Собрание сочинений в одном томе

Отель «Шератон»

Была молодой и зеленой, И сытой бывала не слишком. О «Хилтонах» и «Шератонах» Читала в заманчивых книжках. А лучшей едою считала Котлеты, а к ним макароны. И даже во сне не мечтала О «Хилтонах» и «Шератонах». Отель «Шератон», лакей откроет двери. Отель «Шератон», сама себе не верю. Отель «Шератон», подхватит чемоданы. Отель «Шератон», неведомые страны. Ведет меня в горку кривая, В Парижах бываю и в Боннах. И запросто там проживаю И в «Хилтонах», и в «Шератонах». По белому свету летаю За йены, за марки, за кроны, Но лучшей едою считаю Котлеты, а к ним макароны!

Старый трамвай

Век свой доживающим трамваем Покатилась в прошлое любовь. Кто-то остановки называет, Нам не разобрать забытых слов. На один не сходится билетик — И желаний исполненья нет. В наш трамвай подсядет кто-то третий И счастливый оторвет билет. Нарисуй на стекле вопросительный знак, Нарисуй на стекле восклицательный знак. Пусть колеса стучат сердцу в такт, сердцу в такт — Вопросительный знак, восклицательный знак. И подумает кто-то — здесь что-то не так — Вопросительный знак, восклицательный знак! Рельсы старым улицам мешали, Звон трамвайный улицы будил. Что-то долго мы с тобой решаем — Кто-то первым должен выходить. Поворот. Качнулся наш вагончик. Прошуршала ветка по стеклу. Круг мы завершили, путь окончен У вчера и завтра на углу.

Время

Видишь, стрелки мчатся к утру, Значит, мне пора уходить. Мы с тобой играли в игру, Но никто не смог победить. Время очень строгий судья, На часы с тоской не смотри. Не смогли ни ты и ни я Знать всех правил странной игры. Слышишь, плачет ветер в трубе, Будто кто обидел его. Может быть, напрасно тебе Я не обещал ничего. Отведи заплаканный взгляд, Сигаретку дай докурить. Время не вернется назад, Так зачем о нем говорить. Серым легким облаком дым Уплывает под потолок. Может быть, мы слишком спешим Подвести печальный итог. Может быть, тебе или мне Кто-нибудь сумеет помочь… Видишь, тают звезды в окне, Завершая долгую ночь.

Посланник добра

Это было давно, а быть может, вчера. Жил на свете небесный посланник добра. И неспешным движеньем точил он перо, Разжигал золотистое пламя свечи. И пером по бумаге водило добро, И волшебные сказки рождались в ночи. Всем, кто есть на земле, он придумывал роль: Потешая народ, топал голый король, От любви оловянный солдатик сгорал. И к Дюймовочке эльф в дивный сад прилетал. А принцесса крутилась всю ночь напролет — Под матрацем горошина спать не дает, Белый лебедь кружил, гордо крылья раскрыв, И о том, что был гадким утенком, забыв. А Снежная королева надменно-злая В лед превратила сердечко Кая, Но в добрых сказках счастливый конец, И тают льдышки застывших сердец. Так что зря беспокоится Маленькая разбойница — Волшебница добрая явится И с дамою снежной справится. Огниво пылает в руках у солдата, У бедной русалочки сердце замрет, А сказочник Ганс подмигнет хитровато, Пером проведет и кого-то спасет. Ах, Ганс Христиан, что за чудо такое, Еще не умея читать и писать, Уже мы все знаем про Оле Лукойе, И с Гердой готовы мы Кая спасать. Давно на планете другие столетья, Но, сколько ни будет кружиться Земля, Все так же читают всем детям на свете Про новое платье того короля, Все так же читают мальчишкам, девчонкам Про гордого лебедя с гадким утенком, Про даму с холодным заснеженным взглядом, И кажется, Андерсен, ты где-то рядом, Волшебные буквы выводит перо, И в сказках всегда побеждает добро.

Гусиное перо

Это было давно, и прошло много лет, Жил на свете печальный и умный поэт. Разжигал вечерами он пламя свечи, И стихи на бумагу ложились в ночи. У поэта товарищ был — преданный гусь. Он поэта любил, знал стихи наизусть. Он дарил вечерами поэту перо, И пером по бумаге водило добро. Гусиное перо, гусиное перо — Ну что это такое? — смешно и старо. А гусь хочет нужным быть людям Не в яблоках сладких на блюде, Не пухом, в подушки набитым, А словом в стихах знаменитым. Мне недавно случайно слыхать довелось, Что к потомку поэта пришел странный гость. А поэт в это время поэму писал, Что-то рифма не шла. Он в затылке чесал. Странным гостем был гусь. Был поэт удивлен. Гусь слегка был смущен, но вполне окрылен. Подмигнул он потомку поэта хитро, И на счастье ему протянул он перо.

Сонет

Растерян Гамлет — в Датском королевстве На троне зло, интриги и борьба. И как же жить на этом свете, если Так вероломна к Гамлету судьба? Но вот на сцене, весь исполнен страсти, Высоцкий-Гамлет, рвется связь времен. Он предан, жизнь расколота на части, Но на вопрос ответ находит он. Конечно, быть, любить, впадать в сомненья, Наперекор кипящим волнам плыть. И, перейдя в другие измеренья, Остаться с нами. Вечно рядом быть. Шекспир, скажите, правда ли всерьез Вы этот странный задали вопрос?

Во все времена…

Что за тяга к старинным вещам, К оборотам ушедших мгновений? Словно кто-то тебе завещал Не предать дни былые забвенью. Погаси электрический свет, Теплым воском пусть плавятся свечи. Поплывем вспять течению лет В чьи-то страсти, разлуки и встречи. Во все времена светила луна. Любовью любовь называлась. На смену балам плыла тишина И снова балами взрывалась. И кто-то в ночи шептал имена. Так много веков продолжалось. Во все времена светила луна, И нам она тоже досталась. Мы откроем старинный сундук, Пыль времен отряхнем мы с событий, И забытый, таинственный звук Из реки дней ушедших к нам вытек. И в камине огонь затрещал, Нам поведали сказки поленья… Что за тяга к старинным вещам, К оборотам ушедших мгновений?

Олеша

Во дворах арбатских август загулял, Потихоньку удлиняя ночи… Девочке арбатской как-то я сказал: — Ольга, будет все, как ты захочешь. А жизнь наша — зебра, в полоску она, За белой полоскою — темная. Но ты, моя зебра, такая одна, Что темных полосок не помню я. И снова гуляет в арбатских дворах Твой август, чуть-чуть повзрослевший. Он — жизни твоей золотая пора, Олеша, Олеша, Олеша. На тебя молиться, как на образа, Небесами я уполномочен, Потому что, помнишь, я тебе сказал: — Ольга, будет все, как ты захочешь. В августовском небе тает стрекоза, Как ее полет красив и точен. Не жалел ни разу, что тебе сказал: — Ольга, будет все, как ты захочешь. Оленька, Олеша, времечко идет, На гору дорожка все короче. Но, как обещал я, так произойдет: Ольга, будет все, как ты захочешь!

Петр I

Мужики, стригите бороды! Мы сидели до поры. На постройку чудо-города Доставайте топоры. Царь великий Петр Первый Щекотал народу нервы. Лихо черный ус закручивал — Мол, старайтесь, все получится. Все сумеем, все осилим, Станет Первою Россия. И от огненного взгляда Трепетал вокруг народ — Царь велели, значит, надо. Создадим российский флот. Сложит пальцы мужичонка, Даст по горлу щелобанчик, И, пожалуйте, водчонка — Забирайте свой стаканчик. Кто не выполнить посмеет Хоть один приказ царя, Ой, поплачет, пожалеет. Мол, не слушался, а зря. Ради дел, а не проформы Петр творил свои реформы. Для России, не для славы Бил он шведов под Полтавой. Двухметровый, жарколикий Петр Великий!

Венецианская серенада

Летели звезды и качали ветки сада, И был полет их похож на танец. Пел этой ночью под балконом серенаду Венецианке венецианец. Ему прелестница лица не открывала, Внимая звукам в красивой маске. И вся Венеция в одеждах карнавала Была фрагментом волшебной сказки. Века застыли в очертаниях каналов, Где гондольеры гондолы гнали. И кантилена над Венецией звучала, Венецианки всю ночь не спали. И как уснуть, когда чарует ночь-колдунья, А воздух страстью любовной дышит, И, будоража кровь, горячий ветер дует Над островерхой старинной крышей. Пусть серенада не смолкает под балконом И что-то в сердце девчонки дрогнет, Она amore в темноте прошепчет сонно И перестанет быть с милым строгой…

Юбилей концертного зала «Россия»

На юбилей такого зала Хотела я создать поэму, Но тетка мне одна сказала — Я дам тебе, Лариса, тему. Поздравляю с юбилеем, Но позвольте мне сейчас Изложить вам, как сумею, Этой женщины рассказ. …Я жила одна на свете, Никому не нужная. У других мужья и дети, И котлеты к ужину. Я ж уставлюсь в телевизор — В моем темном царстве свет, И гляжу чужие жизни, Раз своей-то жизни нет. О какой-то жизни личной Я мечтать не думала, На концерт билетик лишний Мне соседка всунула. Что ж, пойду, коль пригласили, Подвела чуть-чуть глаза И поехала в «Россию», Главный наш концертный зал. А концерт был — то что надо, Пели звезды всей страны, Сел мужик со мною рядом. Симпатичный. Без жены. Правым глазом я на сцену, Ну а левым на него. Хоть я всем им знаю цену, Этот вроде ничего. Мы пошли в буфет в антракте, Он купил конфеток мне, И сказал, что мой характер Ему нравится вполне. Из «России» вместе, в общем, Возвращались мы домой, Целовались, дальше — больше, И к утру мужик был мой. Расписались мы красиво, И неделя не прошла. Знаешь, если б не «Россия», Где бы я его нашла?! Так одна б и куковала, Да одна б ложилась спать. Видно, свойство есть у зала — Людям судьбы исправлять. Если ты пойдешь в «Россию» Выступать, или чего, Передай им там спасибо От меня и от него. Я это все вам рассказала И вот до сути добралась. Ведь жизнь моя с судьбою зала Уже давно переплелась. Я все люблю — людей, и стены, Все перечислить не смогу! За то, что я на этой сцене, Перед Всевышним я в долгу! Дай Бог вам всем побольше силы! И долгих, добрых, светлых лет! Живи, концертный зал «Россия»! И всем дари свой добрый свет!