Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Пьесы и радиопьесы

Двое других. За сестру Монику!

Мёбиус. Моника! Я вынужден был принести тебя в жертву. Пусть твоя любовь освятит союз, который мы, трое физиков, заключили в память о тебе. Дай нам силу верно хранить тайны нашей науки, прикрывшись шутовским колпаком. (Пьют, потом ставят бокалы на стол.)

Ньютон. Давайте опять превратимся в психов. Примем образ Ньютона.

Эйнштейн. Станем играть на скрипке Бетховена и Крайслера.

Мёбиус. Пусть снова является царь Соломон.

Ньютон. Будем сумасшедшими, но мудрыми.

Эйнштейн. Узниками, но свободными.

Мёбиус. Физиками, но не преступниками.

Все трое кивают друг другу и расходятся по своим комнатам. Гостиная пуста. Справа входят Мак-Артур и Мурильо.

Оба в черных мундирах и фуражках, у обоих в кобуре пистолет.

Они убирают посуду со стола. Мак-Артур вывозит сервировочный столик с посудой в дверь справа, Мурильо ставит перед окном справа круглый стол и кладет на него стулья кверху ножками, как делают при уборке ресторана. Потом Мурильо тоже уходит в правую дверь. Гостиная вновь пуста. Затем справа появляется фройляйн доктор Матильда фон Цанд. Как всегда, на ней врачебный халат со стетоскопом в кармане. Она оглядывается.

Наконец входит Сиверс, тоже в черном мундире.

Старший санитар. Слушаю вас, босс.

Доктор. Сиверс, портрет.

Мак-Артур и Мурильо вносят в гостиную большую картину в тяжелой позолоченной раме, это портрет генерала. Сиверс снимает старый портрет и вешает на его место новый.

Генерал Леонид фон Цанд здесь гораздо уместнее, чем в женском корпусе. У старого вояки все еще бравый вид, несмотря на базедову болезнь. Он любил героические смерти, и сейчас нечто подобное произошло в этом доме. (Рассматривает портрет своего отца.) Зато тайный советник переедет в женский корпус, к миллионершам. Поставьте его пока в коридоре.

Мак-Артур и Мурильо выносят портрет в правую дверь.

Прибыл ли генеральный директор Фребен со своими орлами?

Старший санитар. Они ожидают в зеленой гостиной. Прикажете подать икру и шампанское?

Доктор. Эти важные господа приехали сюда не пировать, а работать. (Садится на диван. Мак-Артур и Мурильо возвращаются через дверь справа.) Сиверс, пригласите сюда всех троих.

Старший санитар. Слушаюсь, босс. (Подходит к двери комнаты номер 1 и открывает ее.) Мёбиус, на выход!

Мак-Артур и Мурильо открывают двери номер 2 и 3.

Мурильо. Ньютон, на выход!

Мак-Артур. Эйнштейн, на выход!

Ньютон, Эйнштейн и Мёбиус выходят из своих комнат. У все троих просветленные лица.

Ньютон. Какая таинственная ночь. Бесконечная и возвышенная. Сквозь решетку на моем окне мерцают Юпитер и Сатурн, открывая мне законы Вселенной.

Эйнштейн. Какая благодатная ночь. Она дарит нам покой и мир. Загадки бытия исчезли, вопросы застыли на устах. Хочу играть на скрипке до конца своих дней.

Мёбиус. Ночь, полная благоговения. Глубокая синева и благочестие. Ночь могущественного царя. Его бледная тень отделяется от стены. Глаза его излучают свет.

Молчание.

Доктор. Мёбиус. По распоряжению прокурора я могу разговаривать с вами только в присутствии одного из санитаров.

Мёбиус. Понимаю, фройляйн доктор.

Доктор. Но то, что я собираюсь вам сообщить, относится и к вашим коллегам, Килтону и Эйслеру. (Оба изумленно на нее смотрят.)

Ньютон. Вы… все знаете? (Оба пытаются выхватить револьверы, но Мурильо и Мак-Артур их обезоруживают.)

Доктор. Ваш разговор, господа, прослушивался. Я уже давно заподозрила всех вас. Мак-Артур и Мурильо! Принесите радиопередатчики Килтона и Эйслера.

Старший санитар. Все трое — руки на затылок!

Мёбиус, Эйнштейн и Ньютон кладут руки на затылок, Мак-Артур и Мурильо входят в комнаты номер 2 и 3.

Ньютон. Забавно! (Смеется. Его смех звучит одиноко и зловеще.)

Эйнштейн. Не понимаю…

Ньютон. Смешно! (Опять смеется. Потом умолкает.)

Мак-Артур и Мурильо возвращаются с радиопередатчиками.

Старший санитар. Руки опустить!

Физики подчиняются. Молчание.

Доктор. Прожектора, Сиверс.

Старший санитар. О’кей, босс. (Поднимает руку.)

Прожектора, установленные в парке, освещают физиков ослепительным светом. Одновременно Сиверс выключает свет в гостиной.

Доктор. Вилла оцеплена. Всякая попытка к бегству бессмысленна. (Санитарам.) Убирайтесь, вы, трое. (Трое санитаров покидают гостиную, унося с собой оружие и радиопередатчики. Молчание.) Только вы одни узнаете мою тайну. Потому что это уже не имеет значения — знаете вы ее или нет.

Молчание.

(Торжественно.) Мне тоже являлся царь Соломон в золотых одеждах.

Трое физиков озадаченно смотрят на нее.

Мёбиус. Царь Соломон?

Доктор. Да, все эти годы.

Ньютон тихонько прыскает в кулак.

(Твердо.) Впервые он явился мне в моем кабинете. Теплым летним вечером. Солнце еще светило, из парка доносился стук дятла, как вдруг прилетел царь в золотых одеждах. Словно архангел.

Эйнштейн. Она сошла с ума!

Доктор. Его взгляд покоился на мне. Его уста отверзлись. Он заговорил со мной, своей служительницей. Царь Соломон восстал из мертвых, он захотел вернуться к власти, некогда принадлежавшей ему в этом мире, и явил свою мудрость, дабы Мёбиус его именем правил на всей земле.

Эйнштейн. Ее необходимо изолировать. Ее место в дурдоме.

Доктор. Но Мёбиус его предал. Он попытался умолчать о том, о чем молчать было нельзя. Ибо то, что ему открылось, — не тайна. Потому что это постижимо. А все, что постижимо, человек сможет постичь. Теперь или в будущем. То, что открыл царь Соломон, могут когда-нибудь открыть и другие. Но царь Соломон хотел, чтобы это деяние осталось за ним, оно давало ему возможность владычествовать над миром. Поэтому он и посетил меня, свою недостойную слугу.