав отставку им, я не права. Ой, блондин, ты подумай получше, Говоря мне такие слова. Блондин, ты один виноват, Сбил влет меня серый твой взгляд. Но если меня ты не любишь, блондин, Тогда оставайся один. Ой, блондин, торопись, опоздаешь, Ведь такие, как я, нарасхват. Пожалеешь потом, пострадаешь, Загрустит твой пронзительный взгляд. Жизнь свои нам диктует законы, Вспыхнет солнце в холодной воде. И с брюнетом под марш Мендельсона Я застыну в венчальной фате.

Александр…

Александр — мужчина просто классный, Все у нас завидуют ему. Он однажды с женщиной прекрасной Как-то скрылся осенью в Крыму. Там цвели магнолии, ночами Источая душный аромат. Чайки утомленные кричали, И горел прекрасный чей-то взгляд. Он был гусар заправский, Кто б что б ни говорил, Из жизни делал сказки И женщинам дарил. Обласканный судьбою, Все в жизни по плечу. Но… сравнивать с собою Его я не хочу. Ресторан приморский переполнен, Здесь сегодня джаз играет блюз. Александр с детства джазом болен, У него вообще отменный вкус. Шоколадка плавает в шампанском, Александр умеет стол накрыть. И блондинка слева строит глазки, Намекая — выйдем покурить! Он был гусар заправский, Кто б что б ни говорил, Из жизни делал сказки И женщинам дарил. Обласканный судьбою, Все в жизни по плечу. Но… сравнивать с собою Его я не хочу. Александр парень был не промах, Он лицом красив, в плечах широк, И сгорали женщины, как порох, Но на всех жениться он не мог. В потолок плывут колечки дыма, Быстро все прошло, увы и ах!.. Он с прекрасной женщиной из Крыма Возвращался в разных поездах.

Гвоздики

Вчера с утра была жара, А к ночи ливень. Ты говорил весь день вчера, Что ты счастливый. Ты мне принес букет гвоздик, Устроил праздник. К утру букет гвоздик поник. Нас кто-то сглазил. Забери свои гвоздики, Не такой уж ты великий. Больше я тебе не верю, Был находкой, стал потерей. Равнодушны, как и ты, Эти скушные цветы. Ты оглянулся, уходя, Со знаком грусти. Исчезнут капельки дождя — И боль отпустит. Я ни потом и ни сейчас Жалеть не стану. Не в первый, не в последний раз Гвоздики вянут.

Пропадаю…

Ярко-красный закат — признак ветра. И без ветра я мерзну одна. От тебя нет так долго ответа, И терзает мне душу вина. Сколько раз я тебе говорила — Не пиши, не звони — не прощу. Я сама эту жизнь натворила, А теперь вдруг вернуться прошу. С веток вялая листва опадает, Ветер травы покосил на лугу. Пропадаю без тебя, пропадаю, Пропадаю без тебя — не могу. Дважды в реку ступить невозможно, Нелегко все сначала начать. Но поверь, мой любимый, несложно Снова в паспорт поставить печать. Я ж неправду тебе говорила. Как же в это поверить ты смог? От тебя не уйти мне, мой милый, Сколько б ни было в мире дорог.

Привыкай

Опять с утра похолодало: Не плюс, не минус, просто ноль. Я так старательно играла Тобой придуманную роль. Еще вчера цвела черешня, Но утром сбросила цветы. Я никогда не буду прежней, Теперь, мой друг, меняйся ты. Привыкай, привыкай к моим новым привычкам, Привыкай, привыкай, ты же знаешь меня. Разгорелась любовь, будто вспыхнула спичка, Но подул ветерок, вот и нету огня. Тепло из сердца выдул ветер, А душу выстудил сквозняк, Я знаю, что ты мне ответишь — Что проживешь и без меня. Не понимаешь ты, мой милый, Тебе, наверно, невдомек, Что я привычки изменила, Чтоб без меня ты жить не смог.

Ворюга

Мы сочеталися с тобой гражданским браком — Ты так красиво нашу акцию назвал. Ты был так нежен и от счастья просто плакал, Когда на стенку свой портретик прибивал. Ты огласил мне список всевозможных правил, Все разъяснил про нашу будущую жизнь, Растаял утром ты, и лишь портрет оставил, Я разберусь с тобой, мой милый, ну, держись! Ворюга, ты любимый мой ворюга, Ты у меня ответишь по заслугам — Ведь ты взломал мне сердце, Куда теперь мне деться? Мы ж созданы с тобою друг для друга. Портрет размножу и расклею на заборах И напишу под ним позорные слова: Вниманье, граждане, прошу, найдите вора! Он вероломно жизнь мою обворовал! Смотри, осталась от меня лишь половина, Так исхудала я, пока тебя ищу. И, если ты однажды явишься с повинной, Тебя, ворюга, я, наверно, не прощу.

Белый китель

Над спящим морем ночь рассыпала светила, Луна блестела, волна кипела, А на меня любовь волною накатила. И ныло тело, а сердце пело. Вы поднялись к себе на мостик капитанский, Даль изучали горящим взглядом. Вы только в море влюблены, В порывы ветра, в плеск волны, И вам не важно, кто с вами рядом. Ваш белый китель, капитан, Предмет моих сердечных ран. Я понимаю, что пропадаю, Я пропадаю, капитан. И вы простите, капитан, Мне сильный натиск и таран, Я так страдаю. Я пропадаю. Меня спасите, капитан. Незваной гостьей поднимусь я к вам на мостик. И вы за дерзость меня простите. Не задавайте мне, пожалуйста, вопросов. Снимите китель и обнимите. А завтра мы к далекой пристани причалим, И я вас больше нигде не встречу. Вы, капитан, моя печаль, Любви и нежности причал. И я не верю, что время лечит.

Как никогда

Закатился серебряный месяц В розоватый холодный рассвет. Утро легкие росы развесит В задремавшей, примятой траве. Мы с тобой все решили, любимый, Нам советы ничьи не нужны. Одинокие грустные зимы Будут, как никогда, холодны. Как никогда, как никогда Нагонит рано холода, Как никогда, как никогда Студеный ветер. Как никогда, как никогда На небе утреннем звезда Как никогда, как никогда Печально светит. Мы в трех соснах с тобой заблудились Среди горьких, никчемных обид. Дни хорошие скоро забылись, Память долго обиды хранит. Никогда нам не быть больше вместе, За семь бед есть один лишь ответ. Ах, как жаль, что серебряный месяц Закатился так быстро в рассвет.